или два эти квартиры у него с руками оторвут за двойную цену».
Он взял в долг у знакомых банкиров и позвонил Титовой.
– Милая Елена Георгиевна! – нестандартно обратился он к ней. – Как я, наверное, вам надоел. Но обстоятельства сложились таким образом, что мне срочно понадобились еще две квартиры. Трехкомнатные! И опять там же – на Фрунзенской набережной.
Трудно передать словами чувства, которые в этот момент испытала Титова. Огромные суммы, которые сыпались ей на голову, и безнаказанность кружили ей голову. Титова уже не знала, как играть, какой выбрать тон в общении с этим бездонным денежным мешком. И, главное, какие виртуальные квартиры предложить ему. Спустя несколько часов Титова заочно 'продала' Кораблину две квартиры, которые два года назад лично оформляла на имя Стукова. И затребовала за них… сто тысяч долларов!
Она даже сама испугалась такой суммы. Но Кораблин, по-видимому, был к этому готов.
– О'кей! – сказал он. – Заметано. Я беру!
Титова уже не могла остановиться. Жадность затуманила ее мозги. Получив в присутствии Нечипоренко сто тысяч, еще не сложив все пачки купюр в 'дипломат', она сделала то, чего не делала по отношению к Кораблину ни разу.
– Сергей Яковлевич! Есть роскошная квартира на Большой Никитской. Семьдесят тысяч. Это почти что даром.
Наверное, Титова перешагнула некий барьер здравомыслия, и теперь она вытряхивала деньги из Кораблина с невозмутимым спокойствием, не оглядываясь и не задумываясь о последствиях. Квартира на Никитской существовала в действительности, и в большой шестикомнатной коммуналке проживала одна- единственная старушка. Но этот лакомый кусок был недосягаем ни для Титовой, ни для других риелторов, ибо решением Московского правительства все операции с этим домом были запрещены. Кораблин, разумеется, об этом решении не знал и знать не мог, ибо уже давно перестал проверять Титову, испытывая к ней невероятное, нереальное доверие.
Неделю спустя он отсчитал ей еще семьдесят тысяч долларов.
Глава 17
– Елена Георгиевна, миленькая! – едва ли не рыдала в трубку Сычева. – Нет у меня больше сил терпеть! Отчим совсем достал! Я уже согласна на любую квартиру, хоть в самом плохом районе, но отдельную и подальше от отчима!
Нина была близка к истерике. Титова с трудом поборола в себе желание ответить, что ошиблись телефоном, и положить трубку. Пришлось ей выслушать Нину до конца.
– Вот что, девочка! – строго сказала она, как сильный человек обращается к слабому, потерявшему над собой контроль. – Немедленно прекрати это нытье! И возьми себя в руки. Все беды нынешней молодежи оттого, что вы не умеете ждать. Вы хотите получить от жизни все и сразу. А так не бывает. Жизнь – это ожидание и терпение. Дайте ей квартиру! Вот прямо сейчас! Я с ног сбилась, решая твои проблемы, а ты мне выдаешь такие заявления. Совести у тебя нет!
Это внушение подействовало на Сычеву. Голос ее изменился.
– Извините, – глухо произнесла она. – Просто… просто у меня уже лопается терпение.
– Я это заметила, – язвительно добавила Титова. – Но неужели твою светлую головушку ни разу не посетила мысль, что у меня могут возникнуть непредвиденные проблемы, что в жизни получается не все так гладко, как бы того хотелось? Да, к сожалению, квартиру на Севастопольском бульваре купить не удалось, но я отрабатываю сейчас другой вариант – на Симферопольском проспекте и Феодосийской улице…
Наверное, Титовой так надоела московская зима, что ей на ум приходили лишь названия, связанные с Крымом, но Сычева на эту закономерность не обратила внимания.
– А это надежные варианты? – робко спросила она.
– Безупречные! – заявила Титова. – Да что ты, в самом деле, переживаешь из-за каких-то жалких десяти тысяч…
– Тридцать пять, – упавшим голосом поправила Сычева. – Я вам дала тридцать пять…
– Ну да, правильно! Я все помню! – с жесткой уверенностью добавила Титова. – Я все помню. И хватит мне звонить! Когда будут результаты, я сама тебе позвоню!
И кинула трубку.
'Надоела, как горькая редька, – подумала она. – Надо номер телефона поменять. И, пожалуй, квартиру тоже'.
Глава 18
Трудно сказать, какое событие вдруг надломило веру Кораблина в его «золотую рыбку», и в душе его зародились подозрения. Возможно, это случилось после того, как в течение месяца Титова не отвечала на его звонки, и после этого, словно нарочно, Кораблину на глаза попалась статья в газете о квартирных мошенниках.
Он не стал мучить телефонную связь и ранним утром приехал к Титовой домой.
– Ой, Сергей Яковлевич! – сонно пробормотала Титова, запахивая на груди халат. – Это вы! Проходите, проходите на кухню. Сейчас я сварю вам кофе… А я болею. Вы знаете, уже целый месяц валяюсь в постели…
– Почему же вы не отвечали на телефонные звонки?
Титова заморгала глазами.
– Дорогой мой! Не работает у меня телефон. Я уже пять жалоб на телефонную станцию накатала, и все без толку.
Кораблин не поверил, поднял трубку и послушал. Гудка не было.
– Вот видите, а вы не верите! Вам кофе с сахаром? А сливки будете?
Кораблин в кухню не пошел, а заглянул в одну из комнат. Мебели в ней не было.
– Вы переезжаете?
– Что вы! Куда мне переезжать на старости лет? Это я мебель на дачу отвезла. У меня ведь есть хороший дом в Подмосковье… Что это вы так странно на меня смотрите?
– Елена Георгиевна, – произнес Кораблин. – Почему до сих пор не приватизирован чердак? Почему на мое имя не оформлены квартиры на Фрунзенской? Где деньги, которые я вам дал?
– Господь с вами! – ахнула Титова. – Не берите грех на душу, Сергей Яковлевич! Неужели вы подозреваете меня в нечестности? Бывают же всякие объективные обстоятельства! А за ваши деньги я готова отчитаться. Да, готова! За каждую копеечку!
Несколько минут она скороговоркой перечисляла названия улиц, номера домов, квартир и фамилии жильцов, которых расселяла и разводила, сводила и снова расселяла, и благодаря этим сложным манипуляциям уверенно продвигалась к намеченной цели.
– Я знала… я чувствовала, – жалобным голосом произнесла Титова, капая валокордин в рюмку, – что добрые дела не останутся безнаказанными… Работаешь, работаешь, а никакой благодарности, одни упреки и подозрения…
Она залпом выпила лекарство и быстро прошла в комнату.
– Вот, пожалуйста! Я знала, что рано или поздно вы станете меня подозревать. Пожалуйста, я подготовила для вас доверенность… Все нотариально заверено! Читайте, читайте!
Она сунула ему в руки доверенность. Согласно этому документу, Кораблин получал полное право по своему усмотрению распоряжаться земельным участком в садовом товариществе 'Ручеек' и находящимся на нем домом.
– Двухэтажный особняк со всеми удобствами! Горячая и холодная вода. Теплые полы. Канализация.
