Локис коротко покосился на лейтенанта:
– Это вряд ли, господин лейтенант. Я знаю Владислава очень давно… Думаю, что и вы успели хорошо изучить его за время совместной службы. Штурм не оставил бы боевой позиции, не получив на то соответствующего приказа.
– У него могло не быть при себе рации.
Локис покачал головой.
– Он вернулся бы за рацией, оставшейся у сержанта Берковича. Сомнений быть не может, господин майор, – Владимир снова обращался к Залинтайну. – Штурм попал в плен и находится в Хуле.
Залинтайн слегка прищурился.
– Что вы конкретно предлагаете, Локис?
– Мы сможем отбить его!
– Каким образом? Спланировать очередной прорыв в Хулу? – Майор нервно взмахнул рукой и вновь заходил по комнате. – Мы не можем сейчас позволить себе такой роскоши. Наши войска потеряли слишком много людей. Нужно дождаться подкрепления из Бекаа Кафра…
– Когда будет это подкрепление? – Локис отважился перебить майора на полуслове.
– По сообщению командования, колонна уже в пути…
– Когда, господин майор?
– Дня через два-три.
Локис сокрушенно покачал головой.
– У Штурма не будет столько времени. И вы отлично это знаете.
Залинтайн знал. Конечно, знал. Но что он мог поделать в сложившейся ситуации? Соотношение сил действительно было неравным. Теперь уже и полковник Найер признал это. Военная база под Хулой готовилась к возможной контратаке противника. Они рисковали не удержать даже этой позиции до подхода основных сил из Бекаа Кафра. Об операции по захвату самой деревушки как стратегически важного объекта для израильской армии следовало и вовсе забыть.
– Я ничего не могу изменить, – вслух произнес Залинтайн. – К сожалению. Мне жаль Влада… Так же, как и любого стоящего бойца, но…
– Вы можете меня выслушать, господин майор? – вновь подал голос Владимир.
– Говорите.
Решение созрело у Локиса в тот момент, когда он возвращался на вертолете на базу. Еще до того, как он узнал от Залинтайна о гибели группы Берковича и о том, что Штурм найден не был. Сейчас Владимир собирался его озвучить.
– Прорыв на Хулу изначально был ошибкой, – Локис не боялся открыто высказывать свое мнение и критиковать действия израильских военных. – Ни к чему, как вы сами смогли убедиться, кроме потери людей, это не привело. Я не предлагаю нового прорыва. Я предлагаю поступить иначе.
Залинтайн нахмурился еще больше. Ему не нравилось, что какие-то предложения по организации штурма поступали от совершенно постороннего человека. Но, с другой стороны, Локис был другом пропавшего Влада, он был тем, за кого Штурм ручался не далее как минувшим утром. Локис был таким же профессиональным наемником, как и сам Штурм. Майор переглянулся с лейтенантом Абрамовым. Тот коротко кивнул.
– И что же это за предложение? – почти через силу выдавил из себя Залинтайн.
– Диверсионные отряды, – Локис быстро прошел к столу, выудил из-под куртки потрепанную карту и расстелил ее. Прижал загибающиеся уголки двумя шариковыми ручками. – Смотрите! Я изучил карту местности, пока летел на базу. Самое слабое место – это северная часть. Вот здесь, – российский боец показал пальцем. Залинтайн тоже склонился над картой. Приблизился и Абрамов, заглядывая через плечо майора. – Если вы помните, я имел возможность изучить этот подход не только по карте. Так же, как и господин лейтенант. Мы были там…
– Что дальше? – нетерпеливо бросил Залинтайн.
Но Локиса было уже не сбить с мысли.
