– Что, ожидается серьезная разборка полетов? – взяв трубку, понимающе поинтересовался хозяин кабинета. – Ерунда! Ты сделал все, как и должен был бы сделать. Видать, кто-то отсюда наплакался в Москву, а уж оттуда пальнули из всех калибров по твоему шефу. Так что заранее не переживай. А уж если что-то не сложится, всегда будем рады видеть в своем коллективе. Нам такие офицеры во как нужны!
...Выйдя из здания штаба, Андрей направился к спортплощадке. Там спецназовцы занимались на снарядах и проводили спарринги. Кое-кто из местных, в том числе и шофер «Газели» Анатолий, перенимали от них разные «приемчики». Немного понаблюдав, Лавров объявил завершение занятий и начало сборов в дорогу.
– ...Отбываем через час, – сказал он и, посмотрев на Анатолия, добавил: – Готовь свой лимузин. Скорее всего, поведешь ты.
Его прогноз оказался абсолютно верным. По вполне понятным причинам потужив и покручинившись, подполковник Кояшко отпустил-таки положенный объем бензина, и всего через полчаса Анатолий сообщил Лаврову, что его «Газель» к выезду подготовлена. Попрощавшись со своими новыми знакомыми и зайдя к генералу Густинину доложить об отбытии, Андрей отдал команду идти на погрузку.
Перед тем как сесть в «Газель», он в который уже раз набрал номер Галины. И вновь механический голос известил его о том, что телефон абонента отключен или вне зоны действия сети. Позвонить он пытался еще вчера вечером, лишь войдя к себе в комнату. Включив зарядное устройство в сеть и немного подождав, он набрал номер Гали, ожидая услышать ее голос. Но вместо желанного, ни с чьим другим не сравнимого голоса услышал занудливый, равнодушный голос робота. Теряясь в догадках, он попытался дозвониться утром, едва проснувшись, однако результат был все тот же.
...И снова замелькали за окном фургона местные горные пейзажи. Поредевшее отделение молча взирало на проносящиеся мимо дома и людей, деревья, на бегущие в попутном направлении и навстречу все те же автораритеты и ишаков, запряженных в двуколки. Разговоров почти не было слышно. Да и о чем говорить? Почти половина состава в госпитале, по горам как следует так и не походили. Вместо более чем недельного «круиза» – двухдневная экскурсия. Правда, совсем не скучная – с преследованием реального врага и весьма нехилыми перестрелками. А где еще наберешься опыта, как не в реальном бою? Но хотелось-то гораздо большего...
Когда Куляб остался позади, «Газель» помчалась вдоль игриво искрящейся под солнцем реки Тебалай, огибающей город по его северным пригородам. Анатолию тут же вспомнилось, как ему рассказывали о том, что этой весной коварный Тебалай, выйдя из берегов, натворил немало беды, погубив несколько десятков человеческих жизней. Микроавтобус шел к Восе, чтобы там, круто свернув вправо, направиться к Душанбе. Лавров молча поглядывал в окно дверцы, ловя взглядом пенистые струи горной речки, время от времени появляющейся в просветах между каменными буграми.
Он думал и о чем-то серьезном, и о каких-то пустяках, почти не обращая внимания на бегущую навстречу дорогу, на кучерявящиеся в небе облака. Раз за разом припоминая перипетии своего вчерашнего преследования талибов, он не мог не ощутить досады из-за того, что ему все пришлось так внезапно бросить. «Интересно было бы узнать, кто же отсюда надавил на Москву, раз шеф до сих пор кислее лимона... – мелькнуло в голове досадливо-саркастичное. – Кто-то на нас о-о-о-чень обиделся. Плевать! Жаль только, что до «головы» этой банды добраться мне не дали...»
А «Газель» бежала и бежала, не сбавляя ходу. Задумавшийся Анатолий лишь изредка вполголоса комментировал замеченные им на дороге всякого рода неурядицы – неумех за рулем, едущих абы как, пешеходов, перебегающих дорогу именно тогда, когда до мчащегося транспорта остались считаные метры, бродячих ишаков, выходящих на проезжую часть, когда и где им заблагорассудится...
Вот уже позади осталась извилистая Тоирсу, спешащая к месту своей встречи с Кызылсу, вот и постройки Дангары, окутанные голубоватой дымкой, скрылись за стеной горного перевала... Вахш, Нурек, Кофарнихон, Душанбе...
