– Мне не хотелось, чтобы над ним ставили опыты. Это же я виноват, что вы его заподозрили в чем- то.
Аким печально покивал. Потом распорядился:
– В подвал его. И передайте Демиану, что я согласен. У нас действительно есть один лишний маг.
Даль не успел даже дернуться – его, чтобы избежать проблем, просто ударили по голове чем-то тяжелым.
Очнулся уже в камере.
Глава 13
В том, что предостережение Дальгерта Эстана имело под собой основания, они убедились на третий день. Из предместий по заказу Виля прибыла новая партия леса. Новый глава общины искренне пытался сделать все, чтобы «Воронье гнездо» поскорей было отстроено заново. Он даже договорился со схарматами – и за немалую мзду, – чтобы воспользоваться их техникой.
У Виля сохранились почти все сбережения – перед осадой он предусмотрительно зарыл все ценности на бывшем гостиничном дворе, так что подлинной нужды он не испытывал. Другое дело, что почти все ушло на закупки материалов и наем машины. Те, кто от корней Тарна, никогда не бросают своих в беде, так повелось с древности. Так что рабочей силы было вдосталь и за считаные дни удалось не только расчистить площадку до фундамента, но и положить несколько звеньев бревен.
Виль с утра до ночи пропадал на строительстве и немудрено, что он одним из первых узнал новость – на Втором Каменном Спуске дотла сгорел старенький доходный дом. Виль почему-то был уверен, что это именно тот самый дом, но все-таки послал одного из многочисленных помощников удостовериться.
А следующим утром на рыночной площади из уст в уста передавалась еще одна ошеломляющая новость: схарматы поймали и разоблачили предателя! Врагу не привыкать было – до того он так же легко предал белых братьев.
Имя Дальгерта Эстана трепали на каждом углу. Говорили, что он то ли убил кого-то важного, то ли украл что-то нужное. Люди говорили – поделом. Многие вспоминали расстрел на площади. Кто-то, особенно свои, презрительно говорил, что, если кто-то предал один раз, он будет продолжать предавать до бесконечности, и схарматы сами виноваты, что ему поверили.
Виль поймал себя на том, что хочет возразить им – и не находит слов. Тогда он на себя разозлился. Нужно было подробней расспросить мальчика Олега. Жаль, что у них не было времени на долгие разговоры.
Быстро позавтракав, Виль отправился к знакомому портному прикупить нормальной одежды для дочери и для Олега, который в плену у схарматов потерял и башмаки, и куртку, и рубашку. Остались только обтрепанные и порванные штаны. Когда он вернулся, они уже увязали в узлы все, чем Виль успел разжиться, и были готовы уходить. Короткое прощание в прихожей, и вот уже разошлись – каждый своим путем. И вряд ли еще хоть раз встретятся. А жаль.
Виль всегда хотел, чтобы у него родился сын. Но скупые Боги Тарна подарили ему лишь одного ребенка – Ильру. И все равно изредка со вздохом поглядывал на чужих мальчишек.
…Ильра восприняла новости вроде бы спокойно. Но Виль видел, что спокойствие это – кажущееся. Она весь день была рассеянна, ходила, запинаясь, а потом не спала полночи.
Эта квартира была просторней той, на Втором Каменном. Две комнаты и кухня, в которой можно даже встречать гостей, с большим столом и правильно сложенной печкой – все, что нужно для их маленькой семьи.
Еще она была далеко от центра, в районе, куда редко забредали осторожные схарматы. Конечно, до строительства добираться стало дольше, но зато можно не беспокоиться о дочери.
Ильра теперь могла сама ходить на здешний маленький рынок. Соседями их оказалась большая семья с тремя детьми. Вилю эти люди понравились, хотя к корням Тарна они не имели никакого отношения, а детишки, все трое, носили на шее деревянные знаки Спасителя. Ильра даже пару раз уже играла с ними, и Виль видел, как ей это нравится…
Смотрел и невольно думал, дождется ли когда-нибудь внуков. Со знакомыми парнями Ильра всегда была приветлива, но нельзя сказать, чтобы кого-то особо выделяла. Пока в ее поле зрения не появился Дальгерт Эстан.
