Ахмат негромко произнес пару слов на чеченском, и женщина в платке, отодвинув занавеску в дверном проеме, прошла на кухню.
Я вытер руки салфеткой, негромко сыто срыгнул и взял сигареты. Ахмат разлил остатки водки в бутылке и поставил ее на край стола.
– Хочешь, оставлю тебя у себя как офицера по особым поручениям? – негромко спросил чеченец, наклоняясь ко мне и выпуская дым в сторону.
– У министра есть такая должность, а почему у его первого заместителя не может быть такой, а? – спросил он меня с пьяной искренностью. – А ведь действительно! – обрадовался он своей идее. – Завтра же кадровика нагну, пусть как хочет, так и выискивает возможность!
Я отрицательно и спокойно покачал головой.
– Ты не отказывайся! Будешь как сыр в масле кататься! И домой съездишь! И вообще в безопасности будешь!
Я поднял глаза.
– Ну хорошо, извини! – проговорил после паузы заместитель министра внутренних дел Чеченской Республики. – Я это не подумал… Да ты на меня не обижайся, – произнес он после паузы. – Хватит и того, что Артур погиб. Ты, когда сказал мне это, глаза у тебя были как у больной собаки. Вот я и решил хотя бы тебя сохранить. Я хоть с вами и недолго был, а запомнилось на всю жизнь.
Я кивнул. Ужин был сытный, водка хорошая, а охрану дома первого заместителя несли саратовские омоновцы числом около пятнадцати человек. Блокпост с расположением всего отряда был недалеко, прямо на перекрестке, так что пить можно было спокойно и расслабленно, помощь в случае нападения должна прийти незамедлительно. Осознание этого факта позволяло слегка расслабиться и получить удовольствие от неожиданной встречи.
Молчаливая женщина бесшумно поставила передо мной на светлую клеенку огромную красную кружку с черным дымящимся напитком. Ахмат посмотрел, как я смакую горячий чай, и откинулся на спинку кресла.
– Сергей, я хочу для тебя что-нибудь сделать. Хоть как-то отблагодарить, пойми ты! Если бы не вы, то что бы со мною… – Он махнул рукой и сжал челюсти, не отводя от меня своего взгляда.
Я почувствовал, что он говорит искренне.
– Хорошо, Ахмат. – Я поставил кружку на стол и оперся вытянутыми руками на колени. – Хорошо. Мне нужна твоя помощь. Я долго над этим думал. Ты должен понять меня…
– Говори, Сергей, – произнес чеченец тихим голосом, в котором, однако, чувствовалось волнение. – Я пойму тебя, можешь не сомневаться, и сделаю все, что могу. А могу я сейчас немало…
– Мне в Тевзаны съездить надо. Но только так, чтобы никто не знал.
– А! – понимающе кивнул Ахмат. – Тебе не надо туда ездить. Брат Удагова исчез. Я уже посылал к нему людей. Дом, правда, остался, там его родственники живут, но им статью о насильственном лишении свободы не припишешь, если ты об этом.
– Я не об этом. Мы там с Артуром удостоверения свои закопали. Я не хочу, чтобы они там оставались.
– Да это не проблема! – махнул рукой чеченец и облегченно вздохнул. – В любое время… Я тебе и машину, и людей дам!
– Хорошо… Да, и еще…
– Говори.
– Это уже мое личное дело. Если не сможешь его решить, скажи сейчас.
– Сергей! – укорил меня Ахмат и развел руками. – Уж твое личное дело, именно твое, – подчеркнул он голосом, – я постараюсь решить!
Я не стал тянуть. Чего уж тут, в самом деле…
– Золотой Инал «сел». Но не надолго. Совершенное им убийство не доказали. Адвокаты у него хорошие, и сейчас его не забывают. Возможно, он скоро выйдет. Ну еще год-два… – Я помолчал, собираясь с духом. То, что я сейчас хотел произнести, а впоследствии и сделать, по закону Российской Федерации квалифицировалось как создание организованной преступной группы. Уж в этом-то я разбирался. Но у меня не было выбора. – Я хочу убить Золотого Инала. Желательно в зоне. Если он освободится, я его не найду. Значит, пока он находится в том месте, которое я знаю, надо его «завалить». Кого и где надо купить, чтобы это сделать, ты скажи. Деньги у меня будут.
