Глава 26
На другой день с утра оперативники выехали в поселок на машине Сокольского. Новенькая « семерка» цвета мурены. Туманов, Грек и Ваняшин сидели втроем на заднем сиденье. За тонированными стеклами их было не видно.
Остановившись возле двухэтажного дома бывшего директора универсама, Сокольский поправил галстук. Пиджак, белая рубашка, галстук – все это добавляло солидности к его колоритной фигуре.
Ему еще ни разу не приходилось представляться в несвойственной ему роли, поэтому на лице толстяка было заметно легкое волнение. Сокольский нервничал, и чтобы успокоить его, Грек с Ваняшиным в один голос уверяли, что в работе опера у него таких моментов будет предостаточно. Не понятно, помогало ли это Сокольскому успокоиться, оставалось неясным. По крайней мере, для майора Туманова, поэтому он не упустил напомнить то, что считал необходимым:
– Если что, мы рядом. Иди.
Сокольский кивнул и вылез из машины. Подойдя к двери в воротах, он нажал на кнопку звонка, и почти тут же показалось лицо хозяина, старика, увидев которого, Сокольский достал из кармана удостоверение представителя государственного комитета по природе и землепользованию.
Старичок только с виду казался простодушным. На самом же деле он был довольно въедливым. Нацепив очки, внимательно прочитал все написанное в удостоверении, не забыв заодно глянуть и на фотографию. Но он так и не сумел разглядеть подлога. Свою фотографию на разворот удостоверения Сокольский приклеил скотчем, при этом оставив данные отца: имя, отчество и должность, которую разлюбезный папаша занимал в комитете.
Опера на все сто были уверены в том, что толстячок сынуля, самовольно воспользовался папашиным удостоверением. Но сейчас оно оказалось как нельзя, кстати.
Ознакомившись с удостоверением, старичок с лицом простачка как будто бы удивился.
– Чем обязан? – спросил он, видно не слишком горя желанием, впускать толстого чиновника к себе в дом. И Сокольский поняв это, сказал:
– Мы сейчас проверяем документацию по застройке вашего поселка.
Старичок поверх очков взглянул на толстяка, причем так пристально, словно собирался расстрелять его прямо сейчас и здесь и спросил:
– И что?
Сокольский не растерялся.
– А то, что поселок ваш находится в природоохранной зоне. Нами уже выявлено два случая незаконного строительства. Причем, это ваши соседи. Имеют «липовые» документы на отвод земли, – сделав строгое лицо, произнес Сокольский.
Окно в машине было чуть приоткрыто, и Туманов, с Греком и Ваняшиным слышали весь разговор Сокольского со стариком. По мнению Федора, про соседей толстяк ляпнул зря, хотя как видно самого старика это не насторожило. Скорее всего, сыграло то, что каждый здесь жил обособлено, предпочитая не вмешиваться в дела других.
Старичок снял очки, сунул их в карман рубашки.
– Ну не знаю, как и что там, у соседей, а у меня с документами все в порядке. Они подлинные, заверенные печатями и подписями. Вообще-то, документами занимался мой сын. Он сейчас на работе. Будет вечером. Не раньше восьми. Он у меня директор универсама, – похвалился старик. Впрочем, на Сокольского это, как видно не произвело впечатления.
Сокольский, как человек занятый, разочарованно покачал головой. А старичок, чтобы не задерживать занятого человека, решил проявить инициативу.
– Но мы его ждать не будем. Пойдемте, сейчас я вам документы покажу, – проговорил старичок и повел Сокольского за собой. Дверь он запер на здоровущий засов. И заметив это, Сокольский пропустил старика вперед, и, воспользовавшись тем, что он повернулся к нему спиной, тихонько отодвинул задвижку засова.
Увидев, что старик с Сокольским вошли в дом, Федор Туманов посмотрел на Грека с Ваняшиным и сказал:
– Слышали? Кроме старика в доме никого нет. Так что вперед, бойцы.
