уже не так уверенно заложил левый крен, пытаясь набрать высоту. Последнее, что видел снайпер, это внезапно появившиеся перед ним озабоченные лица Круглова и Чернова. А дальше наступила темнота…
Глава 30
До леса, в котором, по данным Туруани, скрывались русские диверсанты, вертолет долетел всего за семь минут. Сделав круг, Алеко Бариули вопросительно посмотрел на Нико. Тот покрутил рукой, давая понять, что надо совершить еще один круг над опушкой леса, и, щелкнув тумблером на панели, заговорил по-русски:
– Байрам, я – Воздух! Ответь!
– Что ты задумал, Нико? – подозрительно спросил у Туруани Звиад. – Ты можешь объяснить, что хочешь делать?
Нико досадливо отмахнулся от Папашвили, давая понять, что сейчас не до него.
– Байрам, ответь мне, – продолжал он вызывать командира той группы, которая преследовала диверсантов с другой стороны леса. – Байрам, почему молчишь? Отвечай мне!
– Слушаю! – наконец раздалось в кабине. – Что случилось?
– Где вы сейчас? – раздраженно спросил Туруани, игнорируя вопрос.
– Совсем рядом…
– Где рядом, маймут бесхвостый?! – взорвался Нико. – Сколько раз тебя учить, чтобы ты выражался точно!
– Километрах в трех от опушки, – послышался виноватый голос Байрама.
– Подойдете ближе, – хмуро распорядился Туруани, – и будете ждать моего сигнала. Понял?
– Понял! Какого цвета ракету дашь?
– Никаких ракет! – резко оборвал его Туруани. – Сигнал передам по рации. Все, отбой!
Он щелкнул тумблером, выключая громкую связь, и повернулся к Папашвили.
– Послушай, биджо, эти русские чрезвычайно опасны. Я видел, как они воюют, поэтому не хочу рисковать нашими людьми. Здесь они окажутся в капкане! Им некуда будет уйти. Байрам выведет своих людей из леса, а ты со своими пойдешь от поляны. Если они вздумают уйти, спустившись в ущелье, то я прижму их с воздуха. Не думаю, что их много, человек пять, не больше. Алеко, – повернулся он к пилоту, – выходи к тем валунам и открывай десантный люк. А вы готовьтесь прыгать. Высота семь метров. Хецо, следи за обстановкой. И возьми гранатомет!
Коренастый боевик с черной повязкой на голове, сидевший у левого бокового люка, тут же отодвинул люк и установил на турель авиационный вариант «ПКМ». Заправив ленту, он взвел затвор и приготовился к стрельбе, попутно подтянув поближе к себе два контейнера термогранатометов «Шмель».
– Все готово, батоно, – доложил он хрипловатым низким голосом. – Можно высаживаться.
Вертолет между тем опустился почти до самой земли. Бариули по только ему понятной причине прижал «Ми-8» к земле не на семь метров, а значительно ниже. Туруани понял это не сразу.
– Ты что делаешь, ишак?! – взвился он над пилотом. – Я же сказал тебе – высота семь метров!
– Не кричи, – ровным, если не сказать тусклым, голосом ответил Алеко по-грузински. – Я – летчик, я знаю, что делаю. Если русские уже здесь, они по твоим десантникам, как по куропаткам, стрелять будут. А так хоть какая-то гарантия, что кто-то уцелеет… Занимайся своим делом, Нико, а я займусь своим.
Вертолет, слегка задрав нос, повис над землей, метрах в двадцати от валунов, за которыми, по мнению Туруани, могли скрываться русские диверсанты. Его уверенность основывалась на том, что это было самое удобное место для укрытия. Хороший связист, он совершенно ничего не смыслил в тактике, а уж в антидиверсионной операции участвовал вообще первый раз в своей жизни. Тем не менее Нико решительно взялся за ликвидацию диверсионной группы Купца.
