по эту сторону закона. В автозаке было накурено и душно. Мрачные лица заключенных медленно покачивались из стороны в сторону и иногда подпрыгивали, когда машина наезжала на очередную кочку. Единственное, что радовало капитана, это то, что дорога до следственного изолятора не должна была занять много времени. Об этом ему сообщил Тимоха, когда они садились в «воронок».
– Сейчас полчаса езды, потом шмон, а потом и по хатам. Может быть, еще и на обед успеем, – весело сообщил Тимоха, как будто бы они отправлялись не в тюрьму, а на какой-то пикник.
– А что, сильно шмонают? – вспомнил ротный о своем схроне в кроссовке.
– Новичков, как ты, нет. А вот бывалых сидельцев, случается, и догола раздевают. А что тебе переживать? У тебя же нет ничего.
– Да это я так, просто спросил, – махнул рукой Никонов.
Он видел, что многие в автозаке исподтишка пытались рассмотреть его как следует. Видимо, не один Тимоха наблюдал за происходящим в коридоре, когда Роман схлестнулся с прапорщиком.
Наконец машина остановилась. Послышался громкий голос снаружи, и в тот же момент двери «воронка» открылись. Капитан смог увидеть, что они уже находятся во дворе тюрьмы. Вокруг стояли вышки и солдаты с собаками.
– Берем вещи и выходим по одному! После этого садимся на землю, и руки за голову! – послышался чей-то властный голос.
Вся процедура со шмоном и оформлением прошла довольно быстро – система была хорошо отлажена. Пока одни выкладывали свои вещи на стол для досмотра, другие уже сообщили о себе необходимые сведения: статью, срок, место жительства и так далее. Не прошло и часа, как ротного уже вели в камеру. Пройдя несколько этажей, конвойный приказал остановиться:
– Лицом к стенке! Руки за спину!
Послышался звук открываемой двери.
– Зайти в камеру!
Ротный шагнул за дверь. Сзади снова раздался уже знакомый звук закрывающегося замка. «Да, не очень приятное чувство», – успел подумать Никонов, прежде чем перед ним вырос один из заключенных, находящихся в камере.
– Откуда прибыл, паря?
Роман внимательным взглядом окинул того, кто стоял перед ним. Ему было лет тридцать, не больше, щуплый. По его виду и поведению Никонов сразу понял, что перед ним обычный «понтовила». Ничего серьезного он собой не представлял.
– Из КПЗ, – коротко сказал ротный и прошел вперед.
Камера, в которую он попал, была рассчитана на десятерых человек, судя по койкам. Заняты были только четыре. Капитан сразу «выхватил» из общей массы того, кто ему был нужен и ради которого он здесь оказался. Молодой чеченец лежал на кровати и смотрел за всем происходящим отсутствующим взглядом.
– Подожди, мы еще не договорили, – «понтовила» схватил Романа за руку.
Медленно повернувшись, Никонов перехватил его кисть и, развернув ее в обратную сторону, слегка приподнял вверх. «Понтовила» затанцевал на месте от острой боли. Нажми ротный посильнее, и перелом обеспечен.
– Отвали, я сказал! – Он оттолкнул сидельца от себя.
– Успокойся, Пыж! – послышался из угла камеры возглас.
Ротный посмотрел на говорившего и увидел, что на крайних койках расположились двое молодых людей, по внешнему виду напоминавшие «гопников».
– Ты кто будешь и откуда? – раздался вопрос из угла.
– Не местный я. Зовут Романом, – ответил ротный и завалился на кровать.
– Не местный, а ведешь себя, как будто бога за яйца ухватил… – «Гопники» поднялись со своих мест и двинулись в сторону Никонова.
– Успокойтесь, парни. Кого надо знать, я знаю. И меня люди знают. Так что обойдемся без кипиша, – проговорил Никонов, оставаясь лежать на кровати.
– Назови хоть одного, чтобы мы поняли, что ты тот, за кого себя выдаешь.
– Тимоха, – спокойно ответил капитан.
