– Мля, пацаны, сейчас этот «дятел» сюда дойдет, спалит нас по-любому!
– Командор, не ссы! Чего нам какой-то мабутей – мы СОБР разделали! Валим его, и все, – вынырнул из-за кустиков Леня.
– Так, короче, где все?
Все оказались поблизости и на связи. Порядок действий определили очень быстро, ибо «пиджак» Рябушкин был уже поблизости и во все горло распевал песню «Я знаю точно, невозможное возможно-о- о»…
Поднявшись на полянку, лейтенант обалдел. Под сосной на ковриках возлежали два военных возле развернутой радиостанции и что-то колдовали, не снимая наушников и не отрываясь от каких-то блокнотов.
– А вы кто? – растерялся Рябушкин.
– Догадайся с трех раз, – сказал один из военных, сняв наушники, довольно потянулся и, закинув ногу за ногу, закурил.
«Близнецы!» – отстраненно подумал Рябушкин.
Второй военный, точная копия первого, тоже сбросил наушники и сказал:
– Все, б… сеанс отработали! Дай закурить, чумаход…
– Я не чумаход, – обиделся Рябушкин.
– Да это не тебе. Успокойся, маленький, – рассмеялся незнакомец и вырвал у своей точной копии сигарету из пальцев.
– А-а-а! – взвыл лейтенант. – Вы радисты-диверсанты из спецназа, вы на учениях тут!
– Есть такая буква в этом слове, – сказали в один голос неизвестные.
– Тогда я вас, я вас щас возьму, эээ…
– О, да! Возьми нас, возьми нас поскорей, грозный варвар-пехотинец, – забился в экстазе на коврике один из близнецов.
– Только будь с нами ласков и нежен, – добавил, корчась от смеха, второй.
– И меня тоже возьми, ненасытный! – выскочил из-за ствола сосны Леня Ромашкин.
– Ты с нами потом будешь встречаться? – спросил подкравшийся сзади Аллилуев.
– Так вот для чего доктору «презики» нужны были, – нарисовался Пиотровский.
– А это не ты с Милкой Феофановой из пединститута в прошлом году мутил? – задал вопрос лейтенант-финансист, возникший, как ниндзя, из ниоткуда и уперший ствол «ПКМа» в живот резко побледневшему летехе.
– Здравствуйте, лейтенант Рябушкин, – закончил я комедию. – Вы захвачены в плен группой специального назначения и по условиям учений обязаны отвечать на все наши вопросы.
Летеха открыл рот, вздохнул и запричитал:
– Теперь меня ротный совсем сгноит. «Бэха» встала, меня в плен захватили, сейчас пытать будете… Мне рассказывали, что вы можете. Я ведь не знаю ни хрена-а… А вы даже мою фамилию знаете и Милку Феофанову!..
Пришлось лейтенанта успокоить и даже угостить аскорбинкой. Аллилуев сказал, что Рябушкин пока может ничего не бояться, так как презервативы ему еще не принесли.
Летеха оживился, однако с опаской посматривал на нашего финансиста, злобно поигрывающего пулеметом и встающего в разные воинственные позы. Чтобы успокоить пленного, пришлось отправить Ромашкина и нашего «начфиненка» захватить еще «языка» в лице механика-водителя. Личный состав головного дозора обрадовался, чуть посовещался и скрылся из глаз.
Допросы и расспросы лейтенанта ни к чему не привели. Он и вправду ничего, кроме того, что его рота должна участвовать в ловле «диверсантов», не знал. Тут как раз и привели механика. Бедолага, пуча глаза, пытался выплюнуть изо рта промасленную рукавицу. Рябушкин, увидев своего подчиненного, снова покраснел и скуксился. Бойца пришлось тоже успокаивать и угощать аскорбинками. Механик слопал полпачки, попросил водички и сигарету и сказал, что его все называют Зюзик и он, вообще-то, водитель «ЗИЛа» в автороте, но, за отсутствием нужного количества механиков, за штурвал посадили его, и служит он всего полгода. Никто его не бил, взрывпакеты в штаны не засовывал, и относились вполне дружелюбно.
