экране трофейного мобильника. Ожидая ответа, Константин смотрел в стену прямо перед собой. Он не молился, потому что не верил в то, что бог или ангелы помогают людям в подобных делах. Более того, если люди постоянно совершают и замышляют зло, то по чьему образу и подобию они сотворены?
Поток крамольных мыслей оборвался, стоило лишь прорезаться голосу Мотыля-старшего.
В отличие от брата, он не спал. Нынешней ночью выдались долгие и непростые переговоры с нью- йоркским «Чейз Манхэттен банком». Не так давно Сергей Викторович перевел туда практически все свои капиталы, а теперь оформлял кредитную линию для осуществления нового бизнес-проекта. Разница во времени с Нью-Йорком составляла девять часов. Из-за этого Сергею Викторовичу Мотылю приходилось работать по ночам.
Английский язык знал он скверно, а потому в очередной раз воспользовался услугами знакомой переводчицы. Свесив ноги, она сидела голым задом на письменном столе и размышляла, заработала сегодня премию или старалась даром. До интимных отношений у них прежде не доходило. Да и сегодня весь секс занял каких-нибудь десять минут, но этот срок показался переводчице очень долгим. Сергей Викторович не любил принимать душ, и в жару это ощущалось особенно сильно.
Натянув трусы, он сел в кресло и поочередно сунул ноги в штанины. В такой позе и застал его звонок. Он посмотрел на экранчик мобильника. Там значилось имя Артамона.
– Какого черта? – рявкнул Мотыль-старший. – Тебе же русским языком сказано: дежуришь до утра. Что еще не ясно?
– Извините, Сергей Викторович, – произнес незнакомый голос, – но это не Артамон. Я Костя, Костя Зорин, ваш новый сторож из спорткомплекса.
– Только сторожа еще мне по ночам не звонили! – возмутился Мотыль. – Что тебе надо, Костя? И откуда у тебя телефон Артамона?
– Он вас предал, Сергей Викторович.
Мотылю-старшему показалось, что он ослышался. Потом почувствовал, как мало свежего воздуха в кабинете, какой он затхлый и спертый. Сдернув переводчицу со стола, Сергей подтащил ее за руку к двери и выставил вон.
– Как предал? – вырвалось у него.
– А как обычно предают, Сергей Викторович? Очень просто.
В кабинет заглянула переводчица.
– Моя одежда, – пискнула она.
Мотыль-старший показал ей жестом: давай, давай забирай, только поскорее. Пока она металась по кабинету, он коротко предложил:
– Обоснуй.
– Я совершал обход, – начал Константин новую версию случившегося. – Гляжу, во дворе двое какие-то ящики разгружают. Интересно, думаю. Почему вдвоем? Почему ночью?
– Тебя это не должно колыхать, – перебил Мотыль-старший. – Раз разгружают, значит, так надо.
Сверкнув незагорелой попкой, переводчица покинула кабинет.
– Вот и я так поначалу решил. Только напрасно.
– Ты выкладывай, выкладывай.
– Выкладываю. – Константин заговорил быстрее. – Когда ящики сложили во дворе, один тип уехал на автобусе, а второй остался. Позвонил сперва вам. Мол, Артамон говорит, все в порядке.
– Ну, был такой звонок, – буркнул Мотыль-старший.
– А вы дальше слушайте, Сергей Викторович. После вас Артамон Паше позвонил. Просил, чтобы его отпустили. Паша приказал ему караулить до утра. Тогда Артамон ужасно запсиховал. И знаете, почему?
В комнату заглянула одетая переводчица.
– Мой гонорар, Сергей Викторович, – напомнила она.
Он махнул рукой – скройся с глаз моих – и нетерпеливо осведомился у Рощина:
– Почему?
– Да потому, что был еще один звонок. Какому-то Александру Викторовичу.
– Что-о?
Мотылю-старшему показалось, что из него высосали весь воздух. Дышать стало нечем. Он помассировал прерывисто забившееся сердце.
