Лек нахмурился:
– Когда я спрашиваю, надо отвечать!
В этот момент кто-то начал от души дубасить по двери лаборатории.
А вслед за ударами разнесся еще и голос:
– Мастер! Мастер! Откройте! Срочно! Вас зовет генерал! Если не поторопитесь, он придет сюда…
Лек, выругавшись, метнулся к двери. У самого выхода обернулся:
– Ильра! Прошу тебя, дождись. Я вернусь и все объясню! Клянусь, тебе мой план понравится! Только не уходи…
Он убежал. Но снаружи дверь все-таки запер. На всякий случай.
Когда шаги на лестнице стихли, Даль посмотрел Ильре в глаза.
Испуганная и заплаканная, в сером платье чуть ниже колен, Ильра стояла там, где Лек ее оставил – между Дальгертом и дверью лаборатории.
Что бы с ним ни случилось, она не должна умереть. Надо, чтобы она выбралась из города. Зачем она вернулась в монастырь? Что ее заставило пойти на этот безрассудный шаг?
И он неожиданно для себя получил ответ. Как будто Ильре удалось прочесть его мысли:
– Он обещал, что тебя не убьют. Я поверила, а он нашел, как сделать так, чтобы это не выглядело ложью…
Нельзя верить Леку.
Ильра подошла ближе, так, что стала видна каждая черточка ее лица, блики в глазах, искры на прядках волос. Усталая, решительная…
Еще мгновение быть рядом. Хотя бы раз сказать слова, давно уже живущие в душе и отчаянно рвущиеся наружу. Слова, которые ты так удачно научился заменять этой высокомерной формулой: «мой прекрасный враг». Хотя бы раз быть искренним, не играть привычную роль обаятельного негодяя. Роль, придуманную специально и только для нее, в которую она всегда верила…
Сказать ей об этом сейчас – причинить еще немного боли, и только.
Дальгерт сказал:
– Беги отсюда, девочка. Беги как можно быстрее.
Он сам поразился, как ровно и обыденно звучит его голос. Видимо, магия делает его таким: магия сейчас работает вместо гортани, связок, легких…
Она кивнула. Как-то ей удалось одновременно кивнуть и не отвести взгляда.
– В горах на севере, за Чертовым Седлом, есть место, где можно укрыться. Оно называется Горным Убежищем. Попасть туда трудно. Но если будет совсем плохо, если не будет другого выхода, ты все-таки попробуй. Тебе там должно понравиться…
– Кто ты, Даль?
Он нехотя пожал плечами.
Он мог бы рассказать. Но это опасное знание. Опасное и теперь уже совершенно ненужное. Когда- нибудь в Горном Убежище, если она туда доберется, ей расскажут…
– Не хочешь говорить…
– Не хочу, чтобы тебя убили.
В замке провернулся ключ, вошел бледный Лек. Сказал:
– Ильра, прошу тебя, ступай к себе. Генерал требует предъявить результат моей работы. Так что мне нужно еще немного времени, чтобы довести здесь все до конца. И нужно немного прибрать – генерал не любит, когда в рабочем помещении бардак.
Она в последний раз обежала помещение взглядом, вышла. Но пошла отнюдь не к себе. Ее снова словно кто-то вел за руку, заставляя совершать то, о чем она, может, и думала… может, и каждый день помногу раз думала… но вот решилась бы сделать или нет в любой иной ситуации? Шла и повторяла: а мне ведь не страшно. Словно делаю что-то по плану. Старому, надежному, уже не раз опробованному плану…
…Лек запер дверь. Бросил Дальгерту:
– Не ожидал, что так повернется?
– Не ожидал.
– Ты уже достаточно разбираешься в мастерстве Слова, чтобы понимать, – не будешь выполнять все мои приказы и станешь трупом без всяких особенных свойств.
– А вы уверены, мастер, что этот вариант намного хуже?
– Думаю, да.
– А я собираюсь попробовать…
– Через час нас ждет генерал Аким. Если ему не понравится моя работа, мне несдобровать. Но тебе тоже достанется. И достанется так, что неделя в компании палача покажется отдыхом в раю.
– А вот это уж мое дело.
Интонации Лека внезапно стали повелительными. Он встал у стены, скрестив на груди руки, и скомандовал:
– Выйди вперед. Встань ровно.
Даль не сдвинулся с места.
– Решил упорствовать? Ну-ну…
И вновь не последовало ответа: если уж начал бунт, так надо идти до конца.
Лек произнес несколько неразличимо-сложных слов. Тело отозвалось немедленной судорогой и болью, от которой Дальгерт пошатнулся и был вынужден ухватиться за край стола.
– Так понятней? – спросил Лек улыбаясь. Улыбка у него была жуткая. Лек мог долго смотреть на то, как корчится на полу его жертва. – А так?
Словно кости выворачивают в суставах, немыслимо выкручивают руки и ноги…
Сознание померкло почти сразу… и почти сразу вернулось. Лека в комнате не было.
Дальгерт поднялся с пола, посмотрел на свои руки. Там, где металл соединялся с живой плотью, виднелась засохшая кровь. Красная, обыкновенная кровь. Человеческая.
Пожалуй, если единственным средством манипуляции у Лека является боль, то можно попытаться даже в этом неприятном существовании найти некоторые плюсы… например…
Мысль показалась ему идиотской – какие плюсы? То, что тебе не удалось окончательно умереть в тюрьме, – это не плюс. Разве что попытаться продолжать работать… теперь уже в новом статусе. Теперь никто не сможет усомниться в его лояльности. Ну да. Написать Климу записку: «Удалось проникнуть в ряды армии мертвецов. Остаюсь на связи»…
Ильра. Вот ради нее, ради того, чтобы помочь ей выбраться, стоит продержаться еще несколько дней. Потом Клим о ней позаботится. Она, похоже, потенциально сильный маг… такие Убежищу нужны.
Отворилась дверь, ворвался бледный Лек.
– Пошли! – скомандовал он. – Не будешь выполнять приказы – повторю порку. Не будешь слушать генерала – просто убью. Приказ первый – молчать, пока к тебе не обратятся прямо. Приказ второй. Ко мне и к генералу обращаться «господин». Отвечать коротко и четко. И только правду. Иначе, сам понимаешь…
– Я понял, господин. – Голос, как и раньше, звучал совершенно гладко. На этот раз Дальгерт мог только порадоваться этому.
Голос идеального слуги.
– Тогда приказ третий… а, Губитель тебя… пошли на склад. Возьмем тебе одежду. Время почти вышло!
Глава 15
Канистра с керосином была тяжелой. Ильра тащила ее, пятилитровую, двумя руками. Считала про себя:
Сейчас все в мастерских… через час мастера пойдут на обед, значит, есть чуть меньше часа. Запах у керосина резкий, его могут почувствовать, нужно будет очень быстро все сделать…
На складе ее требованию никто не удивился – Лек использовал керосин в светильниках и чтобы заправлять горелки. Сколько попросила, столько и дали. Она с удовольствием записала в книге – для мастерских Лека.