Глаза у Ахмата расширились. Он непроизвольно оглянулся на занавеску.
Я спокойно взялся за чайную кружку.
– Мне абсолютно наплевать, что там у него за бизнес и какие дела он делал. Но он убил моего друга, убил в спину, а я этого забыть не могу. Простить – тем более. Вот так вот…
Первый заместитель министра внутренних дел Чечни осторожно потянул из пачки сигарету. Я не торопил его. Возможности у него огромные. Президент России очень заинтересован в стабильности на Кавказе, и основным стержнем этого стабильного положения является Чеченская Республика.
Сейчас Ахмат может решать любые вопросы, которые даже и не связаны напрямую с его непосредственной работой. Любые! Почему? Да потому, что так надо! Так требует ситуация! И любой российский государственный чиновник любого уровня об этом знает. Знал это и я.
Я допил чай и закурил снова. Нельзя сказать, что я был спокоен и уверен в конечном итоге. Слишком рискованное занятие я предлагал. А Ахмат все молчал и смотрел в стол, покручивая зажигалку в руках.
– То, что ты мне предлагаешь, незаконно, – наконец медленно произнес он и поднял глаза. – Я сотрудник и офицер милиции, мне не к лицу использовать бандитские методы.
– Ну конечно, – согласился я. То, что он однозначно мне не поможет, я понял сразу. По его глазам. Он уже принял решение и менять его не собирался.
– Извини…
Я с равнодушным видом кивнул.
– Будешь еще пить? – хмуро спросил чеченец, поднимая бутылку. Ахмат понимал, конечно, что здорово испортил мне настроение. То, что я ему предлагал, было опасной и рискованной авантюрой. В первую очередь опасной и рискованной для его погон и начавшейся блестящей карьеры. В случае огласки ему поломают жизнь. Что касается меня, то мне на это было наплевать. Для меня был важен результат.
«Он не бился вместе с нами с оружием в руках, он не стоял на волосок от смерти, как я с Артуром в том селе, он не знает, что значит для меня этот человек!»
И, подумав об Артуре как о живом, я вдруг испугался. Испугался оттого, что понял: пока я не осуществлю свой план, я не успокоюсь. Тогда, в иналовском доме, не Артуру, а мне сломали руку и убили меня. И это чувство я никак не мог ни отбросить, ни перебороть, ни забыть.
– Слушай! – вдруг оживленно проговорил хозяин дома. – Слушай, я сделаю так, что этого твоего авторитета еще на пару лет в зоне «заморозят»! Есть у меня с кем поговорить, придерутся к чему-нибудь и добавят новый срок. Прямо там, в зоне. А? – с надеждой спросил он, рассматривая мое лицо.
Я поднял стопку, посмотрел сквозь нее на лампочку (хорошая водка, не «левая», прозрачна, как вода с ручья, наверняка дорого стоит, замминистру ерунду не привезут) и кивнул:
– Давай за наших погибших товарищей. За всех наших товарищей. В них жила частица нашего «я». А самого себя не забудешь, как ни старайся, пока ты живой… Это твоя квартира, что ли? – спросил я и смачно закусил огурцом.
Как и всем сотрудникам чеченского МВД, ему, кроме очень неплохой (тройной) зарплаты, выдавали еще раз в месяц мешок муки, сахару, различные овощные и мясные консервы в большом количестве и всякие компоты. Как я прикинул, в воюющей республике, где своего сельского хозяйства еще не было, только на этом обыкновенном продовольственном пайке можно было свободно содержать семью из трех человек, практически не используя деньги. Если бы во всех регионах страны был введен такой же регламент, то уж на российскую милицию государство вполне могло положиться в любой ситуации.
Ахмат обрадовался перемене темы разговора.
– Нет, конечно. Снимаю. МВД оплачивает… да и удобно здесь. Весь дом сотрудниками занят. Все снимают. Хозяева в села переехали, их нашли и предложили хорошую цену. В случае чего и отбиваться удобнее, мы все вместе тут.
– А ты в каком селе живешь? – равнодушно спросил я и сощурил глаза, пытаясь прочесть надпись на
