приготовившись выпрыгнуть, как только машина подъедет к запасному выходу.
Машина рванула с места так, что послышался визг колес, а на асфальте остались черные полосы от протектора.
Грека откинуло на спинку заднего сиденья.
– Вы оба сумасшедшие. Господи, и зачем я только связался с вами, – воскликнул он, особенно вымещая злость на дурака водителя.
По расчетам Туманова, они хоть и ехали, что называется окольным путем, но должны были опередить Багиру минуты на полторы.
Едва машина подкатила к двери обитой железом, Федор Туманов выпрыгнул из нее и, подбежав, стал колотить в дверь ногами и руками. Тут же на подмогу подскочил и Ваняшин.
Грек из машины выкатился последним. Охая и прихрамывая, держась за живот, побежал к приятелям, на бегу пнув ногой подвернувшуюся коробку из-под апельсинов.
Дверь им открыл мужчина в белой рубашке при галстуке, аккуратно зачесанный на пробор. Увидев троих ненормальных, иступлено колотивших в дверь, он с удивлением, сказал:
– Господа, вы разве не знаете, где у нас вход? Столиков свободных полно, и незачем ломиться сюда. – Он попытался закрыть дверь, но Туманов так толкнул его, что мужчина упал в проход, уставившись на нахала перепуганными глазенками.
Ваняшин подхватил упавшего за ворот рубашки, поставил на ноги, со словами:
– Погоди, валяться. А ну, давай, шевели ножками, – И подтолкнул мужчину по проходу, чтобы тот следовал за Тумановым.
Пройдя по коридору, заставленному коробками, Федор очутился в маленькой кухне, где на четырехкамфорочной плите стояли четыре сковородки, на которых что-то фыркало и шипело, разбрызгивая во все стороны капельки кипящего жира.
Возле плиты суетилась толстушка лет сорока в белом халате и поварском колпаке. Увидев влетевших в кухню незнакомых людей, один из которых едва ли не пинками подгонял ихнего директора, толстушка испуганно метнулась к этажерке с посудой. Но спрятаться с ее габаритами, это было все равно, что поставить слона за гардероб.
– Идите сюда, – сказал ей Федор, вталкивая толстушку в дверь, за которой располагалась стойка бара с прохладительными напитками и все различными закусками, большею частью из которых составляли салаты и кондитерские изделия. Тут же находился и зал кафе. Посетителей в нем было не так уж много. По прикиду Туманова полтора десятка человек, не больше. Но жертв будет достаточно, если здесь хорошенько рванет.
– Никого не выпускать, – приказал Федор Греку с Ваняшиным, а сам пошел к дверям, через которые любители вкусно поесть и выпить чашечку кофе попадали в зал, ловя на себе изумленные взгляды посетителей кафе.
К дверям он подошел в тот момент, когда они раскрылись, и в крохотный проход между ними и залом кафе вошла Багира.
Она не выглядела особенно взволнованной. Скорее, озабоченной. Увидев Федора Туманова, остановилась, прислонилась спиной к стене.
– Если бы только ты знал, в какое дерьмо я влезла, – сказала она ему.
– Я знаю, – произнес Федор с сочувствием, разглядывая лицо Багиры.
– Знаешь? Откуда? – оживленно спросила Багира.
Федор указал на серьги, которые велел ей надеть перед тем, как отправить ее к ресторану «Три мушкетера».
– В них вмонтированы передающие устройства. С их помощью мы смогли определить, в каком из домов ты находишься, и что Мамедов задумал устроить тебе проверку, – сказал Туманов.
Багира оскалилась в нехорошей улыбке.
– Он – сволочь. С удовольствием бы убила его. Он велел мне оставить пакет со взрывчаткой здесь. Хочет взорвать это кафе.
Туманов взял из руки Багиры пакет, заглянул в него. На дне его лежал вполне безобидный сверток из газеты, к которому скотчем была прикреплена черная пластмассовая коробочка с проводком вместо антенны. На вес этот смертоносный сверток весил грамм сто пятьдесят. Максимум – двести. Но даже с таким весом эта штукенция, начиненная шариками, наделает делов, если ее внести в зал и положить под один из столов. Другое дело, если пакет оставить тут в коридоре. Людей придется вывести через запасной выход, чтобы сидящий в джипе Мамедов не заметил паники до взрыва. Тогда сразу заподозрит неладное. А главное, Багира будет раскрыта. Но взрыв нужен, хотя бы для того, чтобы доверие Мамедова к Багире укрепилось.
Федор подозвал к себе директора кафе.
– Твое кафе застраховано? – спросил майор.
На лбу у того появились капельки пота, которые он вместо носового платка вытирал бумажной салфеткой, взятой с одного из столов.
– Вообще-то, да. Только что вы имели в виду, спрашивая о страховке? – В голосе директора отчетливо слышалась настороженность.
У Туманова на лице появилась легкая улыбка. Он обвел рукой ту часть зала, которая была видна отсюда, и сказал:
– Сейчас здесь будет небольшой фейерверк.
Директор изменился в лице.
– Господа, умоляю вас, – взмолился он, едва не встав перед Федором на колени. – Не надо никаких фейерверков. Вы же мне здесь все разнесете.
Туманов упрямо покачал головой.
– Не все. Что-нибудь да останется. И плюс, вы получите страховку.
Директор еще толком не понимал, что имел в виду Туманов под фейерверком, но на помещение кафе он посмотрел прощальным взглядом. А Федор крикнул Греку с Ваняшиным, чтобы они быстро выводили людей из зала на улицу через задний вход.
Бегая по залу, Грек боязливо поглядывал на пакет, который Багира держала в руке. И повод у Сан Саныча для этого был весьма основательный. Вдруг Мамедов задумает сейчас избавиться от Багиры, нажмет на кнопочку… Вместе с ней погибнут и они. Хотя лично Сан Саныч не торопился на тот свет.
Сама же Багира все также стояла в коридоре, прислонившись спиной к стене, и отрешенным взглядом наблюдала за тем, как Грек с Ваняшиным выгоняют людей и персонал кафе из зала. Когда они остались с Тумановым вдвоем, она посмотрела ему в глаза.
– Боже, что я делаю? – проговорила она тихо.
Федор осмотрел пустой зал кафе. Какая-то из посетительниц в спешке даже забыла на спинке стула свою сумочку.
Багира улыбнулась, догадываясь, что Туманов не хочет встречаться с ней взглядом. Нарочно отводит глаза. Она шагнула к нему и, обхватив свободной рукой за шею, чуть вытянулась на мысках и поцеловала его в губы. Но поцелуй был коротким.
Туманов отстранился.
– Перестань, – мягко проговорил он. – Сейчас не самое удачное время для поцелуев, особенно если учесть, что наша с тобой жизнь висит на волоске, – указал майор взглядом на торчащий из пакета конец проводка.
Багира улыбнулась.
– Ты боишься смерти? – спросил она.
Федор не ответил. А Багира закивала головой, проговорив:
– Ах, ну да. Я же забыла, ты ведь у нас женатый человек. У тебя есть смысл в жизни. А у меня, его нет. Я не боюсь умереть. Уходи, майор, потому что если уйду я, то через полминуты здесь будет взрыв. Так что поторопись. – Заметив, что майор Туманов хочет что-то ответить, она почти прокричала: – Уходи.
Он был прав, сейчас не самое удачное время, чтобы плакаться ему о тех унижениях, которым подвергает ее Мамедов. И она лишь тешила себя мыслью, что справедливость восторжествует. Так уверял ее сам Туманов. И она верила ему. Теперь глядя на него, быстро идущего через зал, отвернулась, чтобы не
