— Идиотка! — процедил Вриг сквозь зубы. — Чуть не испортила мой гениальный план.
Феликс вошёл в кабинет и подкрался к окну. Полюбовавшись пленником, он вытянул лапу в окно и постучал по клетке своим топором.
— Эй, приятель! Видишь, я тебе жизнь спас. Рад видеть тебя живым.
Лидо с трудом поднял голову.
— А я не рад видеть тебя живым, ржавая морда.
Феликс продолжал поддразнивать пленного:
— Глоточек воды? У меня найдётся, если вежливо попросишь.
— Все, о чем я прошу небо и сезоны, это возможность добраться до твоей рваной образины. Тогда ты у меня запросишь, но будет поздно.
Дикий кот выпрямился в окне.
— Что ж, я тебя скоро выпущу из клетки. Когда твои друзья приползут с повинной. И будешь ты вылизывать пол под моими ногами, а Скодт будет тебя поощрять своим кнутом, чтобы не ленился.
Вриг отошёл от окна. Хлопнула дверь кабинета. Лидо уронил голову на грудь, повис на верёвках. К его удивлению, верёвка на левой лапе слегка подалась. Обнадежённый узник потянул, дёрнул, повернул онемевшую лапу… Копье! Хладвига, беспорядочно тыча в него копьём, повредила острием узлы верёвки, понял Лидо.
Напрягая распухшие, онемевшие конечности, Лидо Лагунный принялся ослаблять узлы. Рывок, ещё рывок… Он заворчал от напряжения и боли. Освобождённая лапа рухнула и повисла вдоль тела. Минута отдыха — и Лидо обратил все внимание на вторую лапу. Подтянувшись к запястью, он вонзил в верёвку зубы. Грыз, жевал, отплёвывался и наконец со стоном наслаждения смог опуститься на дно своей висячей тюрьмы. Медленно, осторожно растирая лапы, Лидо возвращал в них жизнь.
Что теперь?
С первыми просветами утренней зари над островом защебетали птицы. С зарею на берегу озера появились и выдры. Колан влез в воду, вглядываясь в молоко густого тумана, нависшего над водой.
— Ну, что теперь?
Его брат Лорго потирал лапы в предвкушении боя.
— Утро — самое время для атаки. Коты ещё не продрали глаза.
— Не спешите, ребята, — вмешалась Банья. — Для того чтобы действовать, надо иметь хоть какой- никакой план. Наверняка Феликс хорошо охраняет свой форт. Он ведь ожидает, что мы что-то предпримем.
Колан задумчиво полоскал в воде своё весло.
— Согласен. Но что ты предлагаешь? Не сидеть же здесь, в камышах, целый день.
— Прежде всего надо выслать разведку. Халки, Чаб, проверьте левый берег. Лаг и Ганно, пройдитесь по правому. Обратите внимание на патрули и охрану лагеря рабов. Сколько котов, какое оружие. А главное — попытайтесь обнаружить Лагунного.
Властелин Зелёного острова завтракал в караульном помещении при выходе на пирс. Он предвкушал усиление своих позиций; настроение улучшала и свежеизловленная форель, которую он поглощал под бледное лёгкое винцо. Хорошее настроение не мешало ему обдумывать вопросы, требующие внимания. Этим он славился: никогда не упускал из виду никаких мелочей.
Обслуживал Феликса капитан Скодт, ни на мгновение не терявший бдительности. Он знал, что настроение хозяина может неожиданно измениться к худшему. Непредсказуемость вождя тоже была притчей во языцех. Нечаянно плеснув вино на стол, Скодт пробормотал:
— Прошу прощения, сэр.
Выражение изуродованной физиономии Феликса ничего не говорило Скодту, поспешно стиравшему со стола лужицу вина.
— Пленного надёжно охраняют?
— А как же, сэр! Я приставил двоих к двери твоего кабинета и ещё двоих внизу на лестнице.
Феликс осторожно потрогал языком обнажённые верхние десны.
— М-м-м, ладно. Леди Хладвига где?
Скодт не понимал, к чему клонит Вриг.
— У себя, как и приказано, сэр. У ее двери трое на посту.
Феликс приложился к кубку.
— М-м-да-у… Я нынче гостей поджидаю, Скодт. Выдры пожалуют… Значит, так: охрану лагеря рабов усилить. Главные силы не высовывать. Патрулей не надо. Рабы пусть сидят в своих лачугах. Никаких работ, рыбалок и прочих фокусов. Все ясно?
— Ясно, сэр!
Следующий вопрос застал видавшего виды капитана врасплох.
— А вот скажи-ка мне, как ты думаешь, кто убил мою верную Атунру?
Скодт уставился в пол.
— Сэр, я не могу этого знать.
— Ну-ну, не такой уж ты наивный простачок. Ведь это Питру устроил, так?
Капитан чувствовал себя, как рыба над костром.
— Хозяин, я не вправе обвинять твоего сына.
— Когда мы вернулись с охоты на этого Лагунного бунтовщика, Атунра уже пропала, а Питру сверкал регалиями коменданта крепости. Так ведь?
— Так, сэр, — послушно кивнул Скодт.
Феликс отставил кубок.
— М-м-фр-р… Питру-то наш свитой обзавёлся, трое особо доверенных у него. Как я заметил, один из них унтер.
— Унтер Янд, сэр.
От ухмылки Феликса между лопаток капитана потянуло холодком.
— Вот-вот. Унтер Янд. Й-йанд. Й-йаунд… Мр-вау- у… Доставь-ка мне сюда-а-у этого Й-йа-ау-унда. Пора внести ясность в этот вопрос.
Поднявшееся солнце разогнало туман. Банья прошипела Колану:
— Залезай в камыши! Чего высунулся на всеобщее обозрение?
Колан мрачно прошлёпал в заросли.
— Куда эти следопыты запропастились?
Лорго вытянулся и высунул нос из камышей.
— Вижу на берегу Лага и Ганно. Идут сюда.
— А вон и Халки с Чабом, если не ошибаюсь, — указала Банья на лёгкую рябь на поверхности озера.
Халки с Чабом вынырнули и направились в камыши, прибыв к месту сбора одновременно с Лагом и Ганно.
— Осторожней! — упрекнул их Колан. — Коты заметят.
— Никаких котов! — отмахнулся Халки. — Птички да рыбки, никого больше мы не встретили.
— Никаких котов? — озадачилась Банья.
— Ни даже лягушек, — подтвердил Чаб. — И Лидо не видели. Тишь да гладь.
— Странно. — Колан поскрёб хвост. — А у вас что? — повернулся он к Лагу и Ганно.
— Лагерь рабов охраняется, вокруг часовые, — ответил Лаг. — Должно быть, народ внутри заперт. Никто не работает, не входит и не выходит. Лагунного тоже не видели.
Лорго выплюнул стебель камыша.
— Ловушку устроили, хитрые бестии.
— Если это ловушка, то странная какая-то, — возразил Чаб. — Мы ведь в неё вошли и вышли невредимыми.
Банья оглядела озадаченные физиономии выдр.
