в порядок, все ее силы уходили на решение проблемы с Грегом. И квартира все еще хранила множество скрытых напоминаний, которые волновали ее. Почти каждый предмет, за который она бралась, вызывал воспоминания: бокал, похожий на тот, которым он пользовался; наволочка, сохранившая запах его одеколона. Она потеряла где-то список необходимых покупок, который всегда для себя составляла, и ей пришлось сделать новый, вспоминая старый список и выбирая из него те пункты, которые нужно было внести в новый, и те, которые уже стали ненужными: закуски для коктейлей, крем для бритья.
Особенно сильно взволновали ее обрывки серебристо-голубой бумаги, которые она все еще находила на ковре. Обертки от жвачек Грега… он оставлял их везде, где бывал. Она в шутку говорила, что он таким способом метит свою территорию, как это делают животные.
По мере того, как уборка продвигалась вперед, ей становилось все грустнее. Совсем недавно она ходила здесь, исполненная восторга; осколки той радости были везде. Какой бы предмет она ни трогала, он уводил ее в странствие по миру прошлого, хотела она того или нет.
Ей было очень трудно сосредоточиться на том, что нужно было сделать.
В конце концов она выключила радио, надела ночную рубашку и халат и подогрела себе ужин. Она смотрела
Она не успела доесть несколько кусочков, когда зазвонил телефон.
— Пожалуйста, не надо.
— Грег, я должна.
— Ты не должна. Боже, у нас все только начиналось. Мы подходили друг другу. Я знаю, что ты это чувствовала. Ты сама это говорила.
— Я была слишком импульсивна.
— Ты знаешь, где я? Я в машине в Малибу. Около ресторана «У Джеффри». Где мы с тобой познакомились. Ты помнишь тот вечер?
Линн молчала.
— Поговори со мной, Линн. Ты молчишь.
На безмолвном экране Майлс Силверберг тяжелыми шагами пересек комнату отдела новостей, чем-то возмущаясь. Линн наблюдала за ним, сжимая телефонную трубку влажными пальцами. Это оказалось гораздо тяжелее, чем она ожидала.
Она специально была кратка в своих словах. Это был еще один урок, вынесенный ею из
— Это не поможет, Грег. Лучше прекратить это…
— В зародыше. Ты уже говорила это. Но это ничего не объясняет. Давай поговорим о том, как я снова могу сделать тебя счастливой. Что для этого нужно?
— Ничего, — мягко сказала она и услышала грустное молчание, последовавшее за ее словами.
Грег опустил стекло в машине, чтобы выветрить запах еды. На площадку въехала еще одна машина, в которой громко работало радио; он поморщился и снова поднял стекло.
— Это звучит так равнодушно, — сказал он.
— Думаю, да. Но…
— Я никогда не считал тебя равнодушной.
Разочарование и раздражение в голосе Грега почти проникли через защитный экран, который она установила для себя и старалась изо всех сил сохранить.
Слова в свою защиту чуть было не сорвались с ее губ, но она только сказала:
— Может быть, я такая и есть.
— Нет. Только не внутри. — Он начал шептать; он, наверно, касался трубки губами. Это звучало так интимно, словно Грег сидел рядом с ней на диване и нашептывал ей слова прямо в ухо. — Когда мой язык был в тебе, ты не была равнодушной. Когда мой член был в…
Линн швырнула трубку на пол. Мгновение она в замешательстве смотрела на нее, потом подняла и резко бросила на телефон. Она заплакала, уткнувшись в свои влажные руки.
Он продолжал звонить и оставлять сообщения. Каждый вечер, возвращаясь домой, она находила два или три на своем автоответчике.
Это были обыкновенные звонки, никаких разговоров о сексе, но они вызывали у нее отвращение. Мягкий настойчивый голос, который не оставлял ее, сводил с ума.
— Линн, я действительно скучаю по тебе. Я сожалею о тех своих поступках, которые могли расстроить тебя. Я очень хочу поговорить с тобой. Позвони мне, пожалуйста.
Однажды вечером, когда она с ужасом думала о том, что ей предстоит лечь в постель и бесконечно ворочаться от усиливающейся головной боли, которая снова вернулась и мешала ей спать, она решила сменить тактику. Если игнорирование не помогает, она сделает нечто диаметрально противоположное: она четко и громко выскажет свое решение. Она на самом деле никогда не говорила Грегу: я не хочу больше общаться с тобой, я обращусь в полицию, если ты не оставишь меня в покое.
Приободренная своим решением, Линн набрала номер телефона, который он ей оставил. Как всегда, номер был занят. Она попробовала еще много раз, слышала длинные гудки, в конце концов приготовила чай с ромашкой и попыталась заснуть.
Он начал звонить на работу. Она находила розовые листочки с сообщениями о его звонках после ленча и совещаний, когда заканчивала работу в эфире.
— Ты
— После того вечера, когда я психанула и швырнула трубку — ни разу.
— Если ты уверена, что все кончено, почему бы тебе четко ему об этом не сказать?
— Я пыталась. Его номер всегда занят.
— Он так много раз звонил тебе, — сказал Кара с упреком.
Линн подняла глаза от программы выхода в эфир, которую она читала в этот момент.
— Что я слышу? Бедный Грег, Жестокая Линн. Я не избегаю этого человека. Я хочу все уладить. Если бы я могла связаться с ним или он позвонил бы в офис, когда я на месте, я бы это сделала. Он знает мое расписание. Но похоже, что он специально звонит, когда меня нет или я работаю в эфире.
Пэм просунула голову в дверь:
— Доставка.
— Надеюсь, это не новый подарок, — вздохнула Линн. Все предыдущие подарки — енот, платье, кофеварка — лежали под толстым слоем всевозможного хлама в помещении для мусора в ее доме.
Посыльный вкатил тележку с корзиной, похожей на ту, в которой в первый раз доставили персики.
Что-то задрожало в желудке Линн, когда она посмотрела на нее. Та же самая ситуация. С болью она вспомнила удивление и восхищение, которые испытала в первый раз. Сейчас она не испытывала ничего, кроме дурноты.
При помощи Кары она вскрыла корзину. Опять персики, но не мягкие и отборные, как тогда. Было похоже, что их просто свалили в коробку.
— Они испорчены, — сказала Линн.
В немом удивлении они смотрели на фрукты. Они были покрыты отвратительными коричневыми пятнами размером с двадцатипятицентовик, на некоторых была видна плесень.
— Теперь ты обязана найти его. Он должен получить свои деньги обратно, — сказала Кара. — Наверно, коробка простояла всю ночь в каком-нибудь очень жарком месте.
— Где можно в ноябре найти очень жаркое место между Бостоном и Лос-Анджелесом?
— Ясно. Дай мне номер телефона. Я узнаю, что можно сделать на коммутаторе, чтобы воспользоваться другой линией.
