– Браво, – сказал Газарян, – вот такой неожиданный режиссерский ход. И что дальше?
Туманов включил фары. Дорога, на которую он въехал, была занесена снегом. Очевидно, ею не пользовались. Даже джипу было бы тут несладко. Пришлось сдавать обратно задним ходом. Он выехал на полосу встречного движения и вновь забрался в тоннель – но уже в обратном направлении. Какие бы ни были тупые здешние полицейские, они вернутся.
Остаток ночи «русские туристы» провели относительно спокойно. Полиция не докучала. Они опять промчались по тоннелю, и за развилкой Туманов повернул направо. Второстепенная дорога тянулась в горы. Сосны вздымались в полумраке, карабкались на скалы. Он ехал по извилистому серпантину, пока не слиплись глаза. К черту эти гонки. Свернул с дороги, объехал по рыхлому снегу какой- то разлапистый пещеристый утес, встал среди елочек. В багажнике нашлось замасленное покрывало. Им затянули лобовое стекло. Двигатель работал, горючего в баке оставалось больше половины да и в багажнике имелась канистра.
– Ну, все, – пробормотала Оксана, отбрасывая спинку кресла, – больше не ищем приключений на наши филейные части тушек. Спокойной ночи, как говорится. После долгих и продолжительных боев...
– Начинаем жизнь на свежем воздухе, – проворчал Туманов.
– По-норвежски это, кажется, «фритидс лив», – просветила Оксана. – Пикники, рыбалка, лыжи и тому подобное...
– А у меня тут целый диван, – кряхтел Газарян, подыскивая подходящую для сна позу. – Все, коллеги, уходим на рекламу.
Туманов проснулся через полчаса. Любопытное сочетание – свежий горный воздух, приправленный запахом солярки. Нелепая мысль – если их ищут, то появятся и на этой дороге. Неужели не увидят следы протекторов, огибающие утес? Не зная, как поступить, он распахнул дверцу... и застыл, завороженный. Мокрыми хлопьями падал густой снег. Его было так много, что видимость была практически нулевая. Он не мог различить, что происходит в трех метрах. «Отлично, – подумал Туманов, закрывая дверь, – наши следы уже занесло. А к утру занесет и нас попутно с машиной. Не выберемся. Вот и будет полноценная жизнь на свежем воздухе».
Через час он опять проснулся. Неподалеку ревел мотор, а то и не один. Только этого не хватало! Потянулся к бардачку, выхватил пистолет.
– Проблемы? – пробормотала во сне Оксана.
– Посмотрю. Разбуди Газаряна, ждите меня.
Он выключил двигатель и вывалился из машины. Увязая в глубоком снегу, начал пробираться к скале. Засел за уступом, откуда просматривался серпантин. Ночная хмарь еще не расползлась. Но дорога в окружении скал и сугробов просматривалась идеально. Не было на ней никакого транспорта! Но двигатели ревели – и ревели совсем близко! Павел отпрянул от скалы, завертел головой. В ужасе нырнул в сугроб, когда из-за хребта у него за спиной вырвались три черных пятна. Первое нырнуло в седловину, съехало с горки и скрылось за деревьями. Туда же подалось второе. Третье пятно отправилось по другому маршруту. Съехав с горки, повернуло направо и встало между двумя приметными елочками. Снегоход, сообразил Туманов. Он всматривался в темноту до рези в глазах. «Мотоциклист» не стал глушить мотор, покручивал ручку газа, вращал головой. На фоне снежной массы выделялась прямая, как штык, фигура, шлем, похожий на мотоциклетный. За спиной у человека что-то висело. Туманов начал пристраивать «зауэр». Если этот тип проедет еще метров десять, откроется прекрасный вид на сосновый лесок и утонувший в снегу «БМВ». Но водитель снегохода об этом не знал. Взревел движок, он с места круто повернул налево и в следующее мгновение уже пропал за деревьями.
Проваливаясь в снегу, Туманов вернулся к машине.
– Снегоходы, – объяснил он лаконично. – Прекрасный вид транспорта. То ли полиция, то ли коллеги наших друзей из гостиницы, то ли делать кому-то нечего.
– Еще появятся – отберем снегоходы и будем заниматься экстремальным спортом, – широко зевнул Газарян. – Увлекательная вещь, между прочим. Еще до того, как началась эта свистопляска в стране, я с друзьями на Воробьевых горах... – и он заснул, не договорив.
– Аминь, – пробормотала Оксана, пристраиваясь к Туманову на плечо. – Спим спокойно.
Горное утро было серым, хмурым и холодным – невзирая на то, что печка продолжала работать, а индикатор топлива показывал, что еще не на нуле.
