Герман, изъявивший желание проводить Андрея, довез его на своей «Ауди» до аэропорта, давая последние советы и наставления.
Ровно в двадцать два часа мощный аэробус взмыл в ночное небо, взяв курс зюйд-ост. Через десять часов, когда в Москве наступит утро, он приземлится в далекой стране, где Андрею бывать еще не доводилось. Почувствовав сильную усталость, Лавров безмятежно уснул под шум турбин и проспал почти до прибытия в Суварнабхуми – воздушную гавань столицы Таиланда. Открыв глаза, он увидел внизу в окружении зелени большой современный город, в котором ему в этот раз – увы – побывать не доведется. Не выходя за пределы аэропорта, отправится дальше – в Джакарту.
Вылетев из Москвы поздним вечером, в Бангкок Андрей прибыл к середине дня. Благодаря тому, что его маршрут был хорошо «состыкован» по прибытию и отправке, всего через час после приземления на древней тайской земле он вновь взмыл в небо в салоне другого лайнера, летевшего на юг, к экватору.
Во время вылета из Москвы соседями Лаврова была какая-то молодая супружеская пара, которая, судя по всему, намеревалась провести в Таиланде свой «медовый месяц». Теперь же с ним соседствовали двое мужчин восточной наружности. Скорее даже дальневосточной. Тот, что постарше, сидел у самого прохода, другой, помоложе, – на среднем кресле рядом с Лавровым, которому опять досталось место у окна.
Достав путеводитель по Индонезии, который он купил в Шереметьево перед самым вылетом, Андрей углубился в его изучение. Правда, большая часть путеводителя посвящалась острову Бали, тогда как про Сулавеси в нем говорилось в основном скороговоркой.
– Простите, – с вежливой улыбкой обратился к нему на русском языке сосед по креслу. – Вы лететь на Индонезия отдыхать?
С любопытством взглянув на соседа, который, судя по всему, русский язык постигал в России, – так как говорил вполне чисто, несмотря на акцент и некоторые погрешности в произношении, – Андрей отрицательно качнул головой.
– Нет, я журналист, корреспондент газеты, мне поручено сделать ряд репортажей об Индонезии, – пояснил он.
– А у меня там своя небольшая бизнес, я лететь по свой делам, – все так же вежливо улыбаясь, сообщил сосед. – Меня зваться Гао Лин. Я из великий китайский страна. А вы русски – я это сразу понять по ваш книг, который вы читай.
– Борис Лебедев, газета «Мега-Фактум», – лаконично представился Лавров. – Я собираюсь писать про южный Сулавеси. Его у нас в России мало кто видел и знает.
– Россия сейчас очень сильно дружи с Индонезия… – с каким-то подтекстом произнес Гао Лин. – Продавай ей свой самолета. Давать большой кредита… Хотя сам просить кредита у других страна. Вы считать это правильный?
– Я не политик, а журналист, пишущий для коммерческой газеты. Но, как гражданин своей страны, разумеется, определенное мнение на это счет имею. Мне кажется, что укрепление связей с другими странами для России очень важно. Кстати, а вы во всем согласны с политикой своего руководства?
– Конечный! – воскликнул Гао Лин. – Наша рукаводства делать все правильна. Мы иметь самая большая экономическая рост из весь мир. Россия от нас сильно отстать. Я бывать в Хабаровск, Владивосток, Красноярск, другие город по Сибирь.
Дальнейшие рассуждения Гао Лина сводились к тому, что русские как нация очень нерачительно относятся к своему достоянию. По его мнению, современная Россия, кроме сохранившегося у нее со времен СССР военно-промышленного комплекса и ядерного оружия, чем-то по-настоящему выдающимся не обладает. Кроме того, в России очень громоздкая, забюрокраченная система управления, которая никогда не позволит ей достичь высот, доступных только «великий китайский люди».
– На наш страна приезжать жить очень много русский люди. Мы не мешать им селись в Китай. А почему русские не хотеть позволяй селись в Россия китайские люди? – с укором в голосе поинтересовался Гао Лин.
– У нас населения, включая все нации и народности, на порядок меньше, чем в Китае, поэтому есть риск того, что они все могут раствориться, ассимилировавшись с китайцами. Россия тогда исчезнет, а будет просто еще один очень большой Китай, – ответив собеседнику столь же загадочной улыбкой, сдержанно пояснил Лавров.
