чтобы просто прощупать почву.
К восьми тридцати она с облегчением поняла, что с техническими приготовлениями все в порядке, но почувствовала беспокойство по поводу Линн. Они договаривались встретиться в восемь часов. Она позвонила еще два раза.
Линн никогда не опаздывала больше, чем на пять или десять минут. И не забывала включить автоответчик.
Тем более с ней был полицейский, который должен был привезти ее сюда. Может быть, он посчитал нужным поехать каким-нибудь необычным маршрутом.
К 8.45 все зрители сидели на своих местах. Приехала Мэри и трое других гостей, а затем Деннис, Вики и Лен.
Майк Делано вошел в студию на полминуты раньше Нормана Ли.
Линн неожиданно пришла в себя. Голова болела невыносимо. Она лежала, скрючившись, в темноте, на чем-то холодном и твердом.
Она подняла голову и сразу закричала от резко нахлынувшей мучительной боли в области левой щеки и глаза. Она дотронулась до этого места и почувствовала кровь.
Боль мешала ей думать, поэтому она сжала больное место руками и постаралась сосредоточиться.
Когда она сделала это, ее сердце быстро забилось, усиливая шум стучащей в виске крови.
Она сжала голову двумя руками и постаралась вспомнить, что с ней произошло.
Душ. Фен. Телефон. Нет; звонки телефона
Линн провела вокруг себя рукой.
Шерсть. Пальто. Знакомый запах лаванды, ее лавандовые саш
Она была в своем собственном шкафу для верхней одежды.
Телефонные звонки прекратились, затем начались снова.
А как же запись? Неужели она пропустила запись?
Она попыталась подняться, но почувствовала ужасную слабость. И холод. Она была голая.
Она потянулась к ручке на внутренней стороне дверцы. Дверь была заперта. Кто-то ударил ее по голове, а потом запер здесь.
Снова зазвонил телефон.
Держась за пальто, Линн встала на ноги. Она навалилась всем своим весом на дверь и толкнула ее.
Ничего — только боль.
Она постаралась развернуться так, чтобы увеличить силу толчка, но в шкафу было мало места. Ей мешали пальто.
Она начала срывать их и бросать на пол.
Ее сердце бешено колотилось в груди. Голова болела. Шерсть и плечики для пальто царапали и кололи ее голое тело.
Она снова бросилась на дверь, на этот раз с большей силой. Дверь даже не треснула.
Слезы хлынули по ее лицу, смешиваясь с кровью. Руки у нее были мокрыми и скользкими.
Она стала бить в дверь ногами, но только поранила пальцы, а потом пятку.
Она рухнула на пол и начала шарить среди пальто в поисках чего-нибудь, что могло помочь ей выбраться отсюда, и нашла свой старый шар для боулинга.
Майк, Норман Ли, Кара и Деннис бежали к двери Линн. Майк толкнул ее, и она открылась.
Линн лежала, прислонившись к стене, рядом со шкафом для верхней одежды. Спутавшиеся окровавленные волосы свисали ей на лицо. Она была завернута в полотенце. Все тело было испачкано кровью. В коридоре лежал шар для боулинга.
Кара вскрикнула. Майк быстро обследовал ее рану, пока Ли осматривал остальные комнаты.
Кара схватила пальто, надела его на Линн и отвела ее к дивану.
Майк забросал ее вопросами. Она старалась отвечать на них как можно лучше.
— Это все, что я могу вам рассказать, — закончила Линн. — Офицер Ли был здесь, когда я пошла в душ, после этого я его не видела.
— Он приехал на студию, — сказал Майк. — Ему позвонили, предположительно от моего имени, и сказали, что на студии экстренная ситуация. Ему сообщили, что сюда едет человек, чтобы подменить его.
— А, — сказал Деннис, — звонили не вы.
— Да, это был не
— Это был Грег, — с отчаянием произнесла Линн.
— Но ты же его не видела, — заметил Деннис.
— Нет.
Майк сказал:
— Вас надо срочно отвезти к врачу. Рана не глубокая, но ее надо зашить.
Линн поплотнее закуталась в пальто. У нее было бледное и ошеломленное лицо.
— Что ты скажешь Вики и Лену? — спросила она у Денниса.
— Бог его знает.
— Я поговорю с ними, — предложила Кара. — Ты — жертва преступления. И точка. Они были в аппаратной, когда пришел офицер Ли. Они не слышали.
— Прежде чем вы что-нибудь сделаете, — заявил Майк, — помогите Линн одеться. Я немедленно отвезу ее в больницу.
Когда они возвращались на студию «Ревер» в такси, Деннис спросил Кару:
— Ты поверила всему этому?
— Ты имеешь в виду, думаю ли я, что все случилось так, как говорит Линн? А почему я не должна этому верить?
Деннис выпрямился на жестком сидении и напрягся.
— Ты можешь назвать меня скептиком, но когда я нахожу человека, у которого в прошлом были проблемы с наркотиками, который уже довольно долго находится в депрессивном состоянии, с пробитой головой в то утро, когда должно записываться самое главное в его жизни шоу, первый вывод, который у меня напрашивается, отнюдь не о том, что на этого человека напал какой-то таинственный незнакомец. Возможно, она перестаралась с дозой и ударилась головой.
— И заперла себя в шкафу?
— Мы не видели ее в шкафу.
— Она не принимает наркотики. Она только пьет таблетки от зубной боли. Все подобные проблемы остались для нее в прошлом.
Деннис сказал:
— Откуда ты можешь это знать?
Линн лежала на боку, пока доктор накладывал швы на ее висок. Лидокаин, который ввели ей для анестезии лица, также заморозил, должно быть, ее чувства. Казалось, она не чувствовала ничего; только вялое, бесцветное безразличие.
У нее были вопросы, которые она должна была задать Майку, Каре и Деннису. Наверно, ей следовало позвонить Бубу.
Но она не знала, с чего начать.
На самом деле ей не хотелось ни спрашивать, ни слушать.
Ей даже не хотелось решать главную на данный момент проблему: где она будет сегодня ночевать. Она не беспокоилась и не боялась.
