— Не так быстро, сэр. Вы публично объявили, что я не могу выполнять свои обязанности вахтенного офицера. В связи с этим я не могу принять на себя ответственность.
— Черт возьми! Ты что меня шантажируешь?
Мысленно Макс согласился с ним, но вслух произнес:
— Я так не думаю, сэр.
— Что ж… Полагаю, что ты можешь заступить на эту вахту. Сейчас здесь не много работы.
— Очень хорошо, сэр. Занесите это в вахтенный журнал.
— Что?
— В нынешних обстоятельствах, сэр, я настаиваю на этом.
Выругавшись, Саймс схватил ручку и быстро занес запись в журнал. Затем он подвинул его Максу:
— Смотри!
В журнале Макс прочитал:
'Считать М. Джонса достаточно подготовленным для выполнения обязанностей ответственного вахтенного офицера.
(подп) Р.Саймс, астрогатор.'
Макс сразу же заметил оговорку, позволяющую Саймсу воспрепятствовать в предоставлении Максу постоянной должности. Однако, Саймс оставался в рамках закона. Кроме того, признался он себе, ему не хотелось покидать «беспокойную» команду. Его успокоила мысль, что поскольку они, так или иначе, потерялись, рекомендации Саймса могут вообще не иметь значения.
— Вполне пригодно, сэр.
Саймс забрал журнал.
— А теперь уходи и смотри не опаздывай на вахту.
— Слушаюсь, сэр.
Он не смог удержаться, чтобы не дать последний залп.
— Вы напомнили мне, сэр; теперь вы смените меня?
— Что?
— По закону нельзя работать более четырех часов из каждых восьми.
— Свободен!
Макс отправился к себе в каюту; он был возбужден и измотан: ему никогда не нравилось драться. Ворвавшись к себе, он чуть было не сбил Сэма.
— Что с тобой, парень? У тебя такой вид, будто за тобой гонятся черти.
Макс плюхнулся на койку.
— Почти что так.
— Он рассказал Сэму о стычке с Саймсом.
Сэм одобрительно кивнул.
— Именно так и нужно обращаться с таким ничтожеством, дави на него, пока он не запросит пощады. Дай ему еще пару пинков и он будет есть из твоих рук.
Макс печально помотал головой.
— Сегодня были еще цветочки, он еще найдет способ избавиться от меня.
— Не совсем так, приятель. Держи нос по ветру и жди удобного случая. Если противник глуп и вздорен, а Саймс, несомненно, таков, а ты умен и хладнокровен, рано или поздно он подставит себя под удар. Это закон природы.
— Может быть, — Макс сделал удивленные глаза. — Сэм, тебя снова восстановили в должности?
Сэм постучал пальцем по полицейскому значку.
— Так ты не заметил?
— Расскажи мне об этом; неужели первый офицер решил простить и забыть?
— Не совсем так; ты знаешь о маленькой заварушке, что произошла вчера вечером?
— Да, но, как я понимаю, по официальной версии ничего не произошло?
— Точно. Мистер Уолтер знает, когда нужно употребить власть.
— Я слышал, ты треснул кое-кого лбами?
— И все, да и то не сильно. Ребята испугались и решили хлебнуть «огненной» водицы. После этого двое из них вообразили, что имеют полное право потолковать с капитаном. Но поскольку они трусливы, то решили пойти всем стадом. Попадись им офицер, который бы отправил их по койкам, ничего бы не случилось. Но мой незадачливый предшественник, наткнувшись на них, приказал всем расходиться. Чего они, конечно, не сделали. Боюсь, что у него не оказалось дипломатической жилки. Он назвал их «деревенщиной», тут и началась потеха.
— А ты пришел к нему на помощь?
— Вот еще. Я стоял на безопасном расстоянии, когда, услышав шум шагов мистера Уолтера, тут же ввязался в драку. Если хочешь заработать медаль, сначала убедись, что тебя видит генерал, а уже потом действуй.
Макс улыбнулся.
— Я никогда не считал тебя способным на героический поступок.
— Упаси Боже! Но это сработало; мистер Уолтер послал за мной и, накормив до отвала, объявил, что я вор, негодяй и подлец. После этого он вернул мне значок, чтоб я смог навести порядок на нижней палубе. Я преданно посмотрел ему в глаза и сказал, что сделаю все, что в моих силах. И вот я здесь.
— Я ужасно рад этом, Сэм.
— Благодарю. Затем он вновь посмотрел мне в глаза и сказал, что у него есть основания полагать (как будто раньше их не было), что на корабле остались запасы этого пойла. Он приказал мне найти их и уничтожить.
— А как на это отреагировал мистер Джи?
— Мы с толстяком разобрали перегонный куб, отнесли запчасти в склад и заперли остатки самогона. Я умолял не прикасаться к ним, пока мы не выберемся из нынешней передряги. В противном случае, я обещал переломать ему руки.
Макс рассмеялся.
— Ну что ж, рад, что с тобой все в порядке. Как мило с твоей стороны сообщить мне об этом. — Он зевнул. — Извини, смертельно хочется спать.
— Я скоро уйду. Но я пришел не отвечать на вопросы, а задавать их. Давно ты видел капитана?
— После прыжка не видел ни разу. А в чем дело?
— Никто его не видел. Я думал, что он отсиживается в «беспокойной норе».
— Нет, его не было и за обедом.
— Он обедал у себя в каюте. — Сэм поднялся. — Очень, очень странно. Хм… Мне не хочется говорить об этом Макс.
Когда Макс сменил Саймса на вахте, тот был предельно краток, а в дальнейшем повел себя так, как- будто Макса вообще не существовало в природе. Капитан так и не появлялся. Макс несколько раз порывался спросить Келли, но так и не решился. Однако, по кораблю ходили упорные слухи — капитан болен, капитан в коме, Уолтер и корабельный врач освободили его от выполнения капитанских обязанностей, капитан постоянно ищет способ вернуть корабль в родную галактику.
К этому времени всем уже стало ясно, что «Асгард» потерялся, но время истерик прошло; пассажиры и экипаж успокоились. По общему мнению лечь на круговую орбиту вокруг все приближающейся к ним звезды было единственно верным решением. Они подошли уже достаточно близко, чтобы определить, что звезда имела несколько планет.
Выбор лежал между третьей и четвертой планетами.
Судя по болометрической информации, температура на поверхности звезды составляла порядка шести тысяч градусов по Кельвину, что было ненамного больше, чем на их родном Солнце; вычисленная температура на поверхности планет показывала, что третья может оказаться чересчур жаркой, а четвертая чрезмерно холодной. На обоих планетах была атмосфера.
Переход на гиперболическую орбиту разрешил все сомнения. Болометрия показала, что третий номер напоминает горячую сковородку, и даже четвертая планета близка к земным тропикам. Кроме того, у четвертого номера была луна, что давало ему дополнительные преимущества, поскольку, вычислив период
