Он фыркнул:
— Не будь смешной. Мне просто не нравятся незнакомцы, которые лапают мою жену.
— Забавно. — Келли моргнула и откинула волосы со лба. — Я совсем не чувствую себя твоей женой.
Эти слова больно ужалили его, но он подавил в себе угрызения совести.
— Ник... Я давно хотела тебя попросить. — Она схватила его за рубашку и потянула вниз. В ее глазах был незнакомый блеск. — Поцелуй меня.
Он сам не ожидал, что с такой жадностью припадет к ее губам.
Глава 7
Келли легонько прикусила его губу. Она ощущала его удивление и нерешительность. Когда он наконец оторвал свои губы от ее и заглянул ей в глаза, она затаила дыхание.
— О черт — выдохнул он.
Обхватив ее голову обеими руками, он вновь крепко поцеловал ее.
У Келли начали подгибаться ноги, и она откинулась назад, слегка пошатываясь, и сконцентрировала взгляд на Нике. Восхитительное чувство свободы охватило ее. Она поплыла — легкомысленно и бесстрашно. Ее страхи и сомнения растаяли в тумане наслаждения. Ее руки жгло от прикосновений к его телу, и ей хотелось сдернуть одежду, разделявшую их.
Его лицо было напряженным, дыхание частым и неровным, глаза горели страстью.
Он оттолкнул ее.
— Прекрати.
— Но... — Она протянула руку к его лицу, коснулась складки между темными бровями. Он отступил, и она покачнулась, чуть не потеряв равновесие. — О-оп. — Келли захихикала и заметила, что он хмурится. — Полегче, Ник.
— Кто-то из нас должен твердо стоять на земле, — резко сказал он, затем взял ее правую руку, закинул себе на шею и, обхватив Келли за талию, довел до коттеджа.
Как замечательно ощущать на себе его руки! Обычный страх куда-то исчез. Она скользнула рукой под его пуловер и начала гладить его грудь. Мощные мускулы напряглись. Волоски щекотали ей ладонь. Она провела пальцем по ободку его ремня и почувствовала, как у него перехватило дыхание.
— О'Брайен... — предупреждающе проговорил он низким, хриплым голосом.
Это не произвело на нее ни малейшего впечатления. Быстрым движением она расстегнула ему пряжку. Тут она споткнулась, и рука Ника сильнее сжала ее талию. Он нагнулся и, подхватив другой рукой ее под колени, взял на руки.
— Может, так ты будешь вести себя приличнее, — прорычал он.
Их лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Указательным пальцем она провела линию по толстому пуловеру вдоль мускулистого плеча, поднялась выше и легонько коснулась его уха. Он вздрогнул, и его дыхание всколыхнуло ее локоны.
— Прекрати. Я тебя предупреждаю.
— Накажи меня.
— Ты понятия не имеешь.
— Тогда покажи мне, — попросила она.
Она ощущала биение его сердца, слышала неровное дыхание, когда Ник поднимался по ступеням, внося ее в коттедж. Там было темно. Она смутно различила неподвижные мальчишеские фигуры на разобранном диване.
Он быстро пересек холл и внес ее в их комнату, ногой тихо прикрыв за собой дверь, и наконец поставил ее на ноги.
Одной рукой Келли по-прежнему обнимала его за шею. Другая рука поползла вверх, лаская его лицо. Застонав, он поцеловал ее ладонь и крепко прижал Келли к себе. Его губы, твердые и нетерпеливые, вжались в ее губы, и он начал теснить ее по направлению к кровати. Ник осторожно опустил ее и лег сам.
Она почувствовала на себе желанную тяжесть и с готовностью открылась навстречу его телу. Она хотела положить руки ему на плечи, но непослушные, словно налитые свинцом, они безжизненно упали на постель. Она прикрыла глаза — просто на минуточку. Отяжелевшие веки сомкнулись, и Келли без труда соскользнула во мрак.
Казалось, всего несколько мгновений она витала где-то между состоянием сна и полного беспамятства. Туманные воспоминания о тяжелом теплом теле рядом с ней вызвали на ее губах улыбку. Но она не обнаружила рядом никого. Ну вот, еще один проигрыш.
В висках пульсировала боль. Келли осторожно открыла глаза. Где она? Уставившись в стену, она наконец вспомнила. Потянулась на смятых простынях и почувствовала запах одеколона Ника, смешанный с запахом ее собственных духов.
Вторая подушка была примята, значит, он был здесь этой ночью. Она села на кровати, и минуту все плыло у нее перед глазами. Потом ее взгляд прояснился, и она увидела на полу свои джинсы с трусиками внутри. Немного в стороне валялась ее майка вместе с бюстгальтером.
Расширив от ужаса глаза, она откинула простыню. На ней была хлопчатобумажная ночная рубашка — слава Богу. Но облегчение было недолгим. Она не помнила, как надевала ее. А тогда кто же... Что в конце концов произошло?
Она припомнила, как сильные руки пронесли ее через холл и положили на кровать. Ник остался на ночь — она была в этом уверена. У нее в памяти подобно далекому огоньку в безлунной ночи вспыхнул его полный вожделения взгляд.
В висках у нее стучало, внутри ощущался дискомфорт. Если не считать этого, она чувствовала себя как обычно. Она потрогала свой живот, провела рукой по бедрам. Ничего. Она где-то слышала, что после первого раза бывает раздражение. Но она ничего не чувствовала.
Свесив ноги с кровати, Келли обхватила голову руками и осторожно встала. Когда земля перестала уходить у нее из-под ног, она решила, что готова ко второму шагу. Потихоньку подошла к маленькому шкафу и накинула короткий ворсистый халат. Почистив зубы, она осторожно открыла дверь.
Запах кофе ударил ей в нос. В доме было тихо. Который час? Она взглянула на свою руку, но часов на ней не обнаружила.
На цыпочках, стараясь не шуметь, она направилась в холл.
В кухне горел верхний свет. Ник стоял спиной к ней у раковины. Он был в темно-синих плавках и майке. На столе шипела и свистела электрическая кофеварка.
— Доброе утро. Который час? — Она проскользнула в кухню и уселась, облокотившись о стол.
Его лицо, мужественное, неподвижное, было словно высечено из камня. Вдруг оробев, она пожалела, что у нее не осталось ни капли вчерашней бесшабашности. Из-за собственной дерзости теперь приходилось заискивать перед ним.
Он взглянул на свои часы, потом на нее.
— Ну, уже не утро. Половина двенадцатого. Мальчики ушли. — Уголки его губ слегка приподнялись в мимолетной улыбке. — Ты зеленая, как вчерашнее пиво. Как себя чувствуешь?
— Как будто сотня маленьких эльфов танцует джигу у меня в голове.
Он засмеялся:
— И это того стоило?
Она вскинула голову и застонала от боли, тут же пожалев о своем резком движении.
— Я... я думаю, да. Мы хорошо провели время. Ведь правда?
Не говоря ни слова, он поставил перед ней кружку кофе.