Грек вылезал из машины последним. Федор протянул ему бинокль со словами:
– Один ведет прослушку. Другой – наблюдение за соседним домом и территорией около него. Ну, все, с Богом.
Ваняшин быстро подошел к двери. На плече, на широком ремне, в металлическом корпусе, у него висела радиостанция с наушниками и выдвижной антенной. Открыв дверь, Ваняшин вошел на территорию садового участка. За ним, походкой диверсанта, семенил Грек, оглядываясь по сторонам.
Федор остался сидеть в машине. Минут через пять после того, как Грек с Ваняшиным вошли, Федор достал сотовый и, набрав номер мобильника Сокольского, сказал ему:
– Ребята уже на месте. Хватит мурыжить старика. Выходи.
Сокольский вышел из дома с красным лицом, по которому градом катился пот.
– Замотал он меня, – пожаловался толстяк. – У старпера куча справок, на все случаи жизни.
Федор улыбнулся.
– Так он же столько лет директором универсама проработал. А это, друг мой, дело непростое. Такие люди как он, шагу не ступят, чтобы не подстраховаться. Одно слово – прохиндей. Ну ладно. Поехали отсюда. Встанем вон там на окраине поселка, возле строящихся домов, чтобы не вызывать у Мамедова подозрений.
Сокольский завел мотор.
Войдя на территорию участка, Ваняшин кинулся в кусты, росшие вдоль забора. Причем, если высокий лейтенант преодолел пятнадцатиметровое расстояние в несколько прыжков, то Греку, чтобы успеть за ним, пришлось порядком выложиться. Догнав Ваняшина уже у забора, Грек произнес с обидой:
– Леш, ты меня-то не бросай. Скачешь как олень. Николаич сказал, нам держаться вместе.
– Ну так не отставай. Я эту шарманку на плече волоку, а ты на легке бежишь и отстаешь. Сейчас мы с тобой пойдем вон туда, – кивнул Ваняшин на заднюю часть территории. Там спрячемся в кустиках. Я буду вести наблюдение за домом Мамедова, а ты будешь на прослушке. А хочешь, наоборот? – спросил Ваняшин, но Грек заупрямился.
– Нет. Ты ростом выше. Наблюдай ты, – сказал он.
Честно говоря, Сан Саныч чувствовал себя неуютно, поражаясь спокойствию Ваняшина. Все-таки они на чужой территории, и сюда, между прочим, их никто не приглашал.
– Ну и что? Подумаешь, – беззаботно проговорил на это Ваняшин.
Грек оглянулся, прислушался и произнес тихо:
– Вот увидит нас здесь старичок, тогда будет тебе, ну и что. Подойдет сзади, хрястнет лопатой по черепушке.
– Я ему хрястну. Зубы пересчитаю, – стоял на своем Ваняшин.
Они расположились в густом вишеннике, росшем у самого забора. Место выбирал Грек, посчитав, что в случаи опасности, им тут проще спрятаться. Пока Леха Ваняшин распускал антенну радиостанции, Грек вскарабкался на забор, и, высунув свою усатую физиономию, глянул в бинокль на дом Мамедова.
– Ну и чего там видно? – спросил Ваняшин, включив радиостанцию и прислонив один наушник к уху.
– Движение людей видно. Возле двух машин чего-то крутятся. Ну и бугаи, я тебе скажу, Леха. И у каждого в кобуре по пистолету, – проговорил Грек и сорвался с забора. Чтобы удержаться и не упасть, он взмахнул ногами перед лицом Лехи Ваняшина и тот сморщился.
– Слушай, это чем от твоих ботинок так прет? Грек?…
Грек спрыгнул на землю.
– Леш, это я когда за тобой шел, в малине вляпался, – признался он.
Ваняшин усмехнулся.
– Где ты три дня назад так хорошо сидел?…
– Ну сидел, и что? С кем не бывает? – обиделся Грек.