– Я никогда не понимать, зачем вам такой большой территория? – продолжал свои философствования Гао Лин. – Вам всем с избыток хватить земля от Урал на запад. Вы удерживать огромный территория, который никогда не смоги освоить, не смоги заселить. Ваш населений все время уменьшаться. Ваш населений мало, земля много. Наш населений много, земля мало. Это справедливый? Вы знать история? Когда Русь быть в один Киев, китайские люди торговать и осваивать Сибирь. Это наш земли!
– Скажите, Гао Лин, у вас квартира большая?
– Восемь комната! – с гордостью объявил тот.
– Как вы отреагируете, если к вам придет сосед и скажет: Гао Лин, у меня в семье сорок человек, а я живу в трех комнатах, отдай мне часть своей квартиры. Вы отдадите? – с нескрываемой иронией спросил Андрей.
– Этот не та случай! Я же вам сказать, что вы отнять у китайский люди территория Сибирь. Но… Жизнь все расставить по свой места. Десять лет пройди, и вы сами уйти из Сибирь. Она все равно быть китайский!
– У нас в таких случаях говорят: мечтать не вредно, – от души рассмеялся Лавров.
– Да, но в Россия еще говорить: поживи – увидеть. Я так тоже думать! – заключил Гао Лин.
…Через несколько часов авиалайнер миновал воздушное пространство Малайзии и оказался в индонезийском. На обширнейшем участке Южно-Китайского моря, между одними из самых крупных островов – Суматрой и Калимантаном, под его крылом раскинулась россыпь островной мелочи. На одних из островов мог бы уместиться даже достаточно крупный райцентр, на других же – сущих каменистых «кочках», высящихся над синевой морских вод, – места хватало лишь для птиц, опускавшихся на их безжизненные угловатые бугры, чтобы почистить там оперение и передохнуть.
Выйдя к пассажирам, улыбающаяся симпатяшка-стюардесса объявила, что самолет пересек нулевую параллель – экватор, и теперь полет проходит уже над Южным полушарием.
Глядя через иллюминатор на здешнее островное изобилие, Андрей припомнил рассказы Германа об Индонезии; тот утверждал, что ее архипелаг включает в себя более семнадцати тысяч островов, островков и совсем крохотных островишек. Когда внизу промелькнул остров Белитунг, находящийся точно посреди пролива, разделяющего Калимантан и Суматру, и вместе с довольно густой цепью мелких островов создававший как бы диффузный «мост» между ними, началось сугубо внутреннее индонезийское Яванское море.
Девятимиллионный мегаполис Джакарта раскинулся в северной части острова Ява на морском берегу. Из иллюминатора были видны кварталы ультрасовременных зданий, высящихся в западной, сухопутной части города. В целом же столица Индонезии представляла собой плотно скомпонованный «пазл» из сотен тысяч мелких и средних строений, тянущихся от побережья в глубь суши, среди которых лишь кое-где одинокими утесами высились дома-башни. В морском порту, как и во всяком другом, охваченном кипучей, нескончаемой работой, стояли у причалов и шли по морскому простору крохотные силуэты судов…
После приземления в аэропорту Сукарно-Хатта Лавров, перенесший почти шестнадцатичасовое воздушное путешествие, которое, что ни говори, а уже основательно поднадоело, с удовольствием спустился с трапа на землю. Солнце, двигавшееся хотя и с востока на запад, но в большей степени, вопреки всякой логике, – по непривычной, северной стороне небосклона, уже приблизилось к закату, поэтому до завтрашнего дня, вполне возможно, никуда улететь не удастся. Но прежде всего нужно было решить вопрос с визой.
Найдя нужную службу, в течение получаса Андрей утряс и этот вопрос, который обошелся ему в четвертной баксов, плюс пришлось покорпеть над миграционной карточкой и таможенной декларацией. Справиться с этим «сочинением» помог сотрудник визовой службы, к счастью, неплохо говоривший по- английски. От него же Андрей узнал о том, что улететь на Сулавеси он может сегодня, но должен «очень быстра-быстра» торопиться, поскольку самолет, отправлявшийся на Новую Гвинею, в город с весьма занозистым названием – Факфак, с промежуточной посадкой в Макассаре, был уже «под парами».
Лавров чуть не вприпрыжку добежал до кассы, оказавшейся свободной, и с облегчением услышал, что
