— А вот — дети, Уилл и Сара.
— Привет, ребята, — обращаюсь я, но оба ребенка смотрят на меня всё так же недоверчиво.
— Мэг, милая, — просит Петерсон, — если не возражаешь, хотелось бы по-быстрому обсудить с Недом наши дела…
— Ты знаешь, что Саре нужно сегодня быть в школе в семь сорок пять, — отрезает женщина и добавляет, повернувшись ко мне: — Сегодня они всем классом едут на экскурсию в Загадочный порт.
— Не более трех минут, — заверяет Тед.
— Пожалуйста, не задерживайтесь, — просит Мэг и отсылает детей обратно в дом.
Тед знаками предлагает следовать за ним к краю проезда.
Но как только мы оказываемся на достаточном расстоянии от дома, он разворачивается ко мне лицом. Улыбка исчезает:
— Дешевый говнюк, — шипит Петерсон.
— Тед, выслушай, — шепотом отвечаю я.
— Как ты посмел выкинуть подобный фортель…
— Я приехал только потому, что сегодня днем могут уволить Айвана Долински.
— Не моя проблема. Вали отсюда.
— Нет, Тед, проблема — как раз твоя. Ведь именно ты дал добро на рекламу…
— Хрена лысого я дал. Сделку так и не завершили, а тут решили дать отбой по апрельской рекламе. Вот и всё.
— Айван клялся, что ты обещал…
— Разговор закончен, — отрезал Петерсон и развернулся, направляясь к дому.
Вот тогда я и решил достать из рукава козырную карту. Глядя на хоромы Теда, прокричал:
— Да, ничего себе домишко отгрохал. Даже лучше, чем на фотографиях, которые показывал мне и Филу Сирио на Больших Каймановых в прошлом году!
Петерсон застыл на месте. Через мгновение обернулся. В глазах светилось понимание.
— Убирайся, — спокойно произнес он.
Запрыгиваю в машину и на задней передаче вылетаю, ко всем чертям, подальше отсюда.
Выехав на маршрут, подпрыгиваю на сидении от звонка мобильного. Нажимаю на кнопку ответа.
— Не дай бог, твои оправдания выдуманы, — начинает Лиззи, — иначе нам придется не разговаривать некоторое время.
Подробно описываю сцену, разыгравшуюся на выезде с участка Петерсона, умалчивая, однако, о событиях на островах. Когда я закончил, жена присвистнула:
— Ты просто спятил.
— Вполне возможно.
— Послушай, — прервала любимая разговор, — в восемь у меня встреча за завтраком, так что лучше поторопиться.
Наш ужин не отменяется?
— Разумеется, нет. Но если меня уволят, платишь за двоих.
— Договорились. Как прошла вечеринка у Креплина?
— Ну, просто познакомились.
— Знакомились всю ночь?
— Ну да. Парень не дурак выпить. На ночь глядя.
— Можно подумать, больше ночью он ничем не занимается…
Откуда у женщин инстинктивное чутье на едва не совершенную или настоящую измену? Даже если мы просто говорим по телефону?
— Ну, скажем так: лично я по ночам больше ничем не занимаюсь.
— Рада за тебя.
— Конечно, если рядом нет тебя…
— Знаешь, порой кажется, что ты защитил диссертацию по всевозможной романтической дребедени…
— Ну вот, тайна раскрыта.
— До встречи, пупсик. Держись. Как только получишь новости от «Джи-Би-Эс» — позвони.
— Обещаю, — заверил я жену.
Поскольку наступил час пик, дорога до Манхэттена заняла почти два часа. Мобильник лежал на соседнем сидении. Ни одного звонка.
В девять позвонил в офис предупредить, что задерживаюсь, а заодно — проверить, нет ли сообщений. От Теда Петерсона — ни слова. Когда выскочил из машины на парковке «Эйвиса» и поймал такси в центр, уже было ближе к десяти.
На рабочем столе — куча записок. Звонили из многих компаний, но только не от «Джи-Би-Эс». Прошу Лили сразу же перенаправлять любые звонки от Теда Петерсона ко мне.
— Мистер Занусси с утра не появлялся? — спрашиваю я.
— Уехал на встречу, вернется не раньше, чем после обеда, — заявляет Лили.
Ну и слава богу Лишний час, а то и два, чтобы выиграть время. Думай. Соображай. Пораскинь мозгами.
В половине двенадцатого звонит Айван Долински. Я настолько взвинчен, что прошу Лили сказать, будто уехал на встречу. Наверняка сорвусь, если придется говорить с Айваном.
В одиннадцать сорок семь звонит Чак Занусси. Вновь прошу Лили передать, что меня нет, но секретарша возражает: мистер Занусси покинул совещание, чтобы позвонить мне, и настаивает на разговоре. Включаю первую линию.
— Ну, что? — интересуется Чак.
— Почти сделано, — объявляю я.
— Даю тебе тринадцать минут, Нед.
— Чакки, ради бога, не нужно устраивать шоу перед казнью! «Не позвонит ли губернатор с приказом о помиловании прежде, чем приговоренный выпьет последний стакан сока…»
— Ближайшие тринадцать минут я пока еще твой начальник. Так что имею право делать всё, что заблагорассудится.
Теперь понятно, что чувствуешь в свободном падении…
— На третьей линии — мистер Сирио.
Смотрю на часы. Одиннадцать часов пятьдесят три минуты. Я вцепился в телефонную трубку.
— Какие результаты? — интересуется Фил.
— От Петерсона пока что ни слова.
— Босс, солнце уже почти в самом зените.
— Да, я заметил.
— Так что делать будем?
Молчу. А что тут можно сказать. Сирио понимающе вздыхает:
— Когда похороны?
— Минут через шесть.
— Можно кое-что сказать?
— Валяй.
— Ничего не добьешься в жизни, поступая с ублюдками благородно.
— Очень подходящая для меня эпитафия. Но всё равно, Фил, спасибо.
— Удачи, босс.
Одиннадцать пятьдесят пять. Нетерпеливый стук в дверь. Створка отлетает в сторону, врывается Дебби Суарес:
— Мистер Аллен, у меня…
— Дебби, — вскидываю я руки, — только не сейчас, хорошо?
— Но я должна вам показать…
— Не обижайся, но я только что уволен, так что…
