оно боится темноты и замкнутого пространства. И хотя я никогда не страдала никтофобией и клаустрофобией, но я его понимала. Было ужасно неуютно, а так как у страха глаза велики, то моя паранойя тоже периодически поднимала голову, и мне казалось, что я слышу крадущиеся шаги за своей спиной. Я тогда нервно оглядывалась, невольно сжимая рукоять кинжала, но там никого не было. Несколько раз, заворачивая за угол, я даже пряталась, в надежде, что если мне не мерещится, а за мной действительно кто-то крадется, то я его застукаю, внезапно выглянув. Ага, вот как выскочу, как выпрыгну, и пойдут тогда клочки по закоулочками. Неизвестно правда чьи, мои или этого абстрактного объекта, но я надеялась, что все же не мои.
Когда я уже вконец выдохлась и еле волочила ноги, то добрела до тупика и последней двери в нем. Дверь была огромная, двухстворчатая, обитая железом, но не гладким, а с чеканкой. Выглядело внушительно. Я подергала створки, потолкалась, и уже собралась уходить, как они сами медленно и плавно отворились настежь. Хм, типа приглашение? Ой, страшноватенько как-то, а ну как сейчас войду, а они закроются, и останусь я тут навсегда? Это моя паранойя опять встрепенулась. Я стояла, двери тоже стояли и не двигались. Ладно, рискнем.
Медленно и осторожно я вошла, стараясь не удаляться от дверей, чтобы если они вздумают закрыться, успеть удрать. И что тут у нас? А у нас тут в центре комнаты был большой овальный валун молочного цвета, чуть полупрозрачный и который к тому же немного светился. И пол в этом помещении был земляной, и валун нижней частью был утоплен в земле. Угадать какого он размера не представлялось возможным, он с равным успехом мог быть и обычным валуном, просто большим и тяжелым, или же иметь форму айсберга. И тогда никто не мог бы предположить насколько глубоко он уходит в землю.
Сама эта комната ничем выдающимся не отличалась, обычные гладкие стены, ровный потолок, земляной пол. И каменюка в центре. Ладно, надо все же осмотреть этот камень, вдруг он является той самой звездой экскурсионной прогулки, а я все пропущу. Нет уж. Подошла, посмотрела, обошла вокруг. Потыкала пальцем - теплый, приложила ладошку - очень теплый и немного покалывает, как будто статичное электричество накопил. От этого покалывания по руке вверх прошло тепло и как будто искорки. Подняла фонарь повыше - осмотрела камень сверху. Мне он был примерно до ребер, гладенький, скользкий и овальный, что радовало, значит не алтарь неведомым богам. На такой овальный камень жертву точно не положишь, сползет или скатится. Сверху, точно по центру можно было разглядеть рисунок из тонких линий, только вот они как-то размывались, и при свете фонаря было не очень понятно, что же изображено. Вроде круг, какие то примыкающие неровные треугольники по периметру. Я обошла вокруг несколько раз, вглядываясь, прежде чем до меня дошло, что это такое же солнце, как у меня на кольце. Ого! Как интересно, так это что-то значит? Так, список вещей, которые мне нужно прочитать или узнать пополняется.
На этом осмотр помещения и камня я посчитала законченным и с чистой совестью пошла к дверям, вышла, и они немедленно закрылись за моей спиной. И я даже подпрыгнула с перепугу, а по позвоночнику прошлась легкая дрожь, все-таки страшно. А вдруг бы и вправду закрылись, пока я была в комнате? Ой, нет, не хочу думать об этом, и так трушу как заячий хвост.
А дальше я просто шла в обратном направлении, а в глубине души теплилась надежда увидеть этих загадочных Лизунков и посмотреть на малыша домовенка. Интересно же. Но вокруг было тихо, детского плача или посторонних звуков не было, и похоже, что познакомиться с ними мне так и не удастся. Так и добрела я до лестницы, ведущей из подвала. Вздохнула, оглядев количество ступенек, ибо ноги гудели от усталости, погасила свой переносной фонарь, так как свет от ближайшего светильника уже до меня доходил, и сделала несколько шагов по лестнице.
За спиной вдруг раздался совершенно явственный шорох, я начала оглядываться, и вдруг в затылке вспыхнула острая боль, а ступени стали стремительно приближаться к моему лицу. Прогулялась…
В голове работал отбойный молоток. Хорошо работал, старательно, громко. Ох, как же болит-то голова. Я с трудом открыла глаза, чтобы посмотреть, что за дорожные строители тут работают, и сразу же зажмурилась от света.
