из французов, «в глазах иностранца Лондон выглядит гнетуще, потому что все его жители работают». Он считал, что напряженная деятельность высокооплачиваемых адвокатов олицетворяет национальную черту характера: «они обедают бутербродами, чтобы естественные потребности не отнимали лучшую часть драгоценного рабочего времени». Влияние образов китайской традиции курения опиума было интернациональным. Французский писатель Октав Мирбо (1848-1917) в 1869 году приехал в Париж, чтобы попытать счастья в качестве театрального критика.
«Он встретил кого-то из Кохинхина,[18] кто сказал ему, что все, написанное Бодлером о курении опиума – нонсенс, что, напротив, таким способом достигается чарующее наслаждение. Соблазнитель дал ему трубку и китайский халат. И вот он провел все эти четыре месяца в своей яркой одежде, выкуривая трубку за трубкой – до 124 ежедневно – и съедая, в лучшем случае одно яйцо в сутки. Наконец он достиг полнейшего изнеможения и признался, что опиум немного веселит после нескольких трубок, но когда действие его проходит, курильщик чувствует неописуемо печальную пустоту. Именно тогда его нашел отец, которому он писал, что находится в Италии. Отец отобрал у него халат и деньги и несколько месяцев вел, как настоящего бродягу, по всей Испании».
В США китайская традиция курения опиума оказала еще большее влияние. Калифорнийская «золотая лихорадка» 1848 года вызвала большой спрос на китайских рабочих. Молодые крестьяне ехали в Америку с намерением некоторое время поработать там, чтобы поддержать свои семьи в Китае, расплатиться с долгами и накопить денег, прежде чем вернуться в родную деревню. (Небольшое число сопровождавших их женщин работали проститутками). Некоторые китайцы перед отъездом в Америку пробовали опиум, а новое окружение способствовало употреблению наркотика. Работа в калифорнийских лагерях золотоискателей была тяжелой, она изматывала и физически, и морально. Новоприбывшие часто отчаивались и бежали куда угодно – в китайский магазинчик или прачечную в соседнем шахтерском городке или в китайский квартал Сан-Франциско, где они занимались азартными играми, проституцией и торговлей наркотиками. Некоторые китайцы в США курили опиум от случая к случаю. Если продолжительность их празднеств не превышала десяти-четырнадцати дней, у них не вырабатывалась физиологическая зависимость от наркотика. В действительности, через трубку в организм попадала лишь незначительная часть морфийной составляющей опиума, поэтому его курение не было таким разрушительным для организма, как инъекции морфина. Цифры, относящиеся к курению опиума китайцами, определить невозможно. Нью-Йоркский врач Гарри Х. Кейн (1854-1906) – один из самых надежных авторов по опиуму – в 1882 году предполагал, что 20 процентов китайцев в Америке курили наркотик время от времени, а 15 процентов – ежедневно. Оценка Кейна, вероятно, занижена, хотя самые высокие оценки явно были преувеличенными. Те, кто курил опиум ежедневно, не могли отказаться от своей зависимости, что приводило к обнищанию, одновременно обогащая наркоторговцев. Примерно к началу 80-х годов ежедневный доход китайского рабочего, по оценкам Кортрайта, едва превышал один доллар, в то время как цена ежедневной порции наркотика составляла около пятидесяти центов. Регулярный курильщик был не в состоянии заработать достаточно денег, поэтому не мог отсылать деньги домой и терял надежду на свое возвращение на родину. По мере того, как нарастали страх и тоска, возрастала потребность к наркотическому забытью. Это устраивало кредиторов, на которых он работал по контракту, и под чьим контролем оставался до тех пор, пока не расплачивался с долгами. Его отчаяние также обогащало тайные преступные сообщества – триады – которые контролировали поставки наркотика.
Китайские «логовища» начали презирать во всем мире. Сэр Джордж Бердвуд (1832-1917), английский врач родом из Индии, рассматривал курение опиума как абсолютно безвредное занятие, но сокрушался по поводу единственной курильни в Бомбее. Он говорил, что ее посещал низший сорт людей – «только китайские подонки». Точно так же в 1868 году выздоравливающий американский морфинист, считавший себя человеком с высокими моральными качествами и выдающимся интеллектом, ругал жалких и ничтожных китайцев, которых кормят опиумом чуть ли не колыбели и которые курят его в своих «логовищах».
