мной поступить на курсы воспитательниц?
Полина засмеялась:
– Это не по моей части, дорогая моя. – Но ей было совсем не смешно, когда она подумала о своем будущем, обещавшем стать до ужаса одиноким.
Погода предвещала в этом году теплое Рождество. Стояли мягкие, сырые дни с редкими проблесками бледного солнца.
Решено было отпраздновать Рождество очень тихо. Оно было первым после смерти Джона Геральда, Майкл уехал, так что никто не мог похвастаться приподнятым, праздничным настроением. В подарок Энтони было куплено изображение тавернхэмской церкви в рамочке, друг другу они тоже приготовили маленькие сувениры, однако Майклу не могли послать даже открытки, потому что не знали его адреса.
Накануне Рождества, когда короткий день начал угасать, в их ворота въехал «ягуар». За рулем сидел Энтони. Тетя Марион приветствовала владельца имения с плохо скрытым ужасом.
– Господи боже, почему же вы не сказали заранее, что приезжаете? Я почти ничего не купила в дом, мы вообще не собирались устраивать пышного Рождества.
– Значит, хорошо, что я приехал. – Он выглядел веселым, оживленным, почти возбужденным. – Хотел сделать вам сюрприз и накупил кучу всего к столу.
Так оно и оказалось. Пока Джош разжигал камины во всех комнатах первого этажа, Энтони носил в дом пакеты и свертки, и скоро их небольшая гостиная стала похожа на склад. Линетт была счастлива и выскочила в ранние сумерки нарвать плющ и падубок для украшения комнат. Сердце Полины сжалось как от горя. Они с тетей забыли, что Линетт еще почти ребенок, и должны были позаботиться о том, чтобы у нее, несмотря ни на что, был веселый праздник. Тетя Марион с помощью Джо принялась распаковывать покупки, и глаза у мальчугана делались все круглее и круглее по мере того, как он обнаруживал, что скрывалось внутри. Там были не только традиционные украшения, индейка, сливочный пудинг, сушеные фрукты и сладости, но и более экзотические вещи: разные виды мороженого, имбирный холодец в фаянсовом горшке, гуава в желе, маринованные каштаны и несколько бутылок столового вина. Энтони заметил, как бедный Джо смотрит на все это изобилие.
– Надо завтра пригласить Джоша вместе с Джо на ужин, – сказал он. – Нам одним все это не съесть.
– Вы хотите этого? – с удивлением спросила тетя Марион.
– Конечно, почему же нет? Джо, я официально приглашаю тебя на рождественский ужин в поместье «Три Печки» в старинном феодальном духе.
Джо, не понимая, смотрел на него, потом перевел взгляд на Линетт.
– Он приглашает тебя на ужин, – объяснила она ему, – и он не шутит. Приходи, Джо.
Джо посмотрел на захватывающее нагромождение коробок и коробочек, банок с консервами, конфет в блестящих обертках.
– Пожалуй, я не прочь, чего же не прийти, – солидно сообщил он.
– В переводе это означает: большое спасибо, непременно, – пошутила Линетт, обращаясь к Энтони.
– А папе можно со мной? – с беспокойством спросил Джо.
– Ну конечно, папу тоже бери с собой, – успокоил его Энтони. Он открыл коробку восхитительного на вид печенья. – Может, полакомимся этим, а?
– Чего-то они больно красивые, прямо есть жалко.
– Не волнуйся, их все равно съедят.
Полина смотрела на все это как будто со стороны, веселая милая сценка отзывалась странной ноющей болью в самой глубине ее сердца. Энтони, играя в доброго Санта-Клауса, вел себя как школьник, приехавший домой на каникулы. Он к тому же выглядел потрясающе красивым, потому что морщинки напряжения и усталости стерлись с его лица, а глаза горели живым веселым огнем. Для него все это было забавной игрой, чем-то вроде «Счастливая семья на Рождество». Хотя семья была относительной, Майк уже уехал, а в наступающем году и все остальные разъедутся в разные стороны. Может быть, в следующем году Виола будет справлять здесь Рождество, в окружении своих более изысканных приятелей и знакомых. От этой мысли сердце у Полины заныло еще сильнее.
