санузлом, кухней и автономным электроснабжением от солнечных батарей и дизельного генератора. Бывший приют, расположенный на высоте 2 тысячи метров, в 20 километрах от ближайшего населенного пункта, моментально облюбовали любители горных лыж. Место для катания оказалось идеальным. Красиво, малолюдно, экзотично.
– Снег на склонах горы лежит почти круглый год, – говорил Волопасов, ни разу не удосужившись заглянуть в выложенную на стол папку. – Главное, когда он выпадает, «Лунная поляна» становится практически недоступной. Чем не заповедник для президента?
– Что-то помешало, – обронил Роднин. – Вернее, кто-то.
– Хвастаешься проницательностью, Василий? Напрасно хвастаешься. Результаты – вот чего от тебя ждут. Ощутимые результаты.
– Вы говорили про «Лунную поляну», Николай Артемьевич.
– Сам знаю, про что я говорил, а про что нет. На память пока не жалуюсь.
Вопреки сказанному, генеральское лицо приобрело как раз жалобное, если не сказать, плаксивое, выражение. По всей видимости, история с созданием курорта имела неприятную развязку.
Не прошло и пяти минут, как Роднин выяснил, почему никто из российских президентов никогда не будет кататься на лыжах у Черного моря.
Когда на горе Фишт разворачивалось грандиозное строительство, ничто не предвещало беды. Напротив, члены оргкомитета были преисполнены оптимизма. Руководство ФСБ тоже было довольно. Ведь добраться до «Лунной поляны» зимой можно было только на вертолете, а это здорово упрощало задачу тех, кто отвечал за безопасность первого лица государства. Лету от президентской резиденции «Бочаров ручей» до горы Фишт было ровно столько же, сколько и до Красной Поляны, – двадцать минут. Да только не в направлении границы с непредсказуемой Грузией, а в противоположную сторону.
– Пока завозились стройматериалы, – глухо вещал Волопасов, – никому из кремлевских умников не пришло в голову навести справки по поводу того, кому принадлежат земли, отведенные под курорт.
– Уж конечно, не государству, – предположил Роднин и не ошибся.
– Не государству, – мрачно подтвердил Волопасов. – Прошлым летом внезапно объявился собственник «Лунной поляны» и прилегающих территорий.
– Кто? – быстро спросил Роднин.
– Подставная фирмочка с зиц-председателем во главе. Непонятно каким образом она получила мультимиллионный кредит, чтобы совершить столь крупную сделку. Однако все бумаги в полном порядке, комар носа не подточит.
– Комар? Хм. Интересная мысль. Может, стоило его прихлопнуть?
– Пробовали, – вздохнул Волопасов. – Целая коллегия швейцарских адвокатов встала на защиту чужой собственности. В прессе вонь поднялась, только держись. Фирмочка оказалась не простая, а золотая. Даже трудно представить, какие деньжищи за ней стоят.
– И что дальше? – полюбопытствовал Роднин.
– Дальше в лес – больше дров. Оргкомитет по строительству базы отдыха президента решил продолжать деятельность. В начале года на «Лунной поляне» развернулась целая война. Партизанская. Всего в течение месяца там погибло десять человек. После чего строительство было заморожено, точнее, свернуто. С тех пор на горе Фишт заправляют законные собственники.
– Десять человек? – не поверил своим ушам Роднин.
– Угу, – подтвердил Волопасов. – Причем диверсии проводились мастерски, ни улик, ни зацепок. Сначала на грузовом вертолете подвеска оборвалась. Штабелем бетонных плит привалило рабочего на строительной площадке. Это было первое предупреждение. – Волопасов уставился на свои подрагивающие кулаки. – Затем разбился вертолет «Ка-32», бортовой номер… бортовой номер 31 025. Он опору канатной дороги устанавливал. – Волопасов положил руку на папку, но не открыл ее, а продолжал по памяти: – В 11 часов 20 минут вертолет вылетел из района поселка Солох-Аул Лазаревского района Сочи, а без пятнадцати двенадцать якобы разбился об скалу. Между тем обломки находили потом по всему трехкилометровому юго-западному склону Фишт. Вместе с фрагментами тел девяти человек.
