– Держись, Гоша, – попросил сидящий рядом с Пловцовым горожанин и сделал это после долгого молчания нерасчетливо громко. Хан тут же выпрямился и потерял интерес к событиям на улице.
– Кто говорит? – Он решительным шагом направился к сидящим на полу. – Ты?
Пловцов скорее догадался, что бандит обращается именно к нему. Штурман покачал головой.
– Кто ты такой? – Хан присел перед ним и стал внимательно рассматривать. – Как тебя зовут?
– Сергей.
– Он мой племянник, – заговорил старик, плечом толкнув Пловцова. – Чего молчишь, юродивый, отвечай хозяину!
Пловцов промычал что-то нечленораздельное и закивал, как лошадь.
– Тьфу, дурак! – обозлился Хан и ударил Пловцова по щеке ладонью. – Если кто рот откроет, пристрелю на месте!
Щелкнув зажигалкой, Хан прикурил. Но не успел он сделать и двух затяжек, как на бетонном полу третьего этажа появились две тени.
– Ну, что, Хан? – окликнул его по-чеченски Дага. – Молчит?
Не сводя глаз с лица парня, Хан едва заметно качнул головой.
– Задай ему еще пару вопросов, а если будет продолжать геройствовать, кончай. В любом случае через десять минут я вас жду на улице. – Хан в последний раз посмотрел на парня, сплюнул ему под ноги и по- русски произнес: – За тебя уже все сказали.
Слова Даги могли означать только одно – кто-то видел, в какую сторону ушли разведчики, и сообщил об этом. Но никто не мог знать точного места прибытия – Пловцов был уверен в этом. И сейчас Дага просто отдал приказ убить раненого. В убийстве остальных он не видел смысла.
Пловцов был крайним, кто сидел у стены. И не спустись Дага на улицу и не почувствуй необходимость прекращать кровавый спектакль, штурман был бы следующим.
Этот спектакль развивался совсем не по тому сценарию, который представил себе Пловцов. Он потерял интерес к пленникам в администрации, потому что Николай и Трофим назвали ему имя человека, замеченного при переноске раненого разведчика. Сам он никого не нес, а просто стоял у стены и указывал дорогу тем, кто держал на руках русского. И вот теперь Дага торопился к дому, где его людьми, по подсказке Трофима, был задержан этот человек. Мужчина лет тридцати пяти, жилистый, с признаками туберкулеза, он сидел на кровати в своем доме и смотрел на окруживших его бандитов пустым от ужаса взглядом.
Но когда зазвучали уже набившие оскомину вопросы, стали звучать и раздражающие ответы.
Дага начал проявлять признаки беспокойства. Этот тупой русский по имени Макар знал, куда подались разведчики, но не говорил. Он знал, где прячется раненый, но молчал. Для Даги эта ситуация напоминала неприятную сценку в администрации. Там некто тоже играл в героя, но разница в происходящем была очевидной. В отличие от него нынешний пленник не молчаливо терпел боль, будучи уверенным в том, что все равно ничего не скажет, а визжал и рыдал. Дагу это страшно разочаровывало и наталкивало на мысль о том, что, вполне вероятно, парень на самом деле ничего не знает. Однако едва Хан и лысый, поочередно сменяя друг друга, приближались к нему вплотную, тот начинал вспоминать разные мелочи. Складывалось впечатление, что он мотал допрашивающим нервы.
– Он точно знает что-то, а? – Не церемонясь, Дага взял за плечо Трофима. – Ты уже надоел мне, тупая голова. И все твои люди надоели. Мне что, устроить здесь показательную децинацию?
– Как же он не знает, – цедя слова сквозь зубы, ответил Трофим, – если сам прятал? Ты просто плохо спрашиваешь.
– Может, мне тебя спросить получше? – поинтересовался Дага и недвусмысленно посмотрел в глаза атаману.
– Я сам открыл вам ворота, зачем мне теперь лгать?
– Меж двух огней крутишься, атаман, – выдавил со злобой Дага. – Пожалеешь…
А пленник тем временем выдавал информацию порциями. Даге же хотелось сразу и, по возможности, исчерпывающую.
– У него есть жена, дети? – спросил бандит.
– Есть? – уточнил Трофим у Николая, стоявшего рядом.
– Вдовец он, – доложил Николай, выискивая в толпе Ольгу. – Была жена, померла три года назад.
– Ну, а из родственников кто? – настаивал Дага, которому нужен был человек, которого следовало резать на глазах упрямца.
– Никого. Вообще никого.
– Что вы за люди? Ни роду, ни племени. Живете, как собаки, дохнете, как собаки. Ни родных, ни близких. Дети вас бросают, стареете в одиночестве… Говори быстрее, шакал! Где раненый? Куда ваши проклятые сородичи подались?
– У меня нет сородичей, – заморгав, ответил Макар.
– Говори! – Дага подошел и занес приклад над его головой.
– Если я скажу… – прохрипел Макар, облизывая губы. – Если скажу, вы меня обязательно прикончите…
– Это уже вопрос второй, – возразил Дага. – Однако если ты не скажешь, то в этом случае у тебя вообще нет шансов выжить. Хан…
– Не надо – Хана!.. – взмолился Макар. – Я скажу, что знаю… Только, пожалуйста, не убивай…
– Ладно, – пообещал Дага, криво улыбнувшись. – Мы подумаем над этим. Так что люди говорят?
– Они в сторону механизмов пошли.
– Куда?!
– Туда, где грохот, жарко и звенит железо.
– В ад они попадут, когда со мной встретятся! – вскипел Дага. – Куда они пошли, русская свинья?! – И он снова поднял автомат.
– Там, где у Магомеда… что-то строят… Туда. Я не знаю, как это называется, – дотянувшись подбородком до плеча, Макар вытер с подбородка кровь. – Военные спустились за четверть часа до вашего прихода…
Когда чехи ушли, Пловцов бросился к окну. Толпа на площади поредела. Видимо, атаманом были даны какие-то указания, и люди стали расходиться. Боевики в этот разговор не вмешивались, что в очередной раз убедило штурмана в давней договоренности атамана с Алхоевым. Теперь оставалось одно – спасать Маслова. Если найденный Трофимом неизвестный во всеуслышание говорит, что ему известно местонахождение раненого разведчика, значит, его пытать не нужно. Пловцов уже не был уверен, успеет ли добраться до Маслова, но попробовать стоило.
– Среди вас есть те, кто поможет мне? Это опасно. Нужно спасти во второй раз того, кого вы уже спасли однажды.
– Идем, я знаю, как обойти дом, где лежит ваш солдат! – проговорил старик, представивший Пловцова боевикам как своего племянника, и вскочил на ноги. За ним поднялись еще двое. Через мгновение на ногах оказались все.
– Не нужно идти толпой! – велел старик. – Хватит и нас четверых!
Через минуту, слившись с толпой, штурман, старик и двое их помощников исчезли из виду.
Когда они потерялись на улице, оставшиеся отошли от окон и бросились к парню…
– Ты хочешь сказать, что они пошли к заводу? – задумчиво проронил Дага.
– Если это называется заводом, так, – согласился Макар. – Послушай, у меня есть, чем заплатить за жизнь…
– Свою? – не понял Дага. – Или чью?
– Свою.
– И что ты готов предложить?
– Я скажу, где раненый солдат.
Лицо Даги посветлело.
– А вот это уже хорошая новость! Тебе нужно было с нее начинать! И где же?
– В доме Марфы.
– Только теперь не скажи, что не знаешь, где дом Марфы, – предупредил Дага.
– Конечно, знаю. Это недалеко отсюда.