- Очнулись? - рядом раздался знакомый голос. - Не бойтесь, голубушка, открывайте глаза, все уже хорошо.
Я осторожно вновь открыла глаза, сфокусировалась. Надо мной наклонился лекарь Анхель и его прохладная рука легла мне на лоб.
- Ну, вот видите, лерды, жива ваша невеста. Не очень здорова, но и это поправимо. Несколько часов постельного режима, мази и зелье сделают свое дело. К вечеру будет прыгать как козочка, - он улыбнулся.
- Лерд Анхель, позвольте? - лекаря потеснили, и передо мной появилась голова Рэмира. - Лили, ты как?
- Честно? - голос у меня был хриплый, а в голе ужасно пересохло.
- М-да, - Рэмир покачал головой. - Пить хочешь?
- Хочу, - я машинально кивнула, и в голове тут же взорвался фейерверк.
- Держи, - тут же вместо Рэмира возник Адриэн и протянул стакан с водой.
Я скептически на него посмотрела. Пить хотелось зверски, но вот шевелиться не хотелось, а то как-то оно с последствиями неприятными это шевеление. Адриэн вероятно прочел это по моему лицу, кивнул Рэмиру и тот меня подтащил повыше и поправил за спиной подушки.
- Пей, - Адриэн поднес к моим губам стакан.
- Что вообще произошло? - задала я вопрос, как только допила воду.
- А вот это мы очень хотели бы узнать у тебя, - Рэмир присел на край кровати. - Ты с утра не вышла из подвала и тебя пошли искать. Нашли без сознания внизу ступеней. На груди закопченное пятно и дырка в свитере. А судя по голове, тебя чем-то оглушили, - он поморщился.
- И что с моей головой? - я подняла руку и осторожно пощупала шишку на затылке.
- Ничего страшного, голубушка, только шишка, - вмешался Анхель. - Вам сказочно повезло, дорогая, что вы волосы так скрутили и уложили. Они смягчили удар, а иначе была бы у вас голове дырка.
- Да уж, я просто радистка Кэт, - мрачно пошутила я. - А дырка в свитере отчего?
- Не знаю, кто такая радистка Кэт, - Анхель удивленно поднял брови. - А дырка и копоть от того, что в вас пульнули заклинание. А вот почему оно не сработало, этого я не знаю.
- Заклинание… - А я вот, кажется, знала, почему не сработало заклинание. У меня ведь был с собой кинжал, и я помнила, что за камень в нем. - А радистка Кэт, это персонаж одного, кхм, спектакля, ей на голову упали камни, но спасли волосы, голова уцелела.
- Ясно. Вы лирра сейчас выпейте-ка вот это лекарство и поспите. Головная боль сейчас пройдет, на место удара я вам уже нанес мазь, так что скоро все последствия пройдут, - Анхель оттеснил Рэмира с Адриэном и вручил мне стакан с какой-то бурдой.
Я послушно выпила, посидела, собираясь с мыслями, которые разбегались как тараканы.
- Рэмир? Вы уже опросили гвардейцев, которые дежурили в холле? - гори оно все огнем, буду играть в детектива, иначе меня точно угробят, а эти болваны и не почешутся.
- Разумеется, они ведь дежурили всю ночь. Да и перед тем как ты вошла в подвал, буквально за час до того, подвал прочесывали, и никого там не было.
- Ну и? Что гвардейцы-то говорят?
- Да ничего вразумительного не говорят. Утверждают, что все время дверь в подвал находилась в пределах их видимости, хотя, безусловно, они не наблюдали за нею каждую секунду, открывается или нет. Но никто мимо не проходил, никого не видели.
- Шикарно… Ладно, а ригаты, что говорят? И этого, как его, Лизунка в подвале опрашивали? Может он что-то видел?
- Лизунка опрашивали, ты уж совсем нас за дураков-то не держи, - Рэмир поморщился, а я только фыркнула. - Сказал, что все время следовал за тобой, проследил, как ты дошла до лестницы, погасила свой светильник и начала по ней подниматься, после этого он ушел. Так как посчитал, что тут уж ты в безопасности, оставалось только пройти оставшиеся ступени. А выйти прямиком побоялся, говорит, что ты его слышала, оглядывалась все время, испугался, что ты его увидишь.
- Ну, слышала. Так это он за мной все время крался? Напугал до чертиков, блин! - я хмыкнула. - А чего выйти-то испугался? Ну, домовой и домовой, я ж с его местными комнатными собратьями общаюсь, и