Когда «Газель» прибыла на летное поле аэропорта, самолет-транспортник уже стоял под выгрузкой. Лишь здесь парни хоть немного оживились, задвигались, послышались разговоры, подначки, смех. Выйдя из салона микроавтобуса, спецназовцы выгрузили свои вещмешки, переполненные грецкими орехами, взятыми в качестве гостинцев сослуживцам, спальные мешки с плащ-палатками и оружие. Попрощавшись с парнями, Анатолий подошел к Лаврову, который безуспешно, раз за разом набирал номер Галины, понимая заведомую тщетность своих усилий, и, подняв руку к козырьку кепи, чуть смущенно откашлялся.
– Разрешите отбыть, товарищ майор? – спросил он, хотя в этом особой надобности не имелось.
– Да, езжай. Счастливо! – обернувшись к нему, кивнул Андрей.
– Вам тоже счастливо долететь. Приезжайте к нам еще... – поглядев на самолет, сказал Анатолий с некоторой грустью в голосе. – Знаете, я, наверное, только теперь начал понимать смысл своей службы.
– Хм... – Лавров несколько удивился. – Конечно, слышать это лестно, но... В чем же конкретно наша заслуга?
– Ну, служба тут у нас какая? – Анатолий неопределенно пожестикулировал. – Все обычное, все привычное... Все по распорядку и расписанию. Какая разница между тем, что у нас здесь, на базе, и в каком-нибудь колхозе «Слава разрухе»? Да никакой. Все постепенно приедается, все начинает казаться пустым и скучным. А вот когда позавчера я услышал, что двоих ваших ребят ранили, что вы в хвост и гриву чешете банду, меня как будто током прошибло. Сразу же появилось ощущение того, что это не игры в «войнушку», что это все всерьез и что все мы тут не просто так...
Когда микроавтобус, фыркнув мотором, помчался к воротам аэродрома, к спецназовцам подошел человек в форме военного летчика и сообщил, что они могут идти на посадку.
...Генерал Федин, выслушав доклад Лаврова, некоторое время пребывал в задумчивости. Потерев лоб, он прошелся по кабинету и, чуть слышно пробормотав что-то наподобие: «Вот уроды!», вслух высказался несколько иначе.
– ...Осуждать тебя за предпринятые тобой действия не могу – это было бы вразрез с моей личной точкой зрения, – сказал он, сопровождая это сдержанным вздохом. – Но гадючник ты разворошил неслабый. Тебе прямо везет на такие приключения. Последние два дня кое-кто из довольно высоких тамошних чинов буквально бомбил своими претензиями наше Министерство обороны. Дескать, этот ваш Лавров устроил стрельбу где не положено, рядом с жилыми территориями, рядом с оживленными трассами, могут быть жертвы среди мирного населения... Вы и в самом деле шерстили талибов рядом с жилым сектором?
– Чушь несусветная! – Андрей рассмеялся. – Банда шла по самым безлюдным и глухим местам, откуда до ближайшего кишлака было не меньше десятка километров по горам и ущельям. У дорог? Да по тем дорогам, которые мы пересекали, в день проезжает полторы машины. И, кстати, у дороги бой с талибами был не у нас, а именно у таджикского подразделения. Тут все перевернуто с ног на голову.
– Ну умеют же так врать! – Федин безнадежно махнул рукой. – Впрочем... Что удивляться? Остолопов везде хватает. Ну что? Объявляю тебе свою личную благодарность, буду ходатайствовать, чтобы тебя наконец-то повысили в звании и представили к награде. Даю тебе двухнедельный отпуск. Может, опять на юга махнешь?
– Никак нет... – Лавров отрицательно мотнул головой. – На югах уже с избытком нагостился. Лучше отправлюсь на Волгу, пока еще не замерзла. Блесну покидаю, по грибы похожу...
Про грибы и рыбалку он сказал для проформы, поскольку в этот момент его одолевало другое – непонятное молчание его самого главного телефонного абонента.
– Ну, это тоже мысль неплохая ... – согласился генерал. – Был бы посвободнее, сам бы составил тебе компанию. Но только, зная тебя, попрошу об одном: не ездить в Оренбург. Хорошо? Талибами занимаются пограничники, служба госнаркоконтроля, милиция, ФСБ... Ты меня понял! Верно?
– Слушая вас, почему-то вдруг вспомнил народную мудрость: у семи нянек дитя без глаза, – рассмеялся Андрей. – Ну конечно, понял. Разрешите идти?
– Иди-и-и... – недоверчиво покачав головой, протянул генерал Федин.
...Андрей лежал на вагонной полке и, повернув голову к окну, под стук колес смотрел на мелькающие за ним предзимние пейзажи. Нарушив обещание, данное генералу Федину, да и вопреки своим недавним планам он не удержался и поехал в Оренбург. Ну не смог Лавров усидеть дома, буквально физически чувствуя, как некая двуногая «инфекция» намеревается пробраться в пределы его страны, которую он призван защищать. Да и вообще он крайне не любил незавершенных дел.
