стойкость и сделает все, что я скажу. А если вдруг снова заупрямится, я хлопну еще одного морячка… Ну, должен ведь этот чертов капитан сломаться!» Он еще некоторое время говорил, что-то доказывая себе самому, споря с самим собой. В конце концов, позвонил начальнику тюрьмы, куда были переведены русские моряки, и пофамильно перечислил членов экипажа «Астрахани», которых следовало привести к определенному времени в расстрельное помещение.
– Только ждите меня обязательно! – строго предупредил подполковник и отключил телефон.
Нужно было отправляться в путь. Омар почти собрался подниматься по лестнице в сторону дворца, чтобы сесть в автомобиль и укатить по надлежащему маршруту. Но увидел девушку, плескавшуюся неподалеку на мелководье. В голове мгновенно что-то заклинило, внизу живота стало зудеть, и подполковник тут же забыл о том, что надо бы спешить на службу. Он спустился ближе к морю, чтобы лучше рассмотреть купальщицу. Это была миловидная молодая женщина славянской наружности. Похотливец какое-то время наблюдал за ней. Вопрос, откуда она здесь взялась, его не волновал. Чужих здесь не могло быть по определению. Рядом находились особняки мэров, министров и прочих чиновников крупного ранга. А со стороны моря проникнуть никто не мог, так как там была натянута специальная сетка. Получалось, что девушка могла попасть сюда вплавь от кого-то из соседей. Однако раньше Сахатов ее не встречал.
Гадать о том, откуда именно эта нимфа взялась, Омар не стал. И с одной, и с другой стороны от его дворца жили высокопоставленные чиновники. Свои люди, по сути. И вот у кого-то из них, как представлялось, гостит такая красавица. «Вот гады. Такую красоту от меня скрывали. Даже не познакомили. Я им все при встрече выскажу. А еще соседи называются», – думал он, не сводя глаз с плескающейся девушки. Ему было абсолютно безразлично, кому и кем эта красотка приходится. Его обуревало лишь животное желание. Подполковник, забыв о службе, стал на ходу сбрасывать с себя одежду. Портупею с кобурой в сторону. Все равно на территории дворца никого из посторонних. Китель под ноги. Тельняшку через голову. Берцы на песок. Штаны, чуть не падая, к берцам. И вот он – толстый волосатый самец, оставшись в одних лишь плавках а-ля стринги, разбежался и сиганул в воду.
Оказавшись в воде, он не торопился выныривать. Нет, пловцом он был не таким хорошим, как ему бы хотелось. Однако перед прекрасной незнакомкой следовало держать марку. Поэтому для себя он решил находиться под водой как можно дольше. Сил, однако, хватило ненадолго. Буквально через несколько метров незадачливый пловец был вынужден вынырнуть, тяжело дыша. Впрочем, эта картина мало повлияла на купальщицу. Она продолжала плескаться и при этом звучно хохотала. Ее смех был настолько звонким и задорным, что Омар совсем потерял голову. В том, что ему не откажут, подполковник не сомневался. Точнее, он даже не задавался подобного рода вопросами. Коль уж появился привлекательный объект, то на него нужно было непременно воздействовать. Тем более что девушка купалась на участке моря, прилегавшем к частному пляжу Сахатова. Да к тому же одна. Ну, чем не намек? Чем не призыв к активному действию?
– Девушка, наверное, вас Еленой зовут, – обратился он к купальщице.
– Да! А откуда вы узнали? – игривым голоском ответила та.
– Ну, я слышал, что на свете была Елена Прекрасная. Вы тоже прекрасная. Вот я и подумал, – нес чепуху Омар.
– Приятно общаться с умным и веселым человеком, – продолжала кокетничать купальщица. – Как вас зовут? Мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.
Самец еле сдержался от того, чтобы на радостях не выкрикнуть: «Йес!» Но он потупился и промолвил:
– Можете называть меня просто Омарчик.
– Замечательно. Плывите же сюда скорее. Здесь отмель. И я вам кое-что покажу, – многообещающе проговорила новая знакомая.
Подполковник решил поторопиться, направляясь к ней. Однако, проплыв два метра, он внезапно ушел под воду.
Что произошло, Сахатов сообразить не успел. Он лишь ощутил, что кто-то крепко обхватил его за голени и потащил вниз. Хватка была стальной, и попытки отбрыкнуться желаемого результата не давали.