– Диверсия? – спросил Роднин. – Взрыв?
– Судя по всему, да, хотя полноценное расследование не проводилось. Дело было скоренько открыто, закрыто и сплавлено в архив.
– Почему?
– А ты не понимаешь? – разозлился Волопасов. – Тебе информацию обязательно разжевывать нужно? Пожалуйста. Признать, что на горе Фишт был совершен теракт, означало привлечь пристальное внимание массмедиа. И что бы выяснилось? Что российское правительство посягает на священную частную собственность? Силой отнимает чужое? – Волопасов тяжело откинулся на спинку кресла с оплывшим, как при чудовищной перегрузке, лицом.
– Отступились, – подвел черту Роднин. – Все осторожничаем, осторожничаем…
– И правильно делаем, – неожиданно повеселел Волопасов. – Тактика у нас такая. – Понизив голос, он фальшиво пропел: – Работа у нас такая, забота у нас простая…
Роднин невольно заулыбался:
– Старые песни о главном, Николай Артемьевич?
– Почему бы и нет, – ухмыльнулся в ответ Волопасов. – Ведь фирмой, объявившей войну Кремлю, заправляет через подставных лиц небезызвестная нам гражданка…
– Морталюк, – не выдержал Роднин.
– Точно, – подтвердил Волопасов. – Разумеется, никаких указаний на ее счет сверху не поступало, но, как ты сам понимаешь, подобные фокусы прощать нельзя, не то бояре наши олигархические вконец распояшутся. Безнаказанное преступление опасно вдвойне. Оно становится примером для подражания…
– Тогда как раскрытое преступление служит уроком, – продолжил Роднин, давно усвоивший эту простую истину.
– Мы должны добраться до Морталюк, – сказал Волопасов. – Осудить ее и посадить. И чтобы ни одна падла не смогла обвинить нас в недостатке законных оснований. – Генерал обрушился грудью на стол, впившись взглядом в начальника оперативного отдела. – Теперь, когда ты в курсе всего, отвечай: сколько времени понадобится Бондарю, чтобы предоставить необходимые факты? День? Два? Неделя? – Волопасов выпрямился в кресле. – Он ведь в личных телохранителях у мадам числится? Значит, в доверие втерся. Неужели так сложно застукать ее на горячем?
– Я хотел с этого начать, – сказал подобравшийся Роднин, – но вы мне не позволили, Николай Артемьевич…
– Та-ак. Многообещающее вступление! Ну продолжай, продолжай.
– Бондарь исчез.
– То есть как исчез?
– Если бы я знал… Наши люди довели его до Адлера, там подстраховывали. Наружное наблюдение выявило настораживающую деталь: помимо людей, встречавших капитана, за ним приглядывал еще один тип.
– Что это значит?
– Это значит, что в аэропорту работали профессионалы, – ответил Роднин. – Объект незаметно сопровождал компанию, чтобы выявить возможную слежку с нашей стороны.
– Выявил? – спросил Волопасов.
– Нет. Но затем Бондарь был посажен в вертолет и увезен в неизвестном направлении. На связь с тех пор не выходил, дозвониться ему невозможно.
– Что за херня! – взорвался Волопасов. – Какие, на хрен, могут быть неизвестные направления в стране, за безопасность которой мы отвечаем? Мы с тобой ФСБ или хвост собачий?
– ФСБ, многократно реформировавшаяся и сокращавшаяся, товарищ генерал. Оснащенная по последнему слову техники… конца прошлого века.
– А военные? – рявкнул Волопасов. – К армейцам за содействием обращались?
– Обращались, – насупился Роднин, – без толку.
– Неужели они не в состоянии отследить маршрут вертолета?