Но он ушел к священникам, и Ильра его возненавидела. А с тех пор, кажется, не было никого, кто бы тронул ее сердце.
Когда Виль ушел, Ильра начала действовать, словно кто-то более мудрый стоял у нее за плечом и нашептывал. Спрятала волосы под темный платок, оделась так, чтобы ее трудно было узнать, и отправилась на рыночную площадь. Она уговаривала себя – я только поспрашиваю. Я только послушаю, что люди говорят.
Шли дни большого торга: хозяева собрали урожай и готовились обменять его на рынке на другие нужные припасы.
От века в городе ходили металлические деньги самого разного достоинства. Больше ценились те, что из серебра. Золотых монет никто никогда не видел – знали только, что и такие бывают. А мелочь была самой разной. С портретами людей и изображениями гербов. С непонятными надписями, коронами, листьями…
Цены определялись торговым эквивалентом – чаще стоимостью скотины или шерсти, так что они в основном удерживались на одном уровне.
Однако гораздо чаще на рынке шла меновая торговля. Все знали, что хитрые дельцы могут и обмануть. Сказать про ценную монету, что она ничего не стоит, или обменять ее на мелочь.
Ильра, всю жизнь прожившая при отцовой гостинице, прекрасно разбиралась во всех тонкостях торговли, так что на рынке чувствовала себя уверенно.
Она подходила к лоткам, делая вид, что заинтересована в товаре, даже спрашивала цену – чтобы завести разговор. Как правило, словоохотливые торговцы с радостью делились последними сплетнями, и за десять минут она получила сразу несколько противоречивых версий истории ареста Дальгерта Эстана.
Она уже собиралась так же тихонько вернуться домой, как вдруг на площадь на высокой самоходной машине, блестящей новыми деталями, въехал глашатай в сопровождении солдат. Схармат носил белую налобную повязку со странным глазом на лбу.
Сплетники уже придумали, что через этот глаз на мир может взглянуть их проклятый бог.
Мех медленно въехал в самый центр торгового ряда, но надо отдать должное тому мастеру Слова, который им управлял. Он не задел ни единого лотка, не уронил ни одной лавки. Остановился.
– Горожане! Все, кто слышит меня! Узнайте сами и передайте другим!
Толпа затихала, оборачиваясь на звук. Глашатай выкрикивал слова в большой синий рупор.
– Воля Схарма превыше всего. Никакая ложь не пройдет незамеченной под его взглядом. От имени генерала Акима сообщаю вам, что лжец и предатель, именуемый Дальгерт Эстан, был разоблачен нами и полностью признал свою вину. Во имя справедливости, а также для того, чтобы ни у кого более не возникло желания лгать пред взглядом Великого Схарма, генерал Аким приказал выставлять пленного на всеобщий позор в Малом монастырском дворе каждый день от полудня и до захода солнца. Малый двор монастыря открыт. Любой может прийти и увидеть! Узнайте сами и передайте знакомым! Да здравствует генерал!
Машина покинула застывший в оцепенении рынок.
Торговец, рядом с которым в тот момент стояла Ильра, сказал с сожалением:
– Эх, я бы сходил глянуть…
Она увидела, что желающих «глянуть» нашлось немало. Они вроде бы неторопливо, а целенаправленно шли туда, куда уехал мех.
– Эй, красавица, а ты что, плачешь? Не надо. Говорят, дрянь-человек этот Эстан. Говорят, была у него девка тут в городе. Так он ее сам схарматам отдал на поругание. Так что и нечего его жалеть.
Ильра поспешно кивнула.
Конечно, нечего. «Ильра Зэран! Я вам не друг. И пускай это так и останется». «Ты знаком с ним дольше. Какой он?» – «Дальгерт? Он лучший!»
– Ненавижу, – прошептала она, отступая от лотка. – Дальгерт Эстан, если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
Она медленно пошла вместе с другими. Вверх по старой широкой улице к обрушенным, да так и не
