– Я же говорю – счастливым. Возбужденным. Ты не можешь говорить ни о чем, кроме своей новой земли и будущей дамакуты. Я рада, что ты наконец решил отправиться сюда. И семья твоя тоже очень довольна. Только почему… – Хизи запнулась, внезапно забыв, что хотела сказать.
– Продолжай, – поторопил ее Перкар. Они вошли в лес, и теперь он повернулся к Хизи лицом и взглянул в глаза, ласково, но почему-то неуверенно.
– Почему так далеко? Нгангата говорит, что это самый дальний угол новых земель. Ближайшие соседи более чем в дне пути отсюда.
Перкар пожал плечами:
– Это ненадолго. Здешние земли скоро заполнятся поселенцами.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Правда заключается в том, – вздохнул Перкар, – что я больше не чувствую себя своим среди соплеменников. А Тзэм и Нгангата… – Голос его совсем стих.
– Тоже никогда не будут чувствовать себя как дома среди них? Ты это хочешь сказать?
– Да, – признался Перкар. – Но здесь мы можем все быть у себя дома. Все мы.
– Ты, Тзэм и Нгангата, имеешь ты в виду, – ответила Хизи, тщательно подбирая слова, чтобы дать ему понять, о чем именно он не упомянул.
Плечи Перкара поникли, и хотя губы его шевельнулись, он не издал ни звука. В явной растерянности он наклонился к Хизи, словно хотел свой ответ прошептать ей на ухо.
Вместо этого он ее поцеловал. Сейчас Хизи никак такого не ожидала. Год назад, может быть, но не сейчас. Никогда-то он ничего не может сделать правильно…
Но поцелуй почему-то стал казаться совершенно правильным – после того, как прошел первый момент паники. Поцелуй был нежным и теплым, и когда Перкар отстранился, Хизи, к своему изумлению, почувствовала разочарование.
– Я… э-э… давно хотел тебя поцеловать, – признался Перкар.
– Тогда почему же ты ждал до сих пор? – не смогла удержаться от горького вопроса Хизи.
В глазах Перкара отразилось удивление и досада.
– Я не думал…
– Ну конечно. Ты не думал. – Хизи почувствовала, как в ней закипает гнев. – Ты не думал, что пока твоя мать старается выдать меня замуж за какого-то пастуха, которого я в глаза не видела, а все вокруг обсуждают твою свадьбу с коровьей принцессой, и Тзэм… – Хизи задохнулась, закусила губу, но все-таки продолжала: – Ты даже не подумал дать мне хоть намек на то, что ты думаешь и чувствуешь, – за целый год. – Хизи захлопнула рот, чувствуя, что и так уже сказала слишком много.
Перкар смотрел себе под ноги.
– Прости меня, – прошептал он. – Мне казалось, все и так ясно.
– Единственное, что мне ясно, – это что никто из твоих родственников не хотел бы видеть нас вместе.
– Но я же только что тебя поцеловал!
– Это может означать много разных вещей.
– И ты тоже меня поцеловала.
– И это тоже может означать много разных вещей. – Однако голос Хизи дрогнул, потому что Перкар снова придвинулся к ней.
– Для меня это значит одно, – прошептал он очень тихо, – что я тебя люблю.
Хизи собиралась саркастически ответить на его признание, сказать, что уже слишком поздно, – чтобы отомстить ему хоть немножко.
Но сказала она только «ох…».
Перкар развел руками.
– Вот и еще одна причина для того, чтобы забраться так далеко. Я люблю своих родителей, но не потерплю их попыток женить меня, а тебя выдать замуж. Самое главное, что я понял за прошедшие годы, – это что драгоценным бывает только то Пираку, которое ты сам нашел. И вопреки всему мне повезло: я нашел тебя. Это единственное, за что я благодарен Изменчивому.
Хизи зажмурилась, но слезы все равно хлынули из ее глаз.
– Прекрасное время ты выбрал для признания, – пробормотала она. – Как раз когда я решила уехать.
– Уехать! – ахнул Перкар, словно такая мысль никогда не приходила ему в голову. – Куда?
– Может быть, обратно в Нол, может быть, куда-нибудь, где я никогда не бывала. Сама не знаю – только прочь отсюда.
– Обратно в Нол?
– Почему бы и нет? Что ждет меня здесь?
– Я только что сказал тебе об этом.
– Да, наверное, ты так и считаешь. Но я не уверена, что уже готова стать чьей-то женой. Я знаю, мне уже пятнадцать, но у меня никогда не было детства, Перкар. Как могу я стать женщиной, раз никогда не