Однако в том же году – согласно сомнительной, но похожей на правду истории – в США перестал существовать расовый барьер в курении наркотика. Кейн в 1882 году писал, что первым белым человеком в Америке, курившем опиум, был близкий к спортивному миру человек по фамилии Кленденин. Это произошло в Калифорнии в 1868 году. Второй белый курильщик, которого убедил первый, попробовал опиум в 1871 году. Эта практика быстро и незаметно распространилась среди игроков и проституток. «Кленденин», возможно, было ирландским искажением фамилии Д.Р. Кледенинга – майора армии США, жившего в 60-х годах в Сан-Франциско. Кейн сообщал, что американские курильщики опиума были гораздо общительнее, чем стремящиеся к одиночеству морфинисты. «Логовище» было святилищем, где новичков учили сложным способам подготовки наркотика и его курения, в то время как завсегдатаи спали, ели или разговаривали друг с другом. Наркоманы сами соблюдали строгий порядок – украсть что-либо у спящего курильщика считалось недопустимым. Курильни также представляли собой национальную преступную сеть, поскольку правонарушители всегда могли собраться в одной из притонов, которые можно было найти почти в любом городишке на западе США. Курильни опиума, которые посещали белые, скоро стали процветать в трех городах Невады: в Карсон-Сити (ставшем столицей, когда в 1864 году Невада получила статус штата), Рино (разросшимся, когда в 1868 году через него проложили железную дорогу) и Вирджиния-Сити (шахтерский город с населением 30 тысяч человек, с шестью церквями и сотней салунов). Такие же курильни открылись после 1876 года в Чикаго, Сент-Луисе, Новом Орлеане и Нью-Йорке.
Все проблемы, с которыми сталкивались в ХХ веке агентства по борьбе с наркотиками, появились сразу после 1876 года. Курение опиума привлекало людей, искавших наслаждение и прибежище в среде, которую все остальные считали порочной или унизительной. Полицейский Джеймс Махоуни из Сан-Франциско, который в 1881 году участвовал в налетах на курильни опиума, говорил, что если человек хочет забраться в грязь, то он больной. «Может показаться странным, но люди, которые в состоянии купить себе хорошую трубку и чистейший опиум, заявляли, что когда у них появляется потребность покурить, то они могут удовлетворить ее только в грязном китайском «логовище». Их не устраивает сама идея того, что они дома будут курить чистый опиум из чистой трубки». В дальнейшем, борцы с наркотиками редко понимали или приспосабливали свою деятельность в соответствии со словами Махоуни. Первоначальные отчеты о белых курильщиках опиума показывали, что это были в основном молодые люди (реже – девушки) из социальных групп риска – профессиональные игроки, проститутки, сутенеры, хулиганы, молодые продавцы и посыльные. Высказывалась тревога, что жертвами этой привычки скоро может стать богатая и изнеженная молодежь. К середине 70-х годов основным желанием общества было желание защитить юношей и девушек из средних классов. Как следствие, в Сан-Франциско и Вирджиния-Сити в 1875 году были приняты первые запретительные указы против опиумных курилен. Врач из Вирджиния-сити объяснял, опиум в его округе курили только в китайском квартале, пока эту традицию не распространил один из горожан, живший в Китае, а его любовница, «городская женщина», познакомила с ней «полусветское общество». Скоро курением наркотика увлеклась молодежь из более уважаемых слоев города. И тогда в Вирджиния-сити стала очевидной необходимость более строгих мер. В течение следующих пятнадцати лет одиннадцать западных штатов приняли законы, направленные против курения опиума: Невада (1877), Северная и Южная Дакота (1879), Юта (1880), Калифорния и Монтана (1881), Вайоминг (1882), Аризона (1883), Айдахо и Нью-Мексико (1887) и Вашингтон (1890). Значение этих законов заключалось в том, что все они не регулировали поставки наркотика, а возводили курильщиков в ранг преступников. Например, закон Калифорнии предусматривал штраф до 500 долларов и шесть месяцев тюрьмы как для тех, кто содержал курильни, так и для тех, кто употреблял опиум. В тот период законодатели не делали различия между поставками и потреблением наркотика. Этот закон оказался неэффективным и даже приводил к обратным результатам. Калифорнийская полиция установила притоны, которые посещали белые, однако полицейские операции начала 80-х годов не привели к ликвидации курения опиума. Завсегдатаи переместились в дешевые, бедные дома, где собирались небольшими группами. Через год свое мнение по этому поводу высказал Кейн. Он писал, что сам факт запрещения курения опиума привлек многих, кто в противном случае не стал бы посещать отвратительные курильни. Что же касается постоянных клиентов, то запрет придавал их занятию особый вкус.
В 1882 году Кейн сообщил, что опиум курят не только представители околопреступного мира. Теперь
