встретиться с ними было нельзя. Все требования российского МИДа тонули в бюрократической переписке и постоянных заверениях о том, что «все решит наш гуманный и справедливый суд». А затем о судьбе моряков вообще перестали что-либо сообщать.
Однако у российской стороны оставался еще один способ решения вопроса. Способ этот был хотя и не дипломатический, но тем не менее очень действенный…
Глава 1
Половину кабинета занимал стол – тяжелый, стильный, красного дерева, затянутый зеленым сукном. Несколько массивных телефонов, бронзовая чернильница, старомодный сейф и сборчатые шелковые портьеры на окнах говорили о том, что эти начальственные апартаменты наверняка обжиты еще с советских времен. Однако хозяин кабинета никак не вписывался в винтажный антураж. Высокий, с поджарой фигурой стайера и цепким взглядом глубоко посаженных глаз, он напоминал скорее преуспевающего менеджера серьезной европейской фирмы, чем адмирала российского ВМФ.
А вот профессиональная принадлежность его собеседника – высокого брюнета с массивной квадратной челюстью и пронзительным взглядом стальных глаз – сомнений не вызывала, хотя и одет он был в «гражданку». Безукоризненная строевая выправка, точность движений и характерный для моряка прищур – все это выдавало в нем элитного флотского офицера.
Несмотря на явную разницу в возрасте и, несомненно, в звании, хозяин кабинета беседовал с брюнетом с подчеркнуто уважительными интонациями.
– …итак, все дипломатические способы освободить наших моряков исчерпаны, – подытожил адмирал. – А потому чисто формально ситуация может развиваться по двум сценариям. Первый – мы просто сдадим наших людей, как стеклотару. Забудем, что они наши соотечественники, забудем про «Астрахань», про жесточайший шторм, в который они попали… Второй сценарий более правильный.
– Недипломатическими способами, товарищ адмирал? – уточнил брюнет.
– Ничего другого не остается – если уж мы исчерпали все законные средства международного права, – прозвучал ответ.
Поднявшись со старомодного кресла, хозяин кабинета подошел к стене, сдвинул сборчатые портьеры… Крупномасштабная карта юго-запада Каспия была испещрена многочисленными флажками, стрелочками и кружочками.
– Вот тут, – указка адмирала очертила на синем фоне овал, – традиционные места вылова сельди. Еженедельно в этом квадрате проходит до сотни рыболовецких судов – наших, азербайджанских, иранских… и так далее. Одним больше, одним меньше. Никто их не считает. Никто не удивляется появлению новых сейнеров, траулеров и даже плавучих рыбкомбинатов. Понимаете, куда я клоню, капитан-лейтенант?
– Постоянная плавучая база, – подхватил собеседник и, опустив очевидные логические построения, продолжил: – До юго-западного берега Каспия, имея хорошие средства подводной транспортировки, не более одного часа ходу. Высадка в удобном месте. Рекогносцировка на местности. Мониторинг тюрьмы, где находятся наши ребята. Далее – по ситуации.
– В том-то и дело, что по ситуации. – Адмирал отложил указку. – А всей полноты ситуации мы пока не знаем. Да и о пленных моряках известно немногое. Наш дипломат выяснил лишь то, что находились они в камерах предварительного заключения портовой полиции. Сообщили о какой-то инфекции, то есть получается, что их перевели в карантин.
– В глубь страны?
– Не думаю. Арестованную «Астрахань» через арык в глубь страны не перегонишь. А наши моряки, как я понимаю, нужны только вкупе с гидрографическим судном, которое, кстати, уже ремонтируется в сухом доке. Вопросы есть?
– Так точно. Почему бы нашей группе не проникнуть на место под каким-нибудь подходящим легендированием? – прищурился брюнет. – Ведь в этот порт заходит масса судов со всего Каспия!
Адмирал отрицательно покачал головой:
– Уже думали. Не получится. С позавчерашнего дня увольнения на берег для иностранных моряков строго ограничены. Якобы «инфекция», которую, как ты понимаешь, наши моряки и занесли. А потом, не забывай, с кем нам приходится иметь дело: в этой республике порядки теперь похлеще, чем у нас были при Сталине. Любой иностранец, проявивший интерес к арестованным нарушителям государственной границы, сразу же вызовет интерес соглядатаев из их Министерства государственной безопасности.