По-видимому, имя недавнего знакомого произвело на «гопников» должное впечатление, так как они зашушукались и вернулись в свой угол. В это время как раз привезли ужин, и все отправились к кормушке. Ротный краем глаза продолжал следить за чеченцем. Тот вел себя непринужденно. Скорее всего, он тоже прошел свою «прописку» на отлично, и поэтому его никто не трогал.
Ужин прошел спокойно, не считая комментариев сидельцев о местной кухне. Наступило время вечерней поверки. За дверью послышались выкрики вертухаев, требовавших, чтобы все приготовились к вечернему пересчету подследственных. Спустя десять минут дверь в камеру открылась и на пороге появился дежурный майор в сопровождении двух старшин.
– Построились! – выкрикнул один из сопровождающих.
Подследственные нехотя поднялись со своих мест и направились в середину камеры, где было достаточно места, чтобы можно было посчитать всех. Закончив, майор оглядел камеру и, повернувшись к одному из своих подчиненных, сказал:
– Не слишком ли вольно здесь чувствуют себя господа заключенные? На десять мест всего пять человек. Непорядок. Там, внизу, вновь прибывшие ждут своего распределения. Поэтому сюда, – майор обвел камеру рукой, – как минимум трех человек. Ясно?
– Все сделаем, товарищ майор! – отчеканил один из старшин.
«Выслуживается перед начальством», – подумал Никонов.
Слова майора заставили ротного собраться. Он понял, что после поверки к ним подсадят тех скинхедов, о которых говорил Котов. «Действительно времени в обрез, раз события так быстро развиваются», – присев на шконку, стал размышлять капитан. Смотря на молодого обособившегося ото всех чеченца, понял, что вариант со скинхедами действительно лучший. В обычной ситуации ротный даже не представлял, как бы смог сойтись с этим сыном гор. В это время дверь в камеру открылась и на пороге появился уже знакомый майор.
– Принимайте гостей, братва!
Освободив дверной проем, он пропустил в камеру двоих коротко стриженных молодцов и одного пожилого мужчину в очках. По внешнему виду ротный сразу определил, кто есть кто. «Молодцы» были одеты в пятнистые штаны и такие же майки. Татуировки на плечах не оставляли сомнения в том, к какой организации они принадлежат. Никонову уже не раз приходилось сталкиваться с подобными «молодцами». Они были как два брата-близнеца. Единственное, что различало их, – это то, что один был рыжий, а другой – с темными волосами. Капитан для себя их так и окрестил – один «рыжий», а другой «черный». Роман также заметил, как напряглись братки в углу. Их тощие тела не шли ни в какое сравнение с накачанными телами молодцов. В случае столкновения даже думать не надо, на чьей стороне окажется правда. Ни слова не говоря, они прошли в параллельный угол от братков и стали располагаться. Тюремные неписаные законы никто не отменял, и поэтому волей-неволей, а старшему пришлось обратиться к «молодцам»:
– Откуда будете, пацаны?
– Местные, – ответил рыжий. – А что, есть какие-то проблемы?
Никонов не верил во всякого рода мистику, а вот к психологии относился с уважением. В данном случае он по своему богатому опыту работы с людьми знал, что рыжие, как правило, задиристы и напористы. «Этот явно лидер, поэтому его надо будет нейтрализовать первым», – решил про себя капитан, наблюдая за каждым движением скинхедов. Несколько минут спустя он сделал вывод, что «молодцы» неплохо подготовлены физически. Несмотря на горы мышц, они пластично двигались. А это уже говорило о том, что скины могли владеть приемами как рукопашного боя, так и восточных единоборств. Но вот насколько профессионально они могли это делать, Никонову оставалось только догадываться.
– А что вы сразу в бутылку лезете? Здесь так не положено, – попытался объяснить старший.
Рыжий хотел было снова нагрубить, но черный его опередил:
– Значит, так, братки, давайте сразу определимся. Вы живете по-своему – мы по-своему. Тогда у нас с вами будет мир.