– На солнце даже не надейтесь, – простонала Оксана, протирая глаза. – В этих варварских краях с ноября до февраля солнца вообще не бывает. Полюбовались на северное сияние – и хватит.
Вскоре выяснилось, что выбраться из снежной западни они не смогут – снега навалило столько, что даже не было смысла что-то предпринимать. Съели пачку печенья, найденную в бардачке, оттуда же извлекли карту, испещренную непонятными рукотворными значками, стали гадать, где они находятся. Оксана вспомнила про GPS, подключили прибор к процессу гадания. Оказалось, что они находятся в двадцати километрах южнее Мортунда, вблизи местечка с труднопроизносимым названием Киркенсаанд, а буквально за горой – горнолыжная база «Гольфзен», о которой Туманов видел сюжет по местному телевидению. После недолгих колебаний было решено засыпать крышу джипа снегом (в багажнике была лопата) и пешком идти на базу. Отдохнуть денек-другой от «праведных трудов», а потом уж разбираться что к чему. «Никаких лыж и прочих удовольствий, – предупредил Туманов. – Снимаем бунгало на последние деньги, сидим затворниками. А сейчас давайте приведем себя в относительно презентабельный вид».
На базе «Гольфзен» было людно, на них никто не обращал внимания. Деревянные строения карабкались по живописным холмам, органично смотрелись среди елочных и сосновых шапок. Петляли подъездные дорожки, обрамленные полосатыми столбиками и заградительными барьерами. Еще выше, далеко на юг, уходили застывшие зелено-снежные громады, к ним тянулись ленточки фуникулеров, по которым бегали проворные вагончики. Затеряться на базе среди обилия пестрых туристов можно было без проблем. Дороги к спорткомплексу подходили с разных направлений. Сновали машины, то и дело попадались туристы – группами, поодиночке, с лыжами, без лыж. От здания администрации, выполненного в «лубочном» стиле, хорошо просматривалась трасса скоростного спуска и фигурки лыжников.
– Ничего, неприятность эту мы переживем, – ворчал Газарян, карабкаясь в гору по деревянным ступенькам. – Простите мой французский, но на хрена нам это надо? Спать и только спать. Если в здешней гостинице не окажется свободных мест, я просто скончаюсь...
Зарегистрироваться в снежном раю было проще простого. Даже не пришлось светить паспорта. Вопрос благополучно решила горка наличности. «Бунгало уединенное, – доверительно сообщила Туманову сотрудница персонала в белом свитере. – Неделю назад его бронировала некая пани Штыркова из Словакии – для себя и друга. Но позвонила буквально час назад, отменила заказ и дико извинялась. Мы сможем сдать этот домик на двое суток – именно на этот срок хотела снять пани Штыркова. А на 25 января уже есть заказ от господина Краузе из Ростока». Туманов успокоил милую девушку, двое суток – им хватит. За это время они с друзьями успеют в полной мере вкусить удовольствия, предлагаемые горным курортом. Забрал ключи, получил координаты и, окрыленный, кинулся вылавливать из бара своих спутников.
Бунгало «переменной этажности» располагалось в стороне от лыжных трасс и скопления цветных домиков. Пришлось карабкаться по крутым лестницам, а потом спускаться в узкую лощину между живописными скалами. Бревенчатый домик был чем-то похож на избушку на курьих ножках. Одним концом он вгрызался в каменный монолит, другой – возносился на сваях. Крыша причудливой конфигурации касалась мощных сосновых лап – казалось, что лохматый, повышенной пушистости зверь разлегся на крыше. Чтобы войти в дом, пришлось подняться по сложной угловатой лестнице. Туманов гремел ключами, Оксана подпрыгивала от нетерпения.
– Здесь все есть, – предупредил ее довольное урчание Туманов. – И душ, и джакузи, и холодильник с необходимым набором деликатесов. Вы в курсе, друзья мои, что за двухдневную аренду этого дома я выложил почти всю нашу наличность? Через двое суток мы примкнем к славному племени норвежских бомжей, если таковые в природе, конечно, имеются.
– А ты сегодняшним днем живи, – мудро посоветовала Оксана.
– Вот именно. Будет тут еще умничать, – буркнул Газарян, оттирая Туманова. – Поспим, поедим, еще раз поспим, а там разберемся. Здесь такой контингент, Павел Игоревич, пальчики оближешь. Оксанка не даст соврать – в баре с финкой познакомился – какая фемина! И по рашену спикает нормально...
– А тебе бы только по бабам, – хмыкнула Оксана. – Надо полагать, ты уже выносил траур по несчастной
