Никто мне не верит

Контракт с синдикатом.

Вот в чем дело.

Она просто нервничает.

Как только она уладит все, связанное с этими новыми большими программами, она придет в норму.

Начиналась последняя четверть игры. Теперь он почувствовал, что сможет спокойно посмотреть ее.

Когда пришла Анджела, он хотел поделиться с ней своими мыслями, но потом передумал. Анджела и так считала, что он излишне заботится о своей сестре.

Он наклонился и подобрал несколько зернышек кукурузы, потом пошел и достал пылесос.

* * *

— Это всего лишь острый перец, — сказал Майк по телефону. — Никаких опасных добавок. Я ничего такого и не ожидал.

— Это утешает. Я полагаю.

— Вы полагаете?

Линн откинулась на спинку стула, вытянула ноги и потерла ухо, около которого держала телефонную трубку. Она весь день разговаривала по телефону. Идеи, связанные с программой для пробного показа, превращались в реальность. Благодаря той любви, которой Кара пользовалась в кругу своих друзей, Линн получила возможность лично поговорить с Розинн Арнольд, которая выразила искреннюю заинтересованность в участии в программе.

Они все еще не получили ответа от Опры, одно только присутствие которой гарантировало показу огромный успех.

Работа стала для Линн единственным успокоительным средством, самым важным моментом между периодами депрессии и тоски, мучительного беспокойства о том, что она уже никогда не сможет расслабиться.

Она так устала.

— Я имела в виду, что вы сказали о надежде на то, что он каким-нибудь образом преступит закон.

— И что тогда?

— Тогда он окажется в ваших руках.

Последовало молчание, затем:

— Я продолжаю объяснять вам — все не так просто. Прежде всего должна быть прямая угроза. Мы должны знать, что она исходит от него. Тогда его можно будет арестовать и вынести обвинение; вряд ли кто-нибудь станет для этого посылать людей в Калифорнию. Затем, Боже мой, существует множество вариантов того, как события будут развиваться дальше. Он может нанять адвоката, у него есть права…

— Какие права? Он умышленно старается испугать меня, унизить, свести с ума. Никто не верит в то, что происходит со мной. Даже моя лучшая подруга и мой собственный брат думают, что он чудесный парень, к которому я несправедлива. Если это не пытка…

— Да, но только не нужно возлагать больших надежд.

— Благодаря именно вам я начала надеяться на то, что Грег зайдет слишком далеко.

— Мне звонят по другому телефону. Я должен идти.

— Я также прислушалась к тому, что вы сказали о том, что нельзя сдаваться, — сказала Линн. — Я так и сделала, поэтому надеюсь, что Грег не разочарует нас.

Но он уже повесил трубку.

* * *

Линн была в аппаратной, когда Деннис Оррин заглянул туда.

— Можно тебя на минутку?

— Конечно.

— Берн хотела бы посмотреть сегодняшнее шоу, — сказал он, когда она вышла. — Ты не возражаешь?

— Конечно, нет. Тебе не нужно было спрашивать.

— Я сказал ей об этом, но она…

— Я заставила его спросить, — сказала, подходя к ним, Бернадин Оррин. — Я вовсе не хочу, чтобы меня принимали здесь за нахальную жену принца. Так ты согласна?

— Конечно. Но боюсь, тебе будет скучно. Основная тема сегодня — остеопороз.

Бернадин рассмеялась:

— У тебя доброе сердце. Неужели ты забыла, что я — самая старая из живущих ныне матерей, имеющих детей подросткового возраста?

— Забыла, — сказала Линн. — Это было нетрудно сделать.

— Осталось десять минут, — крикнул кто-то со съемочной площадки, и супруги Оррин распрощались с ней. Линн смотрела на Бернадин, идущую рядом с Деннисом. Ее свободный костюм цвета морской волны был изящно скроен и подчеркивал ее тонкую подтянутую фигуру; у нее были маленькие руки и ноги, и она двигалась как джазовый танцор.

Пятнадцать лет разницы, а Бернадин заставляла ее почувствовать себя сморщенным реликтовым млекопитающим, находящимся в летаргическом сне.

Линн ощутила беспокойство; такое же чувство возникало у нее, когда она видела Анджелу в ее гимнастическом трико или когда, переключая телевизионные каналы, наталкивалась на передачу по аэробике: что такое делали эти люди, что будет для нее «слишком поздно», если она тоже не начнет это делать?

* * *

В Зеленой комнате толпились специалисты, которые все еще продолжали спорить о применении витаминных препаратов, хотя, как Линн заметила, они старательно поглощали пончики.

— Прекрасная программа, — похвалила Бернадин, улыбаясь Линн и Каре. — Очень хорошо продуманная. А эта молодая леди — она указала рукой на женщину, представлявшую в программе свой комплекс упражнений и стоявшую сейчас рядом с Карой, — так хорошо осведомлена в своем вопросе.

— Спасибо, — сказала женщина.

— Это миссис Оррин, жена генерального менеджера, — представила ее Кара.

— Бернадин. А вы Элизабет..?

— Элизабет Вейл.

— Ваша система нагрузок на тело очень увлекательна. Если не ошибаюсь, вы сказали, что работаете в клубе «Брум»?

— Я провожу там тренировки.

Линн сказала:

— В этот клуб ходит моя невестка. Анджела Марчетт.

— Я разыщу ее, — пообещала Элизабет. — А вы являетесь членом клуба? — спросила она у Бернадин.

Бернадин покачала своей гладко причесанной головой:

— Я посещаю «Харбор спортс». Но я могла бы перейти. Всякий раз, когда я начинаю заниматься с каким-нибудь тренером, он тут же увольняется. У меня нет никаких успехов.

Кара и Линн обменялись взглядами. Кара дотронулась до изящной руки Бернадин:

— Это твоя идея по поводу отсутствия успехов?

Вошел Деннис.

— Ах, вот ты где, — зашумел он на Бернадин. — Ну, как тебе понравилось?

— Я рада, что пришла. Шоу было великолепным. Я как раз спрашивала Элизабет насчет клуба «Брум». Нужно оплачивать занятия за целый год или можно платить по месяцам?

Элизабет улыбнулась:

— Теперь есть преимущественное право для вступающих. Вы платите девяносто девять долларов за