Душа у лакея предательская — он все, что угодно, продаст. Солдаты — народ нельстивый, ершистый они народ. Солдат перед ложью не стихнет, солдат на других не наврет. Ершистые и колючие, сложная ваша участь. Какие обиды горючие терпели вы за колючесть! Вы столько их получали, столько на вас плели. Но шли вы куда — в полицаи?— Вы в партизаны шли! Как те мужики ряболицые, папахи и бескозырки,— шли вы за революцию, шли умирать бескорыстно. За ваше служение истине, за верность ей в годы бед считаю вас коммунистами — партийные вы или нет. В бою вы за правду пали. Вступаю за вами в бой, и, беспартийный парень, я, революция, твой! Излишне меня обижают — но это не страшно мне. Излишне меня обожают — и это не страшно мне. Не страшно, что плохо любится, что грустен, как на беду. Мне страшно, что революцию хоть в чем-нибудь подведу. Мне еще много помучиться, но буду прям до конца, и из меня не получится вкрадчивого льстеца. И пусть не в пример неискренним, рассчитанным чьим-то словам: «Считайте меня коммунистом!» — вся жизнь моя скажет вам. Евгений Евтушенко. Стихи.
Россия — Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Когда мужчине сорок лет, ему пора держать ответ: душа не одряхлела?— перед своими сорока, и каждой каплей молока, и каждой крошкой хлеба. Когда мужчине сорок лет, то снисхожденья ему нет перед собой и перед богом. Все слезы те, что причинил, все сопли лживые чернил ему выходят боком. Когда мужчине сорок лет, то наложить пора запрет на жажду удовольствий: ведь если плоть не побороть, урчит, облизываясь, плоть — съесть душу удалось ей. И плоти, в общем-то, кранты, когда вконец замуслен ты,
