Юлиус Эвола, Рене Генон и христианство

целостность состояний сущего, приведённых к гармоничной иерархии, во всеобъемлющем развертывании в обоих направлениях — «расширения» и «возвышения». Генон уточняет, что условия «расширения» и «возвышения» заимствованы из исламской эзотерической доктрины. Необходимо определить значение и, следовательно, понятие «Универсального Человека», о котором также рассказывается в древних персидских текстах (Вохуман[46]), также как и в даосизме (Джен, посредник между Небом и Землёй в Великой Триаде).

Расширение в горизонтальном смысле «широты» — это «полное расширение индивида, взятое как основа реализации; расширение, состоящее в неограниченном развитии совокупности возможностей, подчиненных особым условиям проявления». Таким образом, оно относится к биопсихической части существа. И по этой причине не может являться самоцелью. Оно должно осуществляться в совершенной гармонии с развитием в горизонтальном направлении «возвышения». Всё это согласуется с тем, что Эвола называет «Абсолютным Человеком». Мы остановимся для того, чтобы подчеркнуть фундаментальное различие, что отделяет Индивидуальность от Личности. Способы первой — биопсихические способы, исключительно горизонтальное расширение которых не может быть достаточным для того, кто желает достигнуть расширения «Универсального Человека». Для того чтобы осуществление в смысле «широты» не было ограничено простым индивидуализмом, основанном на «воли к власти», сами биопсихические способы должны быть ранжированы. Они должны благоприятствовать, в горизонтальном расширении индивидуальности, «возвышению» в эзотерическом смысле этого понятия, духовному подъёму, который постулируется последовательной организацией биопсихического разнообразия доминирующим принципом внутреннего единства.

Адам Кадмон

Подобно тому, как мы обнаружили эхо числового символизма Дюжины, начиная от двенадцати рыцарей Круглого стола, переходя к двенадцати Апостолам и двенадцати греческим богам Олимпