изо всех сил боролись с хаосом. Из пересекающихся веток сообщений явствовало, что точно так же обстоят дела у ирвинов и сочинителей. Познайте силу истины. Если люди заметили даже тень ее на стене — никто уже не отвернется.
— У меня на форумах все чисто, — крикнул Шон. — Жду вас.
— У меня тоже, — подтвердил Рик. — Пошли нормальные разговоры, у модераторов-волонтеров все под контролем.
— Превосходно.
С технической точки зрения, волонтеры в штат не входят, так что их можно не отвлекать на совещание. Я открыла чат для сотрудников и набрала там: «Все в систему».
— Мальчики, включайте конференц-связь. Сейчас на нас накинутся.
— В системе.
— В системе.
— Вхожу в систему. Чат номер одиннадцать, максимальная безопасность.
Наша система конференц-связи — странный гибрид стандартной майкрософтовской программы «Вирту-пати» (общение в реальном времени при помощи веб-камер и общего сервера) и собственных разработок Баффи. Всего существует одиннадцать каналов, и у каждого свой уровень безопасности. Первые три — базовые, их может легко взломать продвинутый пользователь. А вот одиннадцатый никто пока ни разу не сумел взломать. Даже те, кого мы специально для этого нанимали.
На моем экране начали появляться маленькие окошки, в каждом маячило крошечное расплывающееся лицо блогера. Сначала Шон, Рик и я, потом почти сразу Махир (судя по виду, не спал уже несколько дней), Аларих и Сьюзи (ее я наняла вместо дезертировавшей Бекс). Вскоре подключилась и сама Бекс, вместе с тремя ирвинами (их я знала не очень хорошо). Еще пятеро — сочинители. Двое — по отдельности, трое — в одном окошке. Значит, Магдалена устроила очередную свою знаменитую вечеринку с просмотром фильмов ужасов категории Б.
Не хватало только Дейва (один из ирвинов, который отправился на выезд на Аляску и, видимо, не смог выйти на связь) и Баффи. Все молчали. Я переводила взгляд с одного лица на другое, присматриваясь к выражениям: волнение, замешательство, любопытство и даже радость. Не похоже, чтобы кто-нибудь что-нибудь скрывал. Наша команда. Люди, с которыми придется работать. А предстояло ни много ни мало раскрыть заговор.
— Привет всем. Итак, сегодня мы побывали на ранчо Райманов. Вы уже видели запись. Если не видели — пожалуйста, выйдите из чата, просмотрите ее и возвращайтесь. Повестка дня такая: «Что дальше?»
Участие в предвыборной кампании конгрессмена Кирстен Уогман научило меня одной вещи: иногда в политике стиль важнее содержимого. Давайте начистоту, мы сейчас говорим не о великом государственном деятеле, а о бывшей стриптизерше, которая получила место в конгрессе потому, что обещала избирателям за каждую тысячу голосов надевать на очередную публичную встречу откровенное платье. Предприятие увенчалось таким успехом, что скоро на правительственные слушания дама, видимо, была бы вынуждена являться в нижнем белье.
Но она проиграла. Общественность проявила нездоровый интерес и продемонстрировала, что в девяти случаях из десяти на первом месте стоит занимательное, а не важное. И все же попытка Уогман занять пост президента провалилась. Почему? Думаю, винить отчасти следует сенатора Питера Раймана, который доказал: вполне можно совместить стиль и содержание без ущерба для последнего. А также что в политике осталось место честности.
Помимо этого, винить следует сайт «Известия постапокалипсиса» и, в частности, Джорджию Мейсон. В наше время редко видишь подобное рвение. Их репортажи не всегда беспристрастны и безукоризненны, но в них есть то, что встречается даже реже, чем честность.
Искреннее чувство.
Мне приятно отметить, что американская молодежь не погрязла в апатии, что мы не пожертвовали правдой, променяв ее на развлечения, что существуют еще журналисты, которые точно излагают факты и предоставляют читателям самим делать выводы.
Никогда еще я так не гордился своей работой.
Шестнадцать
Совещание затянулось до глубокой ночи. Один за другим участники выходили в оффлайн, в конце остались только Рик, Махир и я. Шон давным-давно отключился и теперь храпел, откинувшись на спинку стула. Новая питомица Рика свернулась клубочком у него на коленях, время от времени приоткрывала один глаз и оглядывала комнату.
— Джорджия, мне это не нравится, — обычно такой отчетливый британский английский Махира смазывался от усталости и волнения. — Это уже небезопасно.
Мой заместитель в который уже раз провел рукой по волосам — они теперь торчали у него во все стороны.
— Махир, ты на другом конце света. Вряд ли тебе что-то угрожает.
— Я не о своей безопасности волнуюсь. Ты уверена, что мы хотим двигаться в том же направлении? Мне не улыбается писать ваши некрологи.
Он так переживал, что я просто не могла на него злиться. Махир немного консервативный, не любит рисковать, но в целом хороший человек, а еще замечательный вестник. Если он не понимает, почему нужно двигаться в этом направлении, нужно ему пояснить.
— На ранчо произошло убийство, причем массовое. — Мой собеседник вздрогнул. — И в Икли тоже, мы с Шоном чуть там не погибли. Кто-то жаждет уничтожить нечто, связанное с нашим кандидатом и его кампанией. И этому кому-то плевать, что умирают люди. Ты хочешь знать, почему мы не хотим отступиться. Но почему ты думаешь, что мы вообще можем себе такое позволить?
Махир улыбнулся и поправил очки.
— Я ждал от тебя подобных слов, но хотел удостовериться. Все остальные здесь полностью тебя поддерживают. Если я что-то могу сделать — только скажи.
— Махир, я всегда могла на тебя положиться. И, возможно, скоро у меня будет для тебя поручение. Хотя в следующий раз не надо нарываться и проверять собственного босса — я ведь и убить могу. Ладно, четыре часа утра, скоро с нами захочет пообщаться сенатор. Так что объявляю совещание закрытым. Рик, Махир, спасибо, что остались до конца.
— Обращайся, — откликнулся Казинс рядом со мной, его словам эхом вторил его же голос из монитора.
Окошко Рика погасло.
— Пока, — Махир тоже отключился.
Я закрыла программу и встала. От долгого сидения спина затекла и сделалась совершенно деревянной, в глаза как будто песка насыпали. Сняла очки и провела рукой по лицу, пытаясь хоть немного расслабиться. Бесполезно.
— Спать? — поинтересовался Рик.
— Да. Не пойми меня неправильно…
— Понял, выметаюсь. Разбудишь, когда надо будет идти?
— Разбужу.
— Спокойной ночи, Джорджия. Хороших снов.
Дверь между номерами тихонько скрипнула. Я открыла глаза и помахала Казинсу вслед.
