— Я же сказал, что большую часть времени он проводил дома. Просто не уточнил, что причиной тому ревматические шишки на стопе.
— Не совсем, старина, — улыбнулся Майкрофт. — С ними вполне можно ходить, причём даже без трости. Поверь мне, я знаю это на собственном опыте.
— О чём, чёрт подери, вы болтаете? — нахмурился Лестрейд.
— Не сердитесь, инспектор, — ответил Майкрофт, — просто мы с братом любим устраивать маленькие состязания в наблюдательности и дедукции. Очень развивает серое вещество. — Он постучал пальцем по лбу.
— То есть вы хотите сказать, что все умозаключения, которые мы услышали от мистера Холмса, — правда?
— Ну конечно, — пожал плечами Майкрофт.
Теперь уже Лестрейд с интересом окинул взглядом кабинет.
— Ага, — воскликнул он, ткнув пальцем, — большой моряцкий сундук под окном. А на нём написано «А. Кавендиш».
— Это самое простое, — заметил Майкрофт.
— На стене — тигровая шкура и прочие охотничьи трофеи, свидетельствующие о том, что покойный предпочитал крупную дичь.
— Это тоже очевидно, — не отступал Майкрофт.
Лестрейд прошёлся по кабинету и взял с каминной полки фотографию в рамке. На ней был изображён Кавендиш в форме капитана с женой и сыном.
— Эта фотокарточка подсказала вам, какое звание было у Кавендиша и что у него есть сын, — с торжеством произнёс инспектор.
— Ну конечно же, — вздохнул Майкрофт.
Лестрейд подошёл к бару, сделанному в виде глобуса. Подняв крышку, он обнаружил под ней скопище самых разных бутылок.
— Вот доказательство того, что покойный налегал на спиртное! — Инспектор явно вошёл во вкус и теперь с азартом искал следующую зацепку.
— Чтобы заметить изрядную любовь покойного к выпивке, вовсе не обязательно изучать содержимое его бара. Посмотрите на его нос, Лестрейд. Даже смерть не смогла скрыть характерную деформацию сосудов, столь свойственную любителям закладывать за воротник, — мягко подал реплику Шерлок Холмс.
Присмотревшись, я понял, что детектив абсолютно прав.
— Как скажете, мистер Холмс, — развёл руками Лестрейд. — А почему вы решили, что покойный переболел малярией?
— Да вот же, — вдруг осенило меня, — посмотрите, на бюро стоит бутылочка с хинином!
— Отлично, Уотсон, — улыбнулся Холмс. — Думаю, вам как никому другому известно, что лихорадкой или малярией часто болеют европейцы, побывавшие в тропиках, причём недуг продолжает их терзать ещё долгие годы.
— Пепельниц нет, и поэтому вы решили, что Кавендиш не курил, — задумчиво произнёс Лестрейд.
— Отсутствуют не только пепельницы, но и трубки, подставки под них, кисеты, коробки для сигар и спички, — пожал плечами мой друг. — Тут всё ясно.
— Всё, что вы перечислили, — очевидные банальности, — махнул рукой Майкрофт. — Как насчёт более сложных головоломок? Почему Шерлок решил, что покойный пёкся о внешнем виде? Откуда ему стало известно о ревматических шишках? С чего он взял, что Кавендиш недавно овдовел?
Я растерянно пожал плечами, не зная, что ответить. Халат покойного отличался хорошим качеством, но при этом его никак нельзя было назвать чересчур роскошным. Ступни трупа были полностью скрыты мягкими туфлями. Жена действительно отсутствовала, но это же не могло служить доказательством того, что она недавно умерла!
Лестрейд озадаченно почесал голову.
— Боюсь, джентльмены, вы поставили меня в тупик, — признался он.
Холмс быстрым шагом подошёл к телу и потянул труп за волосы. С изумлением я увидел, что они остались в руке у моего друга.
— Смотрите, Лестрейд, это парик, причём отличного качества. Вот вам и забота о внешнем виде.
— Чёрт бы меня побрал! — воскликнул инспектор.
Нагнувшись, я снял тапочки с ног покойного. На каждой из ступней возле большого пальца обнаружилось по внушительной шишке.
— Ума не приложу, старина, как вы догадались о ревматизме, — искренне признался я.
Вместо ответа Холмс подошёл к камину и поднял пару коричневых башмаков, стоявших на полу.
— Посмотрите, как на обуви растянута кожа в характерных для ревматических шишек местах, — объяснил мой друг. — Вот вам и весь секрет.
— Ну конечно, — вздохнул я. — После ваших объяснений всё кажется таким простым…
— Но как вы догадались, что его жена недавно умерла? — не сдавался Лестрейд.
Вместо ответа Майкрофт снял висевшее на двери пальто покойного и показал на левый рукав, где чернела траурная повязка.
— Элементарно, — промолвил он.
— Он мог носить траур по кому угодно, — возразил Лестрейд.
— Резонно, — согласился Шерлок Холмс, — но не надо забывать, что покойный был человеком замкнутым и обилием близких друзей похвастаться не мог. Даже Майкрофта он называл знакомым. У миссис Эллот было два часа на то, чтобы поставить супругу Кавендиша в известность о кончине её мужа, и, тем не менее, свежеиспечённая вдова так здесь и не появилась. Это наводит на мысль, что Кавендиш носил траур именно по своей супруге.
— Подтверждаю, — кивнул Майкрофт, — миссис Кавендиш скончалась два месяца назад.
— Вы, как всегда, на высоте, Холмс, — признал я. — Но у меня, если позволите, есть ещё один вопрос. Вы несколько раз упомянули, что Кавендиш вёл замкнутый образ жизни. Как вы об этом догадались?
— Вам не показалось странным, что кабинет Кавендиша располагается на втором этаже? — поднял бровь великий детектив. — Лично меня это удивило. Я стал думать о причине подобной планировки и пришёл к очевидному выводу: так рабочее место оказывается ближе к спальне и ванной комнате. Две трости у камина также наводят на мысль, что покойный спускался и поднимался по лестнице только в случае крайней необходимости. Если вам нужны ещё доказательства, посмотрите на модели кораблей. Я насчитал пять штук вместе с этой, — Холмс показал на незаконченную трёхмачтовую шхуну, стоявшую у окна на столе. Рядом с ней лежали инструменты и наждачная бумага, а стол и пол рядом были густо присыпаны опилками. — Подобное увлечение отнимает уйму времени, — пояснил мой друг.
— Теперь я вижу доказательства того, что у покойного были золотые руки и острый глаз. А где очки?
Холмс подошёл к Кавендишу и ловко вытащил из кармана халата пенсне.
— Но его не было видно, — возразил я, — как вы узнали, что оно там?
— Пружинный зажим пенсне оставляет характерные следы на переносице, особенно если человек носит очки не снимая, что мы и наблюдаем в случае с Кавендишем.
— Вас очень занятно слушать, — вновь напустил на себя официальный вид Лестрейд, — но все эти подробности нисколько не объясняют, что именно здесь произошло.
Холмс подошёл к окну, выглянул из него и, обернувшись к нам, бросил через плечо:
— Здесь внизу только небольшая фановая труба. Ни рукой, ни ногой не зацепишься. В радиусе пятнадцати метров — ни дерева, ни плюща, ни водостока.
— А если убийца воспользовался лестницей? — предположил Майкрофт и тоже подошёл к окну.
— Сильно сомневаюсь, — покачал головой Холмс. — Клумба внизу не примята, пыль на подоконнике нетронута.
— Может, произошёл несчастный случай? — предположил я. — Порыв ветра задул газовые лампы. От него же захлопнулось и окно.
