Милая прелестная Мышуля… С этой мыслью он направил лодку в защищенную от ветра бухту.
— Который час? — сонным голосом поинтересовалась женщина.
Вздрогнув от неожиданности, ее спутник проснулся и стал припоминать, сколько времени они проторчали в бухте. Солнце скрылось за облаками, и вода казалась серой и неприветливой. Оба влюбленных дрожали от холода, и женщина протянула руку за жакетом.
— Мышуля хочет домойки, — прогнусавила она.
Мужчина тщетно пытался освежить в памяти наставления парня с пристани. Как же заводится проклятый двигатель? Что там надо приоткрыть и на сколько? И за какой рычаг тянуть? Он яростно вращал рукоятку, обдирая кожу на костяшках пальцев, но мотор упорно молчал.
— Черт бы тебя побрал! — выругался он, облизывая израненные пальцы.
— Ах, скверный Гусенок! — упрекнула женщина.
— Попробуй сама справиться с этой дьявольской штуковиной, — огрызнулся он, вконец обессилев. — Окаянный двигатель заглох намертво и не желает работать. Боже правый! Этих парней следует пристрелить за прокат подобной дряни. Ты только посмотри… — Какой-то болт вывалился из двигателя и остался в руке мужчины.
— Ты сам его вытащил, я же видела, — возразила спутница. — Подозреваю, ты ничего не смыслишь в моторных лодках.
— Ну-ну, теперь вали всю вину на меня! — возмутился он. — А кому пришло в голову на ней кататься, тебе или мне, а? Я прекрасно себя чувствовал в домике и вовсе не хотел брать напрокат эту чертову посудину.
— Ну, милый, если бы я знала, что ты такой неумеха, ни за что бы в нее не села, — парировала женщина. — Хорошенький у тебя вид! Все лицо измазано машинным маслом. Ну и зрелище! Видел бы ты себя сейчас…
«Ну вот, все женщины одинаковы!» — с раздражением подумал он, проклиная момент, когда уступил просьбе подруги.
— Мы попали в серьезную переделку, — с мрачным видом сообщил мужчина. — Даже и не знаю, что предпринять. — Дрожа от холода, он натянул макинтош. А его спутница вдруг заметила на лбу пятно от солнечного ожога. Да и волосенки на макушке совсем реденькие. Ей сделалось тоскливо и холодно.
— Может, все-таки покричишь или помашешь руками? — раздраженно предложила она. — Наверняка кто-нибудь да услышит.
Однако на пляже и окрестных скалах не было видно ни души, и визгливые вопли звучали до омерзения нелепо, действуя на нервы. Словно не взрослый мужчина, а какой-нибудь бойскаут!
— Ах, прекрати! — вконец разозлилась она. — Ведь ясно: криками делу не поможешь.
— Надеюсь, в ближайшее время в море не начнется прилив, — пробормотал мужчина, дуя на руки. — Надо признать, моряк из меня никудышный. При самой легкой качке выворачивает наизнанку.
Женщина устремила на спутника холодный испытующий взгляд.
— А я-то полагала, ты знаешь толк в таких делах.
— Вообразила, что я мореход, исследователь неведомых земель, да? — вспыхнул он. — А я и не думал скрывать, что подвержен простудам и пребывание под открытым небом действует на меня пагубно! Если проведу пару часов в этой стуже, слягу на несколько недель.
— Но ведь ты привык к суровым условиям в Индии, так? — пожала плечами женщина.
— Милая моя, ты что же, представляешь себе Индию этакой сказочной киношной страной, где обитают бесстрашные кинозвезды? Хоть бы уж не показывала своего невежества. В Мадрасе у меня был комфортабельный дом и десять слуг.
— Жаль, что в данный момент никого из них нет поблизости, — холодно заметила женщина.
Некоторое время они молчали. Вода быстро прибывала, раскачивая лодку из стороны в сторону.
— Послушай, мне это совсем не нравится, — забеспокоился мужчина. — Полагаю, нам грозит серьезная опасность. Ох, не по душе мне такие приключения.
— Мог бы подумать об этом раньше, прежде чем тащить меня сюда, — огрызнулась женщина. — А тебе хотелось порисоваться. Какая глупость! И с какой стати понадобилось бросать якорь в этой мерзкой бухте?
