Уж месяц сквозит, лишенный металла,Но в блеске божественном твоем росаНапоила цветы, и, пола касаясь,По жаркой подушке тяжело разметаласьМоей возлюбленной золотая коса.Задремала в истоме предутренних снов,А соловьев заглушая, жаворонки звенят…Сгорай же над солнцем, чтоб завтра сноваЗасиять, о, вестница ночи и дня,Зарей их слиявшая в нежные звенья!
II
На чьих ресницах драгоценнейИ крупнее слезы, чем капли росыНа усиках спеющей пшеницы?Чье сопрано хрустальней и чищеВ колоратуре, чем первые трелиЖаворонков, проснувшихся в небе?Пальцы какой возлюбленнойМогут так нежно перебирать волосыИ душить их духами, как утренний ветер?И какая девушка целомудреннейПеред купаньем на золотой отмелиСбрасывает сорочку с горячего тела,Чем Венера на утренней зареУ водоемов солнечного света?Ты слышишь звездных уст ее шепот:Ослепленный смертный, смотри и любуйсяМоею божественной наготой.Сейчас взойдет солнце и я исчезну…
<1918>
В МАЕ
Голубых глубин громовая игра,Мая серебряный зык.Лазурные зурны грозы.Солнце, Гелиос, Ра, ДаждьИ мне златоливень-дождь,Молний кровь и радуг радость!Под березами лежа, буду гадать.Ку-ку… Ку-ку… Кукуй,Кукушка, мои года.Только два? Опять замолчала.Я не хочу умирать. Считай сначала…Сладостен шелест черного шелкаЗвездоглазой ночи. Пой, соловей,Лунное соло… ВейРучьями негу, россыпью щелкай!Девушка, от счастья ресницы смежив,Яблони цвет поцелуем пила…Брось думать глупости. Перепела:«Спать пора, спать пора», — кричат с межи.
На поле около болота
На поле около болота —Крест без могилы и межа;Здесь, говорят, давно кого-тоЗарезали средь дележа.А в небе, сумраком покрытом,Заглохнул к югу перелет,И подо мною конь копытомСбивает с лужиц тонкий лед.Свинцов заката блеск неяркий…Эй, ты, степное воронье,Пред тьмой над падалью раскаркайПредчувствий жуткое вранье!