– Артамон позвонил Александру Викторовичу, – твердо повторил Константин. – Не берусь утверждать, что вашему брату, но очень похоже на то. Разговор шел про оружие в ящиках. Артамон слил информацию и сказал, что ворота будут открыты.
– Так и сказал?
– Слово в слово. «Приезжайте скорее, Александр Викторович», – сказал этот засранец. И предупредил, что в подвале дежурит бригада, поэтому действовать надо тихо. – Константин перевел дух. – Насколько я понял, готовится захват оружия. Все, кто находится в здании, будут убиты, так решил Александр Викторович.
На бледной физиономии Мотыля-старшего появилось подозрительное выражение:
– Откуда тебе известно, что он решил?
– Да по репликам этого Артамона. Он все повторял, как попугай. Чтобы не забыть, наверное. Я к нему подкрался и череп ему проломил. Стукач поганый.
Дверь в кабинет приоткрылась в третий раз.
– Сергей Викторович, – проныла переводчица. – Я бы все-таки хотела получить свой гонорар.
– А гонорею?! – заорал он. – Гонорею не хочешь получить?!
Брошенный Мотылем медный глобус ударился в вовремя захлопнувшуюся дверь. Пышную головку переводчицы тут же сменила стриженая башка телохранителя. Мотыль отшил и его. А уж потом, задыхаясь от негодования и резких движений, произнес в телефонную трубку:
– Значит, так, Костик. Оставайся на месте, не рыпайся и не высовывайся. Я со своими людьми буду через полчаса. Если тревога окажется ложной, тебя на луне отыщут и шкуру с тебя спустят. Анатомические муляжи приходилось видеть?
– Муляжи – нет, – спокойно ответил Константин. – А настоящих трупов повидал немало. И ободранных, и безголовых, и выпотрошенных… всяких.
– Значит, понимаешь, о чем я тебе толкую, – так же спокойно сказал Мотыль-старший. – Короче, приглядывай там за двором. Если чужие людишки подоспеют раньше, дай знать. Хотя нет, не надо. Там есть кому за обстановкой проследить.
Не попрощавшись, Сергей Викторович выключил и снова включил телефон. Его лицо было белым, как будто слепленным из сдобного теста. Глаза, налившиеся кровью, смотрелись на этом фоне дико и пугающе.
Спортсмены заняли оборону, когда уже вовсю громыхала гроза и полоскал ливень. Темные машины, оставленные за воротами, мокли под дождем, похожие на лоснящихся бегемотов. Ни зонтов, ни резиновых сапог у бойцов, естественно, не было, поэтому каждый выкручивался как мог. Кто-то напялил на голову полиэтиленовый кулек, кто-то поднял воротник, кто-то постарался занять место под каким-то навесом. Впрочем, это уже не спасало. В обуви у всех хлюпало, одежда промокла насквозь.
Сергей Викторович отсиживался в единственном джипе, загнанном во двор. Он занял командный пост на заднем сиденье, напряженно вглядываясь в темноту. Константин, выглядывающий из окна, без труда определил местонахождение босса. К джипу то и дело наведывался Паша, нарядившийся в ветровку с капюшоном, непромокаемые десантные штаны и высокие ботинки на толстенной подошве.
Ему завидовали. Никому не хотелось торчать под дождем или тем более под вражескими пулями. А замес намечался крутой. Всякий раз, когда громыхал гром, пальцы бойцов нервно нащупывали спусковые крючки. Курящие с сожалением разглядывали раскисшие от воды сигареты.
Выключивший в коридоре свет Константин не приближал лицо к стеклу, чтобы ненароком не выдать себя. Волнуясь все сильнее, он поглядывал то на часы, то на неподвижные ворота. Нервничали и собравшиеся внизу. Паша в очередной раз приблизился к джипу, постучал по стеклу и, когда оно опустилось, сунул туда голову. Константин догадывался, о чем он совещается с боссом. Небось решают, а не пора ли привлечь его к ответу за дезинформацию. Бледное лицо Сергея Викторовича маячило в темном салоне, как полная луна.