— Так, значит, я виноват, что мы здесь застряли, да? А не сама ли просила заняться любовью?
— Я просила?! Нет, как вам это нравится? Неужели думаешь, очень приятно барахтаться в грязной противной лодке?
— Уж я бы точно не стал, не начни ты вешаться мне на шею.
— Значит, ты обвиняешь меня в непристойном поведении. Будто я навязывалась? — возмутилась женщина. — Скажи еще, что это я предложила приехать сюда на уик-энд.
— Бедная моя девочка, совершенно очевидно, что тебе очень этого хотелось, разве нет?
— Не знаю, отдаешь ли ты отчет своим словам. Лжец и хам. Еще никто не смел разговаривать со мной в подобном тоне.
— Возможно, им просто не подвернулся подходящий случай, — съязвил мужчина.
— А не слишком ли ты самоуверен. Полагаешь, ты первый, с кем я провожу уик-энд?
— У меня создалось впечатление, что твой опыт в этой области не слишком богат.
— Благодарю за любезность! — фыркнула женщина. — Да я и не думаю скрывать: это мой первый уик-энд, и да будет тебе известно, он во всех отношениях стал величайшим разочарованием в жизни.
Принялся накрапывать дождик. Сначала упало несколько капель, потом заморосило сильнее, и наконец разразился затянувшийся на весь вечер ливень. Лодка беспомощно раскачивалась на волнах под почерневшим небом. Прислонившийся к планширу мужчина, облаченный в мокрый купальный костюм и макинтош, представлял собой убогое зрелище. Тощая жалкая фигура с посиневшим от холода носом.
Женщина вдруг вспомнила книжку с картинками, которую читала в детстве. Одна из иллюстраций изображала маленького гоблина по имени Инки-Имп. Каким же растяпой оказался ее спутник! Трусливый недотепа. Она шумно высморкалась и закашлялась. Ее возлюбленный отвернулся, чтобы не видеть покрытого уродливыми пятнами лица и наводящего на мысли о крысином хвосте жалкого пучка волос, уныло свисающего на плечи. Вид у подруги был угрюмый, изнуренный и на редкость непривлекательный. Ни дать ни взять — грязная взъерошенная мышь. Вот именно, мышь. Черт побери, кличка ей удивительно подходит!
«Хвала Всевышнему, больше не надо разговаривать на этой ужасной тарабарщине», — подумал он.
Некоторое время женщина с мрачным видом наблюдала за спутником, а потом пригвоздила убийственным замечанием:
— Если чувствуешь позывы к рвоте, ради Бога, давай, не стесняйся, и покончим с этим.
В пять утра их отбуксировало к пристани рыбачье судно. Мужчина корчился от боли в ногах: дал о себе знать ревматизм, к тому же он застудил печень. У женщины начался насморк, а правая щека распухла по причине невралгии. Добравшись до места, оба тут же улеглись в постель и проспали до полудня, а когда пробудились, их встретил унылый и серый воскресный день. По-прежнему барабанил в окна дождь.
Они сидели в гостиной на пододвинутых к дымящему камину жестких стульях, не имея под рукой даже воскресных газет. В головах у обоих воцарился вакуум, в котором зарождаются глуповатые идеи, лишающие способности логически мыслить. Время от времени женщина поглядывала на соседа: нелепое пятно от солнечного ожога бросалось в глаза, а от его внимания не ускользнула неряшливо размазанная по носу пудра. Они больше не были влюблены.
— Послушай, — заговорил первым мужчина, — оказывается, не так уж и хорошо мы подходим друг другу. У нас совершенно разные вкусы, да и мнения расходятся по всем вопросам. В общем, дело безнадежное… — Он запнулся и беспомощно пожал плечами.
— У меня точно такое же чувство, — согласилась женщина. — Мы страшно раздражаем друг друга. В твоем присутствии мне становится тревожно и скверно.
— Господи, вот бы оказаться сейчас в Индии! — откликнулся мужчина.
— Так и представляю, как ты сидишь в дурацком кресле в конторе и грызешь ручку, — горько усмехнулась она. — А я в это время агитирую за кандидатов в члены парламента на дополнительных