– Живей, живей, чего копаетесь? – командовал он, высунувшись наполовину из пилотского отсека. – Прыгайте и сразу ложитесь! Нападать будете по моей команде…
Однако все пошло наперекосяк еще до того, как все боевики успели выпрыгнуть на землю. С той стороны, где предположительно прятались диверсанты, неожиданно прогремели взрывы. Два больших столба пыли, камней, дерна и огня взметнулись в небо. Почти одновременно с этим со стороны валунов началась беспорядочная стрельба в сторону зависшего вертолета. Несколько шальных пуль ударились в подвеску, высекая снопы искр. Уже высадившиеся боевики, не дожидаясь команды, открыли ответный огонь.
– Стреляй, Хецо! – истерично взвизгнул Туруани.
Хецо, яростно оскалившись, поливал очередями кусты, за которыми явно скрывались люди. В ответ ему огрызались такими же длинными очередями.
– Что ты прилип к этой пукалке?! – продолжал истерить Туруани. – Возьми гранатомет! Уничтожь там все!!!
Хецо послушно подхватил лежавший у него в ногах контейнер РПО-А и, быстро приведя его в боевое положение, выстрелил в ту сторону, откуда раздавались автоматные очереди врагов. Ракета, шипя, как проколотая шина, и оставляя за собой белесый след, устремилась к кустам. Через мгновение раздался мощный взрыв. Камни, ветки, корни, фрагменты человеческих тел – все перемешалось в большом огненном шаре. Выстрелы с той стороны стихли. Ободренные этим, высадившиеся боевики побежали к валунам, стреляя на ходу. Туруани, немного успокоившись, радостно заулыбался. Но почти тут же его лицо перекосилось то ли от страха, то ли от злости. Боевики не добежали до валунов всего нескольких метров, когда их фигуры скрылись в огромном столбе взрыва. Нико с ужасом увидел, как в разные стороны летят чьи-то ноги, руки и какие-то ошметки, совершенно не похожие на человеческие тела. Со стороны валунов опять загрохотали выстрелы. Уцелевшие боевики беспорядочно отстреливались, даже не пытаясь двинуться с места.
– Минное поле, – догадался Папашвили. – Надо уходить…
Он оглянулся на полтора десятка бойцов, которые не успели десантироваться. Те сидели на боковых скамейках, притихшие и подавленные произошедшим.
Туруани, словно выходя из ступора, сильно ударил Алеко в плечо.
– Взлетай немедленно! – визгливо закричал он. – Ты что, хочешь, чтобы нас подбили? Взлетай, ишачий отросток, или пристрелю!
Он зачем-то выхватил из кобуры пистолет и принялся размахивать им перед лицом невозмутимого пилота. Тот и без его команды выжал педаль, потянул на себя рычаг шаг-газа. Вертолет, слегка накренившись вперед, начал набирать высоту, одновременно двинувшись вперед. Увидевшие это с земли боевики обезумели от страха, сообразив, что их оставляют на убой. Они бросились за улетающим вертолетом, как будто могли его догнать. Кто-то из них, в приступе отчаяния, начал стрелять вслед. Опытный пилот Бариули тут же подставил под выстрелы бронированное днище своей машины. Несколько пуль с глухим звуком ударились в дно, не причинив вертолету никакого вреда.
– Вай-вай-вай! – запричитал Туруани, обхватывая голову руками. – Что я буду говорить Зурабу?! Он с меня шкуру с живого снимет!
Звиаду было противно смотреть на истерику Нико. Он на секунду прикрыл глаза ладонью, провел ею по лицу и глухо спросил он у Туруани:
– Почему ты не связался с Байрамом? Он же должен был ударить в тыл русским…
Нико ошалело посмотрел на Папашвили, словно впервые его увидел. Звиаду стало его жалко. Насколько уверенным Туруани был всего полчаса назад, настолько же мелочным он выглядел сейчас!
– Зачем ты стал воевать, Нико? – укоризненно спросил он, снимая с головы Туруани наушники. – Ты должен был только найти русских и сказать, где они… Уходи, я теперь сяду на это место.
Нико покорно выбрался из кресла второго пилота, освобождая место для Папашвили. Из Туруани словно вынули стержень. Он осунулся и как будто стал меньше в размерах.
– Алеко, – твердым голосом распорядился Звиад, – сделай несколько кругов над тем местом, где был бой. Хецо, следи за обстановкой…
