«ЗИЛ-131», кое-как заведшийся и выехавший на сорок минут позже назначенного времени, по причине отсутствия «писарихи» техчасти, не оформившей вовремя путевку, убыл, к замкомбригу прибыли какие-то странные «пехотные» личности на «ГАЗ-66», о чем-то тайно посовещались и поехали в сторону Вахапетовки.
– А в кузове сидела толпа офицеров с пехотного полчка в званиях от летех до капитанов, все такие «про войну», с автоматами, в маскхалатах, с вещмешками, – закончил Вова.
– Ясно, спасибо за информацию, Рихард, слоны идут на север, – поблагодарил я его.
– Слоны идут на хер, а ваш Штирлиц живет в бригаде уже который день… Когда только эта тягомотина закончится, я уже устал на два фронта работать, – заныл Черепанов.
– Не забывайте, Рихард, у нас ваш телефон, а в нем телефоны ваших «телок». А данная информация о вашей работе на «два фронта» будет очень интересна вашей супруге!
– Не шантажируй меня, а то я вам такой «инфы» накидаю, упаритесь ПКП (подвижный командный пункт) искать. И вообще, я только что с ЦБУ – оператор отметил положение «спортсменов» на карте: они в паре километров от вас; может, минут через сорок выйдут к окраине Ваххабитовки-Вахапетовки. Так что спасайте свои булки и – до связи! – испугался Черепанов.
Так, с нашим замкомбригом все ясно, яснее некуда, он в преступном сговоре с противоборствующей нам «группировкой». Если нас просто искать, прочесывая местность по приблизительным направлениям, толку от этого никакого. Ночная стычка показала, что нас просто так не взять – есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. А тут вполне обозначенное место, где нас можно взять на «вилы». Мотострелковый командир для этого дела набрал офицеров помоложе, так сказать, с «задором». Наверняка пехотным офицерам надоело в преддверии учений ежедневно и еженощно проводить строевые смотры, устранять недостатки, белить бордюры, сооружать надолбы и трассировать выдолбы. Реальная возможность «повоевать» – да еще со спецназом! Будь я молодым летехой из мотострелкового полка, я бы с удовольствием напялил маскхалат и побегал за диверсантами. Командир «спортивной группы» наверняка горит желанием отомстить нам за ночной «прокол», да и подзуживают его наверняка сверху. Плюс – СОБР где-то неподалеку. Положение – не позавидуешь. Осталось только Пачишину попасться в лапы «загонщикам» – и вообще красота.
Положение продолжало ухудшаться с каждой минутой. Появился лейтенант с квадратными глазами.
– Командир, там это… сижу это я, в бинокль наблюдаю, природой любуюсь…
Смотрю: по дороге внизу колонна танков идет, маленьких таких, ну, такие, с тонкой пушкой.
– БМП, что ли?
– Ну да, они самые, а я за ними наблюдаю, вижу – остановились; одну БМП с дороги согнали куда-то вниз и там солдаты забегали, потом метров через пятьсот снова остановились и еще одну поставили. Скоро мимо нас проезжать будут.
Точно, обкладывают со всех сторон. Скорее всего, это виденная нами вчера мотострелковая рота. Командир, по всей видимости, получил задачу выставить засады вокруг деревни и не дать нам прорваться. Одного он не знал: на встречу с «агентом» вся группа не ходит, эту миссию должен выполнять специально обученный и подготовленный к взаимодействию человек. В нашем случае – это был техник Пачишин, подготовленный к встрече с бизнесменами-армянами. Группа начала быстренько собираться. На месте остались только связисты, сеанс связи, по не зависящим от нас причинам, откладывался. Мы нацепили на себя рюкзаки и снаряжение.
Группу я рассредоточил в радиусе десяти-пятнадцати метров от дневки и приказал «смотреть и не отсвечивать», а сам с лейтенантом спустился ниже. Действительно, уже неподалеку рычали и тарахтели бронемашины. В бинокль прекрасно видно – идет колонна из пяти БМП. Так, вчера их было десять, как положено по штату в мотострелковой роте на БМП. Значит, пару постов они выставили. Ну, и – берем минус на обычное разгильдяйство и «убитость» техники – наверняка пара машин где-нибудь на СППМ (сборный пункт поврежденных машин).
