— Если не лежит обескровленный. — Мы встретились взглядами. Зеленые глаза смотрели с досадой. — Почему ты его упустил?
— Потому что вервольфы не летают.
Я взметнула глаза к небу — увидела только темноту да падающие с неба белые хлопья.
— Вампиры же тоже не умеют?
— Этому забыли сказать. Надо было мне оставаться в человечьей форме и пристрелить его к чертям.
Он взял у меня свою одежду и стал одеваться.
— Пуля не убивает вампира.
А на этого вампа был выписан ордер на ликвидацию. Большинство не-людей имеют права на суд, адвокатов, юстицию, — но вампы — исключение. Когда вампир убивает, выписывается ордер на ликвидацию. Без всяких «если», «но» и «может быть». А наша работа — этот ордер привести в исполнение. Вот это и составляет очень, очень большую разницу между нами и прочими подразделениями ФБР.
— Она его задержала бы настолько, что я смог бы его поймать.
— Беда в том, что у нас о связи этого типа с нашим вампиром говорят только мои инстинкты. Он не наш убийца, поскольку клыки у него разбитые, а наш оставляет на жертвах очень аккуратные ранки.
— Если ты говоришь, что они связаны, мне этого достаточно. — Броуди поймал меня за руку и развернул к себе. Пальцы у него были такие горячие, что чуть тавро на руке не оставили. — Но вот это пальто доставим в лабораторию, пусть еще раз проверят. А мы, как только отрапортуем, выпьем кофе, о котором так долго здесь говорили.
— Чтобы я с тобой разговаривала по-человечески, одного кофе мало будет, — сказала я, когда мы шли — то есть я не шла, а звенела, — обратно к его машине.
Он приподнял бровь. Досаду на лице сменила улыбка, растянула эти соблазнительные губы.
— А если добавить пирожное?
Какая же я идиотка, что встряла в этот разговор!
— Зависит от того, какое.
— Морковное?
Я фыркнула:
— Будь реалистом. Как минимум тройное шоколадное. И еще — свежие сливки.
— Договорились.
Он открыл машину, втолкнул меня внутрь, потом бросил на сиденье пальто, а я тем временем вызвала по радио контору и попросила проверить, что есть по летающим вампирам и откуда они могли такие взяться. Босс не выразил восторга по поводу нашей неудачи, но что тут скажешь? Когда вампир отращивает крылья и улетает, связка из вервольфа и человека мало что может сделать.
Броуди завел машину и включил обогреватель до отказа. По ногам ударил холодный ветер, отчего они еще сильнее заледенели.
— Ну, спасибо! — буркнула я, убирая ноги.
— Сейчас воздух согреется, — ответил он.
— А я нет. — Сказала и тут же сама подумала, а не правда ли это. Я в том смысле, что он даже не задумался серьезно на тему меня соблазнить, а я уже с ним согласна пить кофе. Если он двинется в ту же сторону дальше, насколько быстро растает лед у меня в душе?
— Как мы будем ловить вампира, который умеет летать? И как вообще у вампа это получается? — добавила я, надеясь, что разговоры на рабочую тему отвлекут мои мысли он слишком близко сидящего рядом мужчины.
— Похоже, что у него в роду есть оборотень. Не все вампиры происходят из людей, хотя это наиболее обычный источник. А ловить мы его будем, замечая раньше и преследуя энергичнее. — Он посмотрел на меня, проезжая на желтый. — Ты в конторе держишь смену одежды?
— Нет. — Как ни глупо, с места закалывания я уехала прямо домой. — Надеюсь, с рапортами разберемся быстро, чтобы я могла поехать домой и согреться.
Он посмотрел на меня, и слишком знакома мне была искорка в его глазах. Он явно строил планы, в которых участвовала я, а одежда — нет. Но сказал он только:
— А как получилось, что ты сразу не почувствовала, кто он?
— Потому что это не всегда так получается. — Я потянулась, взяла с заднего сиденья свое пальто, обернула одеялом вокруг ног, но теплее не стало. — Иногда я зло чую сразу, но часто требуется еще посмотреть в глаза, увидеть. — Я глянула на него: — Но ты же все это знаешь.
— В последний раз, когда мы вместе работали, ты долго топталась вокруг да около одного девятикратного убийцы. Я подумал, не знак ли это, что твои паранормальные таланты выгорают.
Выгорание — да, такая проблема в нашей группе есть, хотя обычно перегорает не дар, а сам сотрудник. Пока что эта проблема меня не коснулась, но вообще-то чуять в ком-то зло — это совсем не то, что разделять с ним его самые темные мечты и желания. А кое-кто в нашей группе умел и это.
— Трудно найти зло в душе у того, кто вообще души не имеет, — сказала я. — Как и трудно найти сердце в груди, где его нет.
— У меня оно есть, — ответил он, не отрывая глаз от дороги. — Только я не слишком часто им пользуюсь.
— Теперь поедем кофейку попьем, — сказал Броуди, открывая мне дверцу машины.
— Я лучше домой, — ответила я, поеживаясь вопреки теплоизолирующим свойствам моего пальто. В здании было натоплено, но в смысле согреться оно мне помогло мало. — К тому же я промокла и одета эльфом. Не тот наряд, который уважающая себя дама наденет в приличное кафе.
— Чушь, ты в нем прекрасна. — Он захлопнул дверцу, обошел машину и сел на сиденье. — И я тебе обещал пирожное и желаю сдержать слово.
— Ага, на этот раз, — буркнула я вполголоса.
Он сделал вид, что не слышал, и выехал со стоянки. Я смотрела на проплывающий мимо мир и наполовину хотела смыться домой от греха подальше, но другая половина, совершенно безрассудная, хотела остаться в его обществе, как бы ни было это опасно для моего эмоционального здоровья. К сожалению, безрассудная половина побеждала за явным преимуществом.
— Эй, мы только что проехали отлично кафе респектабельного вида!
— Да неужто простое респектабельное кафе меня вознаградило бы улыбкой?
— Тебе даже за тройной шоколад со свежими сливками такого не добиться, друг мой.
— Друг мой? — Он посмотрел на меня, приподняв брови. — А это лучше, чем козел — или как ты там меня назвала? В тот недолгий миг, когда снизошла до разговора?
— Я тебя назвала блудливым козлом, — буркнула я. — И не надо сейчас возникать. Это ты меня бросил, а не я тебя.
— И уверен, что недвусмысленно сообщил о своем глубочайшем раскаянии. — Он притормозил на красный свет и добавил: — А если быть точным, то термин «блудливый козел» ко мне неприменим, потому что я никогда не любил никого другого.
И снова у меня сердце екнуло, попытавшись пропустить удар. Дура, успокойся. Что бы он ни говорил, он же тебя бросил. Забыла? Любовь ни в каком виде, смысле или форме здесь не рассматривается.
— В офисе говорили совсем иное.
— Ты же сама знаешь, что нечего слушать конторские сплетни. Если помнишь, там нас уже поженили через три недели после того, как мы только начали встречаться.
Я отвернулась и сморгнула слезы. Черт побери, ведь именно из-за этого я не хотела с ним разговаривать.
Он свернул в переулок и стал замедлять ход. Старые двухэтажные дома теснились вперемежку с какими-то симпатичными заведениями, и некоторые из них были похожи на кафе или, во всяком случае,
