Михаил Гордеевич Дроздовский
ДНЕВНИК
Ген. М. Г. ДРО3ДОВСКИЙ 1881–1919
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Дневник» ген. Дроздовского состоит из двух небольших записных книжек, в которых заносились ежедневные заметки во время исторического похода с Румынского фронта на Дон в феврале-апреле 1918 года. Несмотря на то, что заметки остались в необработанном виде, они, благодаря своей непосредственности и безыскусственной записи ежедневных впечатлений, не лишены выдающегося значения.
Насколько известно, до настоящего времени не появилось в печати воспоминаний участников этого похода и связанного с ним любопытнейшего периода формирования Добровольческой армии; в частности, в вышедших мемуарах деятелей этой эпохи имя М. Г. Дроздовского упоминается только вскользь или совсем обходится молчанием. А между тем поход «дроздовцев» заслуживает не меньшего внимания, чем походы первого периода гражданской войны, и заметки главного вдохновителя, организатора и начальника приобретают таким образом огромный интерес.
Только благодаря выдающейся энергии, отваги и упорству начальника удалось это исключительное предприятие, когда горсть русских людей, не утративших веры в спасете родины, окруженная врагами, посреди всеобщего развала не только пробилась на Дон, но и сохранила характер спаянной воинской части. Небольшой отряд «полковника» Дроздовского послужил затем кадром для создания одного из крупнейших соединений Добровольческой армии — доблестной «Дроздовской» дивизии.
Будучи одним из основателей и организаторов Добровольческой армии, как армии народной, проникнутой чистым сознанием борьбы за право и государство, за великую, свободную Россию, — М. Г. Дроздовский до самой своей смерти сохранил глубокую веру в идею, в правоту своего дела. Этой идеей он горел и она роднила его с великим русским патриотом Л. Г. Корниловым. Идея белой армии, при ее основании, в чистом своем виде, — идея борьбы правды с ложью, справедливости с насилием, честности с низостью, и идея эта остается чистой и незапятнанной, в какие бы уродливые формы она порой ни выливалась, в чьих бы слабых и неумелых руках она ни очутилась, какие бы разочарования ни внушали её отдельные исполнители. Ложь, узкий эгоизм, преступная небрежность и неумение присосались к великой идее и погубили ее. И покойный М. Г. Дроздовский прекрасно сознавал всю опасность вырождения великих порывов. В рапорте, поданном им незадолго до смерти ген. Деникину, чувствуется горечь разочарования в руководителях и исполнителях, указывается на необходимость прочной организованности борьбы, оздоровления тыла, грозно звучит предостережениe… Увы, оно оказалось роковым…
И теперь, когда Добровольческая армия побеждена — «горе побежденным» — когда все наперерыв торопятся помянуть недобрым словом эту когда то здоровую, светлую и доблестную силу, — образ идеалистов-организаторов её становится особенно дорогим и близким. Пусть обломки армии на чужбине, пусть невыносима, тяжела их крестная ноша. Но идея не умерла, она не может погибнуть. И люди, связанные ею, спаянные пролитой за нее кровью, вместе делившие труды и лишения, сомкнутся еще тесней и дождутся и лучших дней и счастья увидеть родину возрожденной.
Пусть же эта маленькая книга будет скромным памятником на могилу погибшего патриота.
ВВЕДЕНИЕ
Михаил Гордеевич Дроздовский родился в Киеве 7-го октября 1881 года. Его отец — генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский — был участником Севастопольской обороны. В раннем детстве Дроздовский лишился матери и его воспитание легло всецело на старшую сестру — Юлию Гордеевну, которая была на 15 лет старше своего брата. Будучи самым младшим в семье и единственным сыном, Дроздовский с детства был баловнем всей семьи, но это баловство не отразилось на его характере. Юлия Гордеевна отмечает, что брат отличался ранним развитием самостоятельности, наряду с необычайной любознательностью, впечатлительностью и крайней нервностью. Вращаясь в кругу военных, ребенок естественно пристрастился к военным играм, переодеванию в солдаты, игр с саблями и воображаемыми револьверами, сделанными им самим из палок. Также в раннем еще детстве выступила ярко и отчетливо одна черта Дроздовского, нитью прошедшая через всю его жизнь — это одиночество, скрытность, и замкнутость. Товарищей детских игр у него не было; он предпочитал общество денщиков отца, заслушивался их рассказами о деревне, о войнах, о полковой жизни. Позже, к 7-ми годам, у мальчика появляется любовь к рисованию, а также и к поэзии; излюбленными стихами его были боевые, яркие описания войн. Декламируя их, он представлял сцены в лицах, заставляя сестер выслушивать его.
В 1892 году Михаил Гордеевич был отдан в Полоцкий корпус, но вскоре переведен в Киевский кадетский корпус, который он окончил в 1899 году.
Воспитатели ученических лет Дроздовского отмечают его выдающиеся способности, наряду с необыкновенной ленью, своенравием и изобретательностью шалостей. Однокашники Михаила Гордеевича вспоминают постоянный окрик воспитателя (полк. Гаас): «Дроздовский, под арест!» Прирожденная правдивость и бесстрашие, внушали всегда юноше необходимость сознания своей вины и заставляли постоянно терпеть наказания. В старших классах он увлекается рисованием, проявляя недюжинные способности, но, к сожалению, все его этюды и наброски утеряны.
По окончании корпуса Михаил Гордеевич вышел в Павловское военное училище в Петербург, где дисциплина была особенно строга и карцер являлся почти постоянным местопребыванием непокорного Дроздовского. Так, однажды, он решил вывесить свою визитную карточку на дверях карцера, уверяя, что ему предоставили отдельную комнату в училище. За эту выдумку ему, разумеется, пришлось понести усиленное наказание. Одно время жизнь в училищ показалась юноше настолько тяжелой, что он написал отцу о своем решении уйти, так как ему не под силу было справиться со своим характером: он не мог покорно, а главное без противоречий, выслушивать окрики начальства, замечания, зачастую несправедливые и абсурдные. Только авторитет отца, его убедительные письма и просьбы закончить раз начатое образование принудили Дроздовского покориться, остаться и одним из первых окончить училище.
В 1901 году Михаил Гордеевич вышел в Варшаву в л. гв. Волынский полк, пребывание в котором окончательно отшлифовало его характер и наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Тут не безынтересно отметить систему воспитания, которую проводили в Волынском полку старшие офицеры по отношению к молодежи. Первое и главное требование всякого военного — дисциплина была очень строга; также исполнительность и аккуратность в службе. Воспитывалась любовь к родине, к полку, к его традициям, любовь и забота о солдатах, корректное и сдержанное отношение к однополчанам. Но здесь не было строгого окрика начальников, а если делалось замечание, то в форме совета старшего младшему; вот почему те же требования и та же строгость, что и в училище, но вылитая в другие формы, были так легки и незаметны для Дроздовского. Скромная жизнь полка, постоянная строевая работа, занятия с солдатами, и непрестанное внушение старших, что своею жизнью офицер должен показывать пример солдатам, не допускали кутежей и разгула. Здесь не было принято, как в других полках среди молодежи — хвастовство кутежами, пьянством, развратом, жизнью не по средствам, долгами, и даже такие разговоры считались неприличными, и странными. В такую здоровую и бодрую атмосферу посчастливилось попасть Дроздовскому, и понятно, что Волынский полк, как нельзя более, подходил к замкнутому его характеру,
