Промежутки бытия

похоже.

* * *

Нет, пойдём уже, мой милый,
Поздно делать реверанс.
Самолётик винтокрылый,
Унеси-ка в небо нас.

С высоты на мир взираем,
На земную благодать.
Что из памяти стираем,
Никому не угадать.

* * *

Чем больше всё меняется,
Тем больше всё по- прежнему.
Народ опохмеляется,
Живёт тоской по Брежневу.

По временам, которые
Так тешат самолюбие…
К ним холодна история.
Их память приголубила.

Остров

На остров далёкий уедешь, а нам
Оставишь, что нажил.
Дорога по серым, замшелым камням —
Прозрение наше.

Останется мало не нужного тут
Житейского хлама.
Под северным небом роскошно цветут
Сады Валаама.

* * *

Бывает страшно, если вдруг
Представишь, что их нету…
Не принимай пока испуг
За чистую монету.

Ещё есть время, силы есть
Любить, жалеть и холить,
Такую жизнь и предпочесть,
Их поберечь изволить.

Потаповский

Дом девять дробь одиннадцать,
Квартира восемнадцать.
Сегодня розу красную
Под окнами кладу.

Здесь жили эти женщины,
Две дальних голубицы.
Одна теперь во Франции,
Другая умерла.

Над переулком сумерки.
Осенняя прохлада.
И две судьбы пронзительных
У времени в плену.

Для Ольги – крест и звонница…
Далёкий путь – Ирине…
Живут два ясных имени
В просторах голубых.

Возраст

Мама устала к преклонным годам.
Только теперь пониманьем воздам,
Вплоть приближаясь к границе, к порогу,
Где переход на прямую дорогу.

Много узнаю на этом пути.
Но дорогое успело уйти
Слишком не понятым, не оценённым
Мною, коленонепреклонённым.

Картина

Сироты шли, потом болезные
Тянулись медленно по краю.
Я им советы бесполезные
Со всеми вместе подбираю.

Куда идти, куда сворачивать,
Кого из встречных сторониться…
Стоят вдали дома барачные,
За ними – серая больница.

Там лечат частыми уколами
Тех, кто уже терпеть не может.
Они лежат почти что голыми.
Им даже морфий не поможет.

Не знали этого бредущие.
Другой им виделась картина.
В ней было светлое грядущее
Через ворота карантина.

Услуга

Звуки – это последнее, что воспринимает умирающий.

По Р. Кирееву, утверждения врачей

Время сжимается – будет эрзац.
Самое важное запропастится.
Будешь не слышать и замерзать,
Не успевая простить и проститься.

Всё вымывает из памяти. Что ж,
Прошлое тоже своё отслужило.
Время его и пускает под нож,
Словно за нас потрудиться решило.

* * *

Это всё одна дорога,
Как бы ни был путь извилист
От родимого порога
До надежд на Божью милость.

Смысла нет винить кого- то
И себя корить под старость.
Вечер. Сделана работа.
И взамен пришла усталость.

* * *

Думай, думай, думай крепко,
Надвигай поглубже кепку
Прежде чем, а не потом —
Над поставленным крестом.

Не хватает дум и кепок.
Человек ретив и крепок
Задней датой и умом.
Так и жили, и живём.

* * *

Разгоним кровь и понемножку
Начнём картину представлять,
Кто без нужды подставил ножку,
А кто решил не подставлять.

Во время быстрого паденья
Взгляд не фиксирует потерь,
А будут ли приобретенья,
Нам всё равно уже теперь.

Того, что нажито, хватает,
И даже скарб ненужный есть.
Исправно дворник подметает.
Бывает, некогда присесть.

* * *

Собрались и под шумок
                    по рукам ударили.
Чем приличней человек,
                    тем от власти далее.

Ешьте чёрную икру,
                    запивайте водкою.
Прогремит не в первый раз
                    залп прямой наводкою.

Тешат лидеров дворцы
                    и почёт со славою.
Огляделись и пришли —
                    здравствуй, Златоглавая!

Имена наперечёт,
                    песня величальная.
Жизнь по- старому течёт,
                    грустная, печальная.

* * *

Нам хорошо ли, плохо ли,
Путь праведный ли, грешный,
Живём на оба профиля —
На внутренний и внешний.

Один – не совпадающий
С другим в любой детали:
Спокойный и рыдающий —
Две стороны медали.

Деревенские откровения

Стоит деревня Дураково,
Точней её не назовёшь.
Не потеряешь дорогого —
Намного дольше проживёшь.

К деревне той дорога лесом,
Зимой и вовсе нет пути.
Чем на рожон охотней лезем,
Тем проще истину найти.

Жилых домов в деревне два лишь.
Ушли за правдой мужики.
Чем откровенней глупость хвалишь,
Тем агрессивней дураки.

Деревня рано спать ложится.
Ей сон – награда за труды.
Чем легче праведник божится,
Тем вероятней ждать беды.

* * *

Остались наброски, подстрочники, текст,
Закладки, сюжет, фотографии тех,
Кто мил, не обласкан, почти что забыт,
О ком в день прощальный никто не скорбит.

Фрагменты, осколки, неприбранность, пыль.
Гипотезы, факты, фантазия, быль.
В хранилище памяти много всего.
Но разве возможно заполнить его?

* * *

Вглядимся друг в друга попристальней.
Кто знает, что станется с нами,
К какой неожиданной пристани
Прибьёмся, привыкнем, пристанем.

Запомним среду обитания,
Восторги, заминки, длинноты,
Хотя бы лица очертания
И голоса явные ноты.

Он быстро вдали обрывается.
Забывшийся облик не виден.
Во времени всё размывается.
И обморок встреч не обиден.

* * *

Не представляй меня таким,
Каким меня и нет —
Желанным, самым дорогим
В толкучке дней и лет.

Несутся быстрые года,
Мелькают наши дни.
А ты зовёшь меня куда?
Там сложности одни.

У нас у каждого свой дом
И угол в доме есть.
Друг другу даже и при том
Несложно надоесть.

Не представляй меня таким,
Каким недавно был.
Не то чтобы совсем другим,
А прежним, молодым.

* * *