– Почему наших ребят вообще арестовали? Зачем вся эта дешевая комедия с «наркотиками» и «нелегальным нарушением границы»?
– Я думаю, тут все дело в исследованиях шельфа Каспия, которые «Астрахань» и проводила целых полторы недели. Всех подробностей пока не знаю даже я, но, подозреваю, наши среднеазиатские оппоненты явно хотят воспользоваться плодами чужих научных исследований. – Адмирал уселся в кресло, протянул собеседнику папку: – Итак, слушай задание. Первое: тщательно изучить все эти лоции, карты и снимки спутникового мониторинга. Особое внимание – на береговую линию в окрестностях порта. Второе: прикинуть, где можно устроить на побережье скрытую временную базу. Местность там относительно безлюдная, и это нам на руку. Третье: сразу определиться с путями отхода на случай непредвиденных обстоятельств. Времени на все про все – ровно сутки. Ну, и четвертое – собрать свою группу и немедленно вылететь в Дербент, где вы и получите дальнейшие инструкции. Понимаю, что придется очень и очень тяжело. В свою очередь могу сказать, что мы агентурными путями попытаемся выудить некоторую информацию о месте нахождения наших моряков в этом порту… – Адмирал выдержал паузу, а затем официальным тоном проговорил: – Капитан-лейтенант Саблин! Поставленную задачу понял?
– Так точно, товарищ адмирал! – отчеканил каплей.
– Давай, Боцман… – по-отечески улыбнулся собеседник. – Выполняй! Я в тебя верю.
– Есть! – Капитан-лейтенант Виталий Саблин по-уставному вытянулся и вышел из кабинета.
На лестничной площадке сразу за дверью стоял морской пехотинец с «Кедром». При виде Саблина он даже не повернул головы, хотя по его взгляду было понятно, что узнал гостя; ведь этот брюнет с массивной квадратной челюстью и пронзительным взглядом стальных глаз был в адмиральском кабинете нередким гостем.
Каплей неторопливо спустился по лестнице, устланной бордовым бобриком, сдал часовому пропуск, после чего прошел во дворик, где его ожидал неприметный закрытый микроавтобус – без пассажирских окон и с гражданскими номерами. Спустя несколько минут микроавтобус, миновав ворота со сдвижным металлическим шлюзом, выехал со двора.
Где именно, на какой конкретной калининградской улице находится дом с адмиральским кабинетом, капитан-лейтенант Саблин не знал и сам. Обычно неприметный микроавтобус без пассажирских окон принимал его у флотской гостиницы, что в самом центре Калининграда, после чего вез куда-то по городу. Естественно, офицер не пытался выяснить ни адреса, ни маршрута. Да и такие меры предосторожности со стороны флотского командования выглядели оправданными: уж если ты служишь в элитном спецназе Балтфлота, нелишне позаботиться о конспирации…
Слово «боцман» всегда вызывает богатый ассоциативный ряд: суровый мореман с серебряной дудкой на цепочке, «свистать всех наверх!», страх и трепет команды… Капитан- лейтенант спецназа Балтфлота Виталий Саблин, хотя и имел в своей богатой военно-морской родословной несколько боцманов, никак не соответствовал типажу заматеревшего палубного диктатора. Интеллигентный любитель шахмат, начитанный и скромный… Разве похож такой человек на диктатора?
Кличку «Боцман» он получил еще в юности, будучи нахимовцем: вместе с друзьями проходил плавпрактику на барке, где сразу обратил на себя внимание любовью к порядку и требовательностью к его исполнению. Именно благодаря этим качествам Виталий и попал в элитную спецшколу подводных пловцов на Балтике, именно благодаря этим качествам он завоевал авторитет у командования и товарищей по оружию.
Было у Саблина качество, весьма нечасто встречающееся среди офицеров спецназа: страстный любитель шахмат, он все свое свободное время тратил на изучение классических шахматных поединков. Достаточно было назвать любую знаковую партию, чтобы Боцман не только провел ее анализ, но и указал на ошибки гроссмейстеров.
Служба в военно-морском спецназе была не из легких. В последние годы боевые пловцы оказались на редкость востребованными, притом в тех операциях, о которых обычно не сообщают в программах
