трое или если бы меня обыскали, я бы не выбралась отсюда живой. Мне отвели роль смертницы. И эта роль меня не устраивает.
– Почему мы должны тебе верить? – разлепил тонкие губы Рихард.
– Разве этого доказательства мало? – Настя кивнула на продырявленную голову плакатного эсэсовца. – Я могла пристрелить вас и скрыться. Те двое внизу спрятались бы под столами, как тараканы. У меня был шанс. Но я его не использовала.
– Почему? – не унимался Рихард.
Воспользовавшись тем, что внимание Насти сконцентрировано на нем, Александр, проявляя чудеса ловкости, ринулся вперед и завладел рюкзаком Насти.
– Попалась, – провозгласил он, отступая с трофеем. – Теперь не уйдешь, сука.
– Я не собираюсь никуда уходить, – заявила Настя, поправляя кепку.
– Почему? – повторил свой вопрос Рихард.
– Не вздумай врать, – взвизгнул Александр, упираясь пухлыми ягодицами в подоконник.
– Посмотрите на мое лицо, – предложила Настя, сдергивая головной убор. – Видите синяки? Нижнюю губу видите? А руки? – Она продемонстрировала растопыренные пальцы. И еще несколько ссадин на теле. Могу раздеться, если хотите.
– Раздевайся, – оживился Александр, выставив перед собой пистолетный ствол.
У Насти засосало под ложечкой. Выручил ее Рихард, в голубых глазах которого промелькнуло отвращение.
– Не надо, – произнес он. – Обойдемся без стриптиза. Мне хватило того, который я наблюдал в Арктике. – Он недоверчиво уставился на Настю. – Что дальше? Ты вся в синяках и ссадинах, согласен. Что это меняет? И каким образом это заставило тебя отказаться от выполнения задания?
– Самым непосредственным, – ответила Настя.
– Объясни, – проверещал Александр.
– Заткнись, – сказал ему Рихард. – И прекрати размахивать пистолетом. В ковбои ты не годишься, приятель. – Он перевел взгляд на девушку. – Ну? Долго я тебя буду тянуть за язык?
– Напарник меня избил и изнасиловал, – сказала Настя, нахлобучивая кепку до бровей. – Я его ненавижу.
Про изнасилование она наврала. Насчет ненависти разве что слегка преувеличила. Станиславский бы сказал ей: «Верю!» Рихард все еще сомневался.
– Ты хочешь сбежать на Запад и попросить политического убежища? – предположил он.
– Нет, – сказала Настя. – Я хочу убить Глеба.
– Почему же ты этого не сделала? – подал голос Александр. Всем своим видом он выражал разочарование. То ли был недоволен тем, что российский агент до сих пор жив, то ли сожалел о несостоявшемся стриптизе.
– Да, – сказал Рихард. – Что тебе помешало?
– Вы не знаете этого человека, – затараторила Настя, тревожно озираясь. – Говорю же вам, зверь, настоящий зверь. Он опасность за километр чувствует. Всегда настороже, всегда с пистолетом на боевом взводе. Но сегодня днем он придет на встречу со мной без оружия, чтобы случайно полиция не сцапала. У меня есть план, как его похитить.
– Какой план? – поинтересовался Рихард, глаза которого засверкали, как голубые фонарики.
– У меня есть снотворное, – произнесла вполголоса Настя. – Сегодня, когда он будет слушать мой доклад в кафе напротив Домского собора, я брошу ему таблетку в кофе. Дальше вы знаете, как поступить. Белые халаты, носилки, санитарная машина.
– Ты хорошо осведомлена о нашей деятельности, с-с-с…
На этот раз сукой Настю Рихард не обозвал, что было добрым знаком.
– Повторяю: американцы вас сдали. Сведения взяты из досье на организацию.
Судя по выражению лица Рихарда, он произнес грязное латвийское ругательство.
– Чтобы Глеб ничего не заподозрил, – бойко продолжала Настя, – нужно будет отвлечь его внимание. Пусть Ян или Мартин попросят у него закурить… Нет, не годится, по-моему, он не курит. Лучше пусть заговорят на какую-нибудь отвлеченную тему.
– Почему Ян или Мартин? – спросил Рихард. – Почему не Александр, например?
– Он меня сразу опознает! – взвизгнул Александр. – В досье наверняка находятся наши фотографии!
– Так оно и есть, – подтвердила Настя.
– Тогда еще один вопрос. – Рихард провел по губам кончиком белесого языка. – Зачем это все надо?
– Как зачем? Глеб в тысячу раз опаснее любого серийного убийцы. Рано или поздно он отыщет всех восьмерых и перебьет поодиночке. Это же настоящий терминатор.
– Ты не поняла. Я спрашиваю, зачем это нужно тебе? Хочешь денег?
– Я не Иуда и не нуждаюсь в тридцати сребрениках! – гордо заявила Настя.
– В чем тогда твой интерес?
– Месть! Когда вы похитите и отвезете его в Юрмалу…
– Проклятые американцы, – заскулил Александр. – Она и про Юрмалу знает.
– Ну да, – спокойно произнесла Настя. – Там есть дом, в подвале которого проводятся заседания вашего трибунала. На роль присяжного заседателя я не претендую. В качестве свидетеля выступать тоже отказываюсь. Я хочу привести приговор в исполнение. Вам так даже удобнее. Ответственность за смерть русского шпиона ляжет на меня.
– И как ты себе это представляешь? – осведомился Рихард, очевидно уже принявший решение.
– Все очень просто, – злорадно заговорила Настя. – Вы ставите Грина к стенке и возвращаете мне мой «Вальтер». Сперва я прострелю ему колени. Потом обе руки, которые он осмелился поднять на меня. Потом яйца и живот. И только потом контрольный выстрел в висок. Когда этот подонок как следует помучается перед смертью.
– Не много ли пуль ты собираешься потратить на своего Глеба?
– Чем больше, тем лучше.
– Учти, – предупредил Рихард, – в подвале тебя саму тоже будут держать на мушке.
– Держите, – равнодушно отмахнулась Настя. – Главное, чтобы у «Вальтера» была полная обойма.
Рихард хмыкнул. В мозгу у Насти прозвучал тревожный звонок. Переборщила. Не надо было настаивать именно на «Вальтере». Теперь латвийский фюрер что-то заподозрил. Его глаза потускнели, словно сизой пленкой подернулись. Губы вообще исчезли из виду.
– Если вы вздумаете меня обмануть, – сказала Настя, – вам же хуже. Завтра днем у меня сеанс связи с Москвой. В случае моего отсутствия будет сделан вывод, что операция провалилась, и тогда за вашими головами пришлют других людей. Я же заверю начальство, что все в порядке. Это позволит выиграть время и мне, и вам.
– Во сколько ты встречаешься с этим терминатором? – скучно осведомился Рихард.
– Ровно через два часа, – ответила Настя, сверившись с дисплеем своего мобильника.
– Тогда иди. Не заставляй Глеба волноваться.
– Вы принимаете мои условия?
– Ты назначаешься палачом этой ночью, – улыбнулся Рихард. – Не забудь про снотворное и не перепутай чашки. Не то пропустишь самое интересное. Ступай.
– До встречи, – вежливо попрощалась Настя.
– Ауфвидерзеен, фрау. Бог хранит Латвию!
«А меня?» – С этой мыслью Настя покинула Комитет по защите среды. Жаль, не существовало в мире комитета по защите маленьких доверчивых девушек, вздумавших играть во взрослые игры.
В шпионские игры без правил.