Энтони, увлеченный долгой жаркой дискуссией с тетей Марион по поводу того, надо ли подогревать пудинг или не надо, в этот момент поднял на Полину глаза и заметил ее задумчивое выражение лица. Он подошел к дивану, на котором девушка сидела все еще в своих брючках для верховой езды и свитере, и приподнял пальцем ее подбородок, чтобы получше рассмотреть лицо. Полине понадобилось большое присутствие духа, чтобы не вздрогнуть от этого прикосновения.
– Что такая мрачная, сестренка? Сегодня же Рождество, если ты не в курсе.
Полина слабо улыбнулась ему.
– Да так, думала о Майке, – ответила она не совсем искренно. – У вас нет о нем никаких новостей?
Энтони опустил руку, и морщинка прорезала его лоб.
– Есть, – коротко сказал он. – Майк в порядке, но ведь он вам, наверное, уже обо всем написал?
Полина покачала головой. Ничего удивительного, что Энтони хмурится; Майкл наверняка снова разыскал Виолу, и он, естественно, не одобрял их тесного общения.
– Ах, поганец! – воскликнул Энтони, но через секунду лицо его снова прояснилось и повеселело. – Да ну его, не хочу, чтобы он портил нам праздник. – Он взял в руки большую плоскую коробку. – А это тебе на Рождество. Помнишь, я обещал тебе купить новый костюм, потому что твой был испорчен? Иди примерь и выбрось из головы все дурные мысли. – Он очень неодобрительно окинул взглядом ее поношенные брюки. – И пожалуйста, улыбнись, а то я подумаю, что ты не рада меня видеть!
Она опустила глаза и слегка покраснела. Все бесполезно, ей не удается противостоять Энтони. Как Полина жалела, что сейчас здесь нет Джорджа, к которому могла бы обратиться за поддержкой!
– Я всегда вам рада, – негромко произнесла девушка, хотя хотела сказать совсем другое.
– Вот как? Впервые слышу это от тебя. – Энтони пристально посмотрел на нее. – Ты ничем не расстроена, надеюсь? Что-то ты подозрительно тихая.
Ей пришлось рассмеяться.
– У меня все отлично, спасибо, просто немного устала, наверное. – Она посмотрела на коробку. – Вы так невероятно добры к нам, мы и вполовину не сможем вам отплатить за всю вашу заботу.
– Ну какие могут быть счеты между своими, – возразил он ей.
К ним подошла Линетт, сияющие глаза девочки с восторгом смотрели на Энтони.
– О, мистер Марш, вы столько всего привезли, а у нас для вас совсем маленький подарок – картинка тавернхэмской церкви.
– Как мило с вашей стороны. – Он улыбнулся ей. – Ты стала просто другим человеком, Линетт, и ваш подарок такой славный! По-моему, ты вполне уже можешь называть меня по имени, а? Мне так хочется, чтобы ты считала меня членом вашей семьи!
– О нет, я не смею.
– Тебя что, так пугает мысль, что я могу быть тебе братом?
Девочка с немым вопросом посмотрела на Полину.
– Скоро ты к этому привыкнешь, – сказала Полина сестре и добавила не без язвительности: – И возможно, обнаружишь, что называть его Энтони не так уж страшно.
Глаза Линетт затуманило разочарование.
– Я подумала, вы говорите о другом, – сказала она.
Полина, не глядя на Энтони, схватила свой подарок и убежала в свою комнату.
В своей маленькой холодной спаленке она распаковала его. Костюм состоял из платья с короткими рукавами и жакета, они были из мягкой светло-голубой шерсти; в той же коробке лежали еще две пары прозрачных нейлоновых трусиков и две пары колгот. Странно – не Энтони же покупал все это... а кто, Виола? Тоже маловероятно. Полина почувствовала, что смущена, подарок был слишком интимный, но она не устояла и оделась во все новое. Платье, которое она решила надеть на праздничный вечер без жакета, было простого, но изысканного кроя, как и положено дорогой вещи, и девушка с ужасом подумала, сколько