– Под покровом ночи этим путем в Хулу можно отправить один из диверсионных отрядов. Человек пять-шесть, не больше. В это же самое время второй отряд проникнет в деревушку с северо-востока. Вот тут, – он вновь отчеркнул ногтем нужную линию на карте. – Предположительно неприятельские доты, которые и представляют основную угрозу для атакующих, должны располагаться вот в этих квадратах. Может быть, еще один здесь, – Владимир пальцем указал на место. – Именно тут должны сойтись оба диверсионных отряда. Уничтожаются основные доты, затем один отряд отправляется к штабу ливанской армии, а второй – сюда, для ликвидации двух оставшихся огневых точек…
Тонкий длинный палец Локиса порхал над картой то в одном, то в другом направлении, обозначая ключевые места самостоятельно спланированной им операции. При этом он видел, что и Залинтайн, и Абрамов успевают следить за ходом его мысли. Майор даже приподнял брови и теперь сосредоточенно тер кончик своего носа. Лейтенант тоже был предельно сосредоточен.
– Вся операция займет чуть меньше часа, – продолжил Владимир. – И когда эти задачи будут выполнены, наши основные силы сумеют легко и без существенных потерь прорваться с юга. Стремительный натиск сметет кордоны арабов, лишенные огневой поддержки, и вот здесь, – Локис показал на карте, – основные подразделения соединятся с диверсионными отрядами.
– Почти у самого штаба ливанской армии, – задумчиво произнес Залинтайн.
– Совершенно верно, – Локис слегка улыбнулся, помолчал немного и добавил: – Мы можем также использовать снайпера, как для прикрытия диверсионных отрядов, так и для корректировки их действий.
– В нынешний момент у нас больше нет снайперов, – буркнул себе под нос Абрамов, но Владимир его расслышал.
– Я – снайпер, – сказал он. – И я мог бы справиться с этой задачей в случае необходимости. Однако, как мне кажется, снайпера можно и не использовать в предстоящей операции… – Локис оторвался от карты. – Дело в том, что мне хотелось бы – с вашего позволения, господин майор, – войти в состав одного из диверсионных отрядов. Весь предложенный мною план возник не на пустом месте. Не из воздуха, так сказать. Однажды я уже принимал участие в подобной операции, и мой опыт мог бы пригодиться непосредственно на месте, а не на снайперской позиции…
У Владимира была еще одна причина, по которой он хотел пробраться вместе с отрядом на территорию Хулы, но о ней он благоразумно промолчал. Опытный боец-контрактник знал, что стоит израильским войскам ворваться в деревушку, и их основной целью станет штаб ливанской армии. О судьбе Штурма могут попросту забыть на какое-то время. Для арабов же этого времени будет достаточно, чтобы расправиться с пленным. Локис собирался не допустить подобного развития событий. Судьба друга волновала его больше всего. Ради Влада он и ввязывался в войну, к которой не имел прямого отношения. На кону стояла не безразличная для Владимира человеческая жизнь.
Залинтайн оставил в покое кончик своего носа и переключился на подбородок, поскребывая пальцами появившуюся за истекшие сутки чуть заметную щетину. Он продолжал смотреть на карту. Майор размышлял. Размышлял и колебался. Локис понимал его и потому не торопил с решением. Все, что Владимир собирался сказать, он уже сказал. Первым поднял голову Абрамов.
– Это могло бы сработать, господин майор.
– Могло бы, могло бы… – проворчал старый солдат. – А может и не сработать. Ведь так? Два отряда по шесть человек… В такой ситуации, когда каждый боец сейчас на счету…
– В любом случае это лучше, чем сидеть на базе и ожидать нападения неприятеля, – в голосе лейтенанта появилась уверенность. – Ливанцы не будут отсиживаться, господин майор. Им известно, что наша колонна выдвинулась из Бекаа Кафра. Время дорого для них так же, как и для нас… Что нам останется делать, если мы не удержим базу? Разбиться на мелкие отряды и уходить в барханы? Тогда ливанцы сделают все, чтобы не дать нам снова воссоединиться. На этом мы потеряем еще больше людей.
Локис отошел в сторону и посмотрел на часы. Прошло уже немало времени с тех пор, как Влад оказался в руках неприятеля. Что с ним сейчас происходит? Самому Локису не доводилось еще вступать в конфронтацию с ливанцами, но по опыту он знал, что на любой войне хватает жестокости. Знал он и то, как на таких войнах обращаются с пленными. Влад оказался в очень незавидной ситуации. Чем скорее они
