Он хотел добавить еще что-то, но в наушниках раздался треск, и через секунду взволнованный голос Байрама зачастил:
– Батоно Нико! Нас обстреляли русские! Почти все погибли, нас осталось только семеро, двое ранены. Русские высадились с вертолета, я сам видел! Батоно Нико, что делать?
Звиад похолодел. Если то, что произошло на опушке, – часть плана русских диверсантов, то он полностью удался. Получалось, что боевики, сами того не ведая, воевали друг с другом? По сути дела, русские уничтожили своих преследователей их же собственными руками, не потеряв при этом ни одного своего бойца! Папашвили медленно повернулся к продолжавшему вполголоса причитать Туруани.
– Ты ишак, Нико! – внятно проговорил он. – Безмозглый, упрямый и самовлюбленный ишак. Ты умудрился стравить наших людей друг с другом. Ты помог русским уйти!
– Куда? – машинально спросил Туруани, поднимая взлохмаченную голову.
– Это ты спросишь у них, – резко ответил Папашвили, включая громкую связь, – если только доживешь до того времени, когда мы их поймаем. Байрам! – обратился он к полевому командиру, который продолжал жаловаться на русских. – Прекращайте стрелять. Это не русские, это свои… Мы постараемся найти, куда они пошли. Будь на связи.
Отключив динамик, он повернулся к оставшимся в вертолете боевикам.
– Будьте готовы прыгать. На этот раз высота будет больше, и десантироваться придется на деревья! Алеко, пройдись вдоль кромки леса, которая спускается в ущелье. Они не могли далеко уйти, не было времени.
Пилот меланхолично кивнул, направляя вертолет в сторону сверкающей на солнце реки Чат-Ча. Наводя машину на кромку, сделал разворот. На мгновение ему показалось, что внизу мелькнули какие-то фигуры.
– Батоно Звиад, – продолжая следить за тем, что происходит на земле, через прозрачную носовую часть кабины, окликнул он Папашвили, – внизу кто-то есть…
– Где? – встрепенулся Звиад. – Что там было?
– Я не разглядел, – признался Бариули. – Они слишком быстро скрылись в кустах.
– Заходи на второй круг! – приказал Папашвили, снимая со специальной стойки автомат. – Только теперь пройди правым бортом.
Алеко послушно начал разворот. Звиад напряженно вглядывался в мелькавшие под брюхом вертолета деревья, безуспешно пытаясь разглядеть в этом зеленом монолите людей.
– Может, это козы были, – осторожно предположил начинавший приходить в себя Туруани. – Или кабаны…
Папашвили ничего не ответил, продолжая рассматривать лес. Вертолет начал заходить на третий круг, когда Туруани осторожно тронул Звиада за плечо.
– Извините, – робко проговорил он, – тут сообщение…
– Какое, к черту, сообщение?! – дернув плечом, не слишком вежливо отозвался Папашвили. – Ты уже получил одно сообщение и даже рискнул его реализовать… Уже забыл, чем это закончилось?
– Это Телефонист… – виновато улыбаясь, ответил Туруани. – Прислал координаты…
Только теперь Папашвили заметил, что в руках Нико держит какой-то прибор.
– Что это?
– Навигатор, – быстро заговорил Нико, нервно сглатывая слюну. – Вот, видишь пятнышко? Это маяк. Телефонист подложил его русским – и только что включил. Только надо торопиться. Они могут найти маяк…
Туруани прекрасно понимал, что ему грозит за то, что по его вине русским диверсантам удалось не только ускользнуть, но и устроить так, что боевики перестреляли друг друга. Теперь у него был только один способ избежать жестокой расправы – уничтожить русских и свалить на них всю вину за погибших боевиков. В конце концов, Гудериани и сам говорил, что это чрезвычайно опасные люди. Оставались, правда, свидетели его провала, но вопрос с ними он рассчитывал решить позже. Сейчас для него было главным уничтожить всех диверсантов, сколько бы их ни было!
Папашвили несколько секунд смотрел на алое пятно, которое неторопливо двигалось по виртуальной карте.
– Ты сможешь в этом разобраться? – протянул он навигатор Алеко.
Тот неопределенно пожал плечами и ответил:
– Это совсем рядом. Всего километрах в десяти на юго-восток…
– Давай туда, – приказал Папашвили, опять хватаясь за автомат. – Хецо, приготовься к стрельбе. Алеко, снижайся как можно ниже, до самых верхушек!
Пилот с сомнением покачал головой, но тем не менее опустился на критически малую высоту.
Первый заход над тем местом, на которое указывал сигнал навигатора, ничего не дал. Впрочем, Звиад и не рассчитывал, что сумеет кого-то увидеть среди густых веток смешанного леса.
– Заходи на атаку, Алеко! – приказал Папашвили, когда вертолет, пройдя точно над тем местом, которое указывал навигатор, начал разворот. – Хецо, приготовься!
– Я всегда готов, – глухо ответил хмурый крепыш, впервые за все это время подавая голос.
Натужно завывая, «Ми-8» начал первую атаку…
Глава 31
Сознание возвращалось к Володе медленно, словно не хотело, чтобы он опять окунулся в реальность происходящего вокруг него и с ним. Как нередко бывает в таких случаях, Локис не сразу сообразил, где он и что, вообще, вокруг него происходит. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что сейчас ночь и что он лежит на самодельных носилках, которые кто-то куда-то несет. В голове у него шумело, но боли он не чувствовал. Во рту пересохло, и очень хотелось пить. Локис попытался приподнять голову.
– Пить… – попросил он, но почему-то не услышал собственного голоса. Только теперь до него вдруг дошло, что вокруг странная, вязкая тишина. – Пить, – напрягая связки, повторил он. На этот раз себя услышал, но как-то издалека, словно его голос жил отдельно от него.
Носилки неожиданно остановились, потом опустились на землю. Над Володей склонились какие-то то ли тени, то ли призраки.
– Слава богу, очнулся, – услышал сержант чей-то очень знакомый голос. – Сейчас мы ему один препаратик вколем, и он через полчасика своими ножками побежит!
– А раньше ты этого не мог сделать?
– А зачем? Он же все равно без сознания был…
Сердитый бас тоже показался Володе знакомым. Он попробовал напрячь память, и уже через секунду перед его глазами встало широко улыбающееся лицо Демидова.
– Купа… – проговорил Локис, попытавшись подняться с носилок.
– Лежи, не дергайся! – строго прикрикнул на него первый голос, и, теперь уже окончательно приходя в себя, Локис узнал Андрея Чернова, санинструктора их разведгруппы, которого все звали Пинцетом.
– Лежи, – повторил Чернов, – сейчас сделаю укол, и все пройдет. Тебя не тошнит?
Володя помотал головой.
– Пить только очень хочется, – пожаловался он. Слух, хотя и не до конца, но начинал возвращаться. Во всяком случае, голоса сослуживцев Локис уже слышал более или менее нормально.
– Это дело поправимое, – проговорил Круглов, снимая с пояса фляжку, – воды у нас хоть залейся.
Одной рукой он поднес горлышко фляжки к губам снайпера, а вторую подсунул ему под голову и приподнял ее. Володя жадно глотал холодную воду, напрочь забыв о том, что делать этого не следует, если ты действительно хочешь напиться, а не просто заполнить желудок.
– Э-э-э, – остановил Локиса Петро. – Ты, что делаешь? Пей, а не глотай!
Сержант с сожалением посмотрел на оторванную от его губ фляжку.
Между тем Чернов закатал Володе рукав и, сняв с иглы шприц-тюбика колпачок, вонзил ее в плечо