Гэбист попытался обернуться и посмотреть, что же такое с ним происходит. Полноценно сделать это ему никак не удавалось, так как в глазах начинало мутнеть. Но и вовсе не заметить причину своего неожиданного погружения было невозможно. Ко дну его тянул аквалангист. Подполковнику было невдомек, что это русский боевой пловец капитан-лейтенант Виталий Саблин. Сахатов стал сопротивляться еще больше. Он начал пускать в ход руки, норовя ударить своего обидчика кулаками. Тот ловко уворачивался, целенаправленно продолжая делать свое дело. «Да что же за напасть?» – в отчаянии подумал Омар и вдруг увидел приближающуюся женскую фигуру. В затуманенном разуме блеснула надежда, что Елена бросилась его спасать. Однако несколькими секундами спустя она опустила на его голову что-то тяжелое. Омар отключился, так и не узнав, что никакая перед ним не Елена Прекрасная, а русский боевой пловец Екатерина Сабурова.
Катя и Виталий оттащили неудавшегося казанову чуть в сторону, ближе к мраморной лестнице. Там их ожидал Николай. Он помог надеть на пленника аквалангистскую маску и нацепить баллоны с дыхательной смесью.
Снарядив находящегося в бессознательном состоянии гэбиста, Саблин и Сабурова отправились в море, таща того за собой. Груз был не из легких, но выбирать не приходилось. Сахатов был им нужен. Зиганиди же тем временем, оглядываясь по сторонам, вышел на берег с другой стороны от мраморной лестницы. Он стал живо собирать в водонепроницаемый мешок вещи подполковника – от штанов до портупеи, чтобы никто раньше времени не хватился исчезнувшего Сахатова. Три минуты спустя он уже был в воде и направлялся вслед за своими напарниками.
Глава 18
Даже в самую солнечную, ясную погоду этот каменистый остров выглядел мрачно. В нем не было ни малейшего намека на некую романтику или что-то подобное. Скалистый берег возвышался над морем на несколько метров. Практически весь периметр острова был крутым и обрывистым. Исключение составляла лишь одна его часть, где была оборудована небольшая пристань. Сразу за ней находился контрольно-пропускной пункт, соединенный узкой галереей с караульным помещением. Тут же были высокие металлические ворота, справа от которых располагалась кирпичная башенка – укрепленный пост с двумя часовыми и пулеметом. От КПП и от башенки расходилась каменная ограда с колючей проволокой по верху. Высота ограды была не постоянной. В зависимости от конкретного участка местности она колебалась от трех до четырех, а иногда даже и до пяти метров. Без какого-либо подобия симметрии или хотя бы элементарной аккуратности стена тянулась по всему периметру и окаймляла собою остров. Ее темно-серый цвет моментально вгонял в тоску и уныние даже самого веселого и оптимистичного человека. Лишь в отдельных ее местах виднелись жалкие остатки побелки. Ограждение в последний раз красили в честь одного из республиканских референдумов, когда Отцу нации ни с того, ни с сего приспичило начать свою рабочую поездку именно с этого острова. С той поры прошло не так уж и мало лет. Побелку уничтожили дожди и ветры. Зато стена стояла, почти не изменившись.
За ней, как во многих других тюрьмах бывшего Советского Союза, находилась череда более низких ограждений с непременным атрибутом – завитками колючей проволоки «егозы». Вышки часовых здесь были нестандартными и выглядели один в один, как башенка при воротах. Имелась и своя система ограждений и непосредственно внутри тюрьмы. Тюрьма была поделена на несколько почти одинаковых секторов. Каждый из них отделялся от соседних рядами «колючки» с определенным количеством проходов с дверями и воротами. В каждом таком секторе размещались разные здания. Однако корпус, где заключенные отбывали наказание, был всего один. Серое железобетонное здание в несколько этажей, спроектированное еще во времена СССР и возведенное уже в суверенной каспийской республике, могло вмещать тысячи заключенных. Реально их было меньше едва ли не наполовину. Большинство из них отбывало срок в одиночных камерах. Исключение составляло лишь несколько давних сидельцев, зарекомендовавших себя перед тюремной администрацией хорошим поведением и исполнительностью. Другое исключение тюремная администрация сделала для экипажа русского судна «Астрахань», членов которого только-только доставили сюда на специальном бронированном катере. В наручниках и цепях русских моряков гнали в тюремный корпус под бесчисленными дулами автоматов и лай свирепых собак. Конвоиры не церемонились.