Колонна на приличной скорости прошла по дороге рядом с нашей сопкой. Я начал накручивать ручки поискового приемника. Ага, поймал частоту. Переговоры мотострелков. Одна из машин в центре колонны пыхнула и остановилась. Две машины, шедшие впереди, ушли вперед, две, шедшие сзади, остановились. Вроде бы рано еще выставлять засаду. Что там говорят?
– Арбалет-100, Арбалет-100! Я – Арбалет-113! У меня заглохла машина! Арбалет-100, у меня…
– Да какого хрена, сто тринадцатый, у тебя опять случилось?! – раздался в наушнике чей то бас. – Рябушкин! Пиджачила! Я тя урою!..
– Арбалет-100, она не заводится…
– Воздухом заводи! Скорость надо вовремя переключать! Обороты опять не выставил, придурок! Понял меня – воздухом! Аккумуляторы на сто тринадцатой вообще никакие.
– Арбалет-100, не заводится…
– Летеха! Ты меня в гроб раньше времени вгонишь! Спешивай пехоту, щас тебя в жопу стукнут! Если не заведешься, сам с «механом» остаешься. Место здесь тоже неплохое, сто двадцать третий – на связь…
– Сто двадцать трэтий на связы, – ответили с кавказским акцентом.
– Анварка! Попробуй стукнуть в жопу сто тринадцатого. Если не заведется, бери на жесткую – стаскивай ее в кювет! Пехоту Рябушкина к себе сади – и догоняй вместе со сто тридцать третьей, мы ждем.
– Йэсть, – ответил сто двадцать третий.
– Быстрее, быстрее!
Ага, ясно – одна из машин заглохла, сейчас ее попытаются завести «с толкача». Если не получится, оставят здесь и поедут дальше выставлять взводы для засады. А потом подцепят «бэху» другой броней, выставленной раньше, и уволокут. Действительно, при наблюдении в бинокль было видно, как из десанта начали вываливаться мотострелки, облаченные в зимние бушлаты, валенки, каски, с вещмешками за спиной и автоматами. По ребристому листу бегала нескладная фигура – наверняка того самого лейтенанта-«пиджака» Рябушкина, облаченного так же, как и его бойцы. Машина, следовавшая за заглохшей, подскочила и, уткнувшись носом в корму, протолкала БМП вперед. Толкач остановился, из люка выпрыгнул маленький солдатик, заскочил в соседнюю машину, выволок наружу механика-водителя и начал того дубасить по шлемофону, не обращая внимания на лейтенанта. Офицер попрыгал рядом, успокаивая разбушевавшегося (по всей видимости, тот самый Анварка). «Сто тринадцатую» быстро зацепили жесткой сцепкой и отволокли в кювет. Бойцы, суетившиеся рядом, попытались залезть в десант работающих «сто двадцать третьей» и «сто тридцать третьей», но их, видно, внутрь не пустили, и они, неуклюже карабкаясь, полезли на броню и расселись «по-походному». Несколько минут – и две оставшиеся БМП умчались, поднимая за кормой веера снежных брызг. Видимо, командир мотострелковой роты все же не промах: вон как быстро принял решение, да и люди у него натасканные. Анварка хоть и настучал по шлемофону – наверняка водитель «сто тринадцатой» младше по призыву, – зато оттащил поломанную машину, очень быстро и умело загнал ее в кювет, умудрившись развернуть так, чтобы ее не видно было с поля перед Вахапетовкой.
Вот еще одна проблема. Пачишин будет возвращаться именно этим путем. Если его не заметят с других мест, то тут он будет как на ладони и мимо БМП не пройдет по-любому.
Слава богу, «пехоту» ротный забрал с собой, поэтому в случае чего нейтрализовать лейтенанта и его бестолкового механика-водителя будет нетрудно. Надо быстренько собрать всех, распределить народ в подгруппы захвата и обеспечения. Пока я думал, высматривая в бинокль то удаляющиеся машины, то снежное поле, лейтенант толкнул меня в бок и прошептал:
– Сюда идет, вверх полез.
Лейтенант Рябушкин, повозившись возле открытого ребристора, явно заскучал и полез вверх осматривать окрестности. Того и гляди, наткнется на наших связистов. Мы отползли чуть повыше и кинулись на полянку. Артемьевы вели интенсивный радиообмен с Центром.
– Командир, еще пять минут, сеанс надо закончить, мы цифровые группы передаем, уже за следующий выход на связь Васю приболтали, тяни время, – пробормотал один из братьев, оторвавшись от кнопок станции и своего блокнота.