Боец знал еще меньше, чем лейтенант. Но вот у него, оказывается, были друзья, служившие в комендантской роте штаба армии, которые вели разговоры о том, что поедут куда-то в сторону Курояровки. Пришлось развернуть карту. Так, ага, вот она, эта самая деревушка. Что тут есть? Линии электропередачи, несколько МТС (МТС – это не только сотовая компания), водокачка, несколько десятков дворов. И, что примечательно, несколько дорог, ведущих к деревушке с различных направлений. То есть колонна подвижного командного пункта может спокойно проехать в этот район – все элементы жизнеобеспечения присутствуют. Деревня входит в район учений. Армейцы в этот раз отошли полностью от старых шаблонов и не выезжали на всем известное место ЗКП армии. Молодцы, ничего не скажешь. До деревни – около тридцати километров напрямую через сопки.
Интересно, что скажет нам «агент»? Когда же придет Пачишин? Вот уже около двух часов прошло, а его нет. Уже пора начинать беспокоиться. Оставив пленных под присмотром и приказав всем готовиться к движению и распределить вещи Пачишина между собой, я собрался выдвинуться на пригорок и понаблюдать за обстановкой в поле. Не успел раздать указания, как Аллилуев, глядя вверх, печально произнес:
– Ракета, красная, Бэтмена спалили…
Мы опрометью бросились на пригорок. Наш лейтенант толкал впереди себя пленных, а особенно лейтенанта Рябушкина.
Я взглянул в бинокль:
– Чччче-ерт!!!
По полю скакала темная фигурка майора-технаря, в руках Пачишин сжимал пакеты. За ним пока еще на почтительном расстоянии двигалась цепь в белых маскхалатах, сзади цепи подпрыгивал на буераках «ГАЗ-66». Нашего майора загоняли, как волка на «флажки». Выдохнется – и его возьмут «загонщики». Успеет выбежать с поля – попадет в засаду, выставленную мотострелковой ротой. Хотя не такой уж и бегун старый технарь-майор. Можно сказать – вообще не бегун. Не успеет даже за поле выбежать…
– Беги, Форрест, беги! – запрыгали близнецы. – Командир, повяжут нашего, повяжу-у-ут…
Глава 4
Если мы сейчас даже побежим навстречу к Пачишину, то вряд ли успеем до того момента, как его полностью возьмут в кольцо. Да и смысла особого нету – и майора, и нас будут гонять на поле, как зайцев. И засветимся мы не только «загонщикам», но еще и «засадникам».
– Рябушкин, ваши на поле выкаблучиваются? – задали вопрос пленному Артемьевы.
– Не-е-е, не наши; это, наверное, с соседнего полчка. Если они вашего диверсанта поймают, наш «кэп» нас заглотит с касками и вещмешками, и ротному таких «люлей» ввалит – жуть! Он у нас мужик самолюбивый.
Ага, конкурирующая фирма! Не только нам, но и мотострелковой роте Рябушкина.
Пиотровский прекратил бегать вокруг меня и заламывать руки.
– Зюзик, мля, что у тя с машиной случилось? Почему заглохла?! – заорал он на незадачливого механика.
– Да я что-то с оборотами напутал… Я же не дизелист, за «бэху» второй раз только сел.
– За мной давай, «баллон» маслопупый, – сорвался на визг технарь и рванул из кобуры пистолет.
– Ой, не убивайте нас! – в голос заверещали Зюзик и Рябушкин.
– Э, ты что, совсем гребанулся?! – заорали Артемьевы.
– Да успокойтесь, идиоты, – затараторил Пиотровский, – зря я, что ли, в пехоте шесть лет прослужил, я же инженер, я этих бээмпэшек на гусеницы столько поставил, что вам и не снилось. Командир, я сейчас
