От такого у меня даже слова все закончились.
– Зараза! – заорала я ни в чем не повинному дневнику.
После чего схватила перо и уже собиралась писать гневное послание одной паршивой ведьме, как в двери постучали, а после они и вовсе открылись, и вошел он, демон в маске.
– Говорил же, что не сможешь снять платье, – сказал демон.
– Знаешь, мне сейчас как-то не до него! – сообщила я.
«Дорогая Рогнеда, чтоб тебе пусто было… чтоб тебе эльфа догонять и не догнать, чтоб…»
«Кстати, об эльфах, – прервали мою ругань новые строки, – ты не поверишь, кто пригласил меня завтра… то есть уже сегодня вечером на обед в ресторации “Перо феникса”… И это именно тот, о ком ты думаешь! И да – Любава, которая тут сопит у меня над левым плечом, сказала, что ты вся умрешь от любопытства. Белинда настаивает на ином варианте – ты примчишься еще до моего эпического свидания».
И пока я скрипела зубами, демон подошел, бесцеремонно заглянул в дневник и спросил:
– Откуда это?
– Из медальона.
– А-а-а, – и у меня над плечом тоже засопели, бесцеремонно подглядывая.
В данный момент мне было все равно, кто там и что видит, потому как я выводила корявым от гнева почерком:
«Дорогая Рогнеда, я вернусь, и смерть твоя будет жестока и бесчеловечна! А еще я… я… Верховной пожалуюсь!»
«Ой-ой, напугала. Верховная в курсе, эльф предварительно у нее разрешения спрашивал».
– Так! – Я захлопнула дневник, всунула перо под корешок, трижды ударила пальцем по переплету и, едва единая ученическая тетрадь уменьшилась, осторожно поместила ее в медальон. После этого стремительно встала, отвесила поклон маске и молвила: – Все, Масюсь, платье расстегивать не будем, мне срочно домой нужно. Понимаешь, там дела возникли… неотложные. Так что делаем так: я как в следующий раз домой вернусь, так и отсижу у тебя три положенных дня для расторжения помолвки. Вот, а сейчас мне домой срочно нужно, у меня там абонемент в первый ряд на одно срочное свидание.
Мне не ответили. Растерянно смотрю на маску, а он сидит и хохочет, рот-то рукой зажал, а плечи ходуном ходят.
– Серьезно, домой нужно, – сказала я.
Демон кивнул, потом отрицательно головой покачал, потом засмеялся уже открыто. И громко так, и на кровать упал, и хохочет лежа. Я руки на груди сложила, смотрю на него, понять ничего не могу. А он с трудом выговорил:
– «Повернуть оное пуговицами вперед мешает грудь, позвать раздевателя мешает гордость. Что делать?» – процитировал мои слова демон и едва не зарыдал от смеха.
Наверное, мне должно быть стыдно… действительно стыдно.
– Масюсик, – позвала смущенная я, – я домой хочу.
Он сел, подавил очередной приступ хохота и спокойно ответил:
– Ярусик, можно и домой, но при условии, что ты дашь согласие.
– Согласие на что?
– На свадьбу, – и он даже чуть голову склонил, ожидая моего ответа.
Подобный поворот событий меня совершенно не устраивал, о чем решительно и сообщила:
– Слушай, Масюсь, я тебя знать не знаю и, несмотря на то что ночь была удивительной, знать особо и не хочу!
Хмыкнул и неожиданно резко ответил:
– Ярослава, говоря откровенно, ты очень милая и веселая девушка, особенно восхищает твоя непосредственность. Но вражду между нашими семьями остановит только брак, а я намерен прекратить это многовековое противостояние.
Я так и застыла, едва рот не открыв от удивления.
– Ты и об этом не знаешь? – ледяным тоном поинтересовались у меня.
– Нннет…
– Ярусь, а не хочешь спросить у родителей, почему самого слабого и беззащитного члена семьи скрыли среди людей? Более того, поместили в одно из самых защищенных мест – Ведическую школу.
– Ой…
– Где ой? – Маска опять весь такой веселый стал. – Яренка, давай откровенно – брак все равно будет заключен, слова клятвы, которые ты произнесла в пять лет, имеют силу. Об этом знаю я, знает мой дед и знает твой дед. Мне достаточно снять маску, чтобы ты окончательно и бесповоротно приняла решение. И это будет согласие, Ярусь. Ты – демон, я – демон, мы связаны. Магии крови противостоять невозможно.
Стою, молчу. Потом нерешительно произношу:
– Ну так снимай…
Демон тяжело вздохнул и произнес:
– Ярослава, ты мне очень понравилась. С первого взгляда и даже в маске, понимаешь? Со мной такого еще не было. Твои движения, слова, запах, поведение – ты очаровательна. И я не снял маску лишь по одной причине – мне очень хочется, чтобы и ты испытывала ко мне чистые чувства без всякой магии.
Я подумала, приняла решение и уверенно произнесла:
– Сними маску!
– Ярослава, у нас три дня, чтобы ты привыкла ко мне. Чтобы увидела, какой я есть.
Нет у меня трех дней!
– Маску снимай, ирод плешивый!
Вскочил, глаза в прорезях покраснели. Нервно выругался и выдал:
– Ярослава, если я ее сниму, твой тыгыдымс будет здесь и сейчас, и это ты на меня набросишься. Но учти, я не железный, так что все действительно произойдет.
– Снимай, я сказала, а то хуже будет!
Демон, а был он уже в костюме, нервно дернул галстук, ослабляя, сглотнул и хрипло произнес:
– Действительно ведьма! Ярослава, ты хоть слово из сказанного мной услышала?
– Маску!
– Да что ты за человек?
– Обычный я человек и даже не демон. Снимай, кому сказала!
Демон взвыл, причем вполне натурально. Затем постарался успокоиться, задышал глубоко, потом сказал:
– Секунду.
И вышел в коридор. Оттуда раздался громовой вопль «Рнган!», и я даже расслышала торопливый перестук копыт этого явно призываемого. Далее обрывками донесся разговор:
– Сообщи Азару, что я не появлюсь сегодня в собрании.
– …Важно, – послышался лепет несчастного собеседника маски.
– Что значит «важно»? Поверь, важно совсем не это.
– …Господин Азар будет недоволен…
– А я что сделаю? У меня тут невеста буйствует.
Я, несмотря на трагизм ситуации, тихо захихикала. Но тут демон в маске вернулся, дверь закрыл, повернулся ко мне и тяжело вздохнул.
– Что еще? – грозно вопрошаю я.
– Да ничего, – он камзол снял, галстук развязал и тоже отбросил, начал рубашку расстегивать, – умеешь ты… Я трое суток не спал, только вернулся, дел по горло, но тебя мои проблемы не волнуют!
– А с чего они меня должны волновать? Не я тебя похищала! – И ногой бах по полу! А я была босиком… больно.
Подвывая, допрыгала до постели на одной ноге, вторую начала осторожно поглаживать. Демон тут же ругаться перестал, подскочил ко мне, встал на колени и тоже к поглаживанию жертвы ведьминского гнева присоединился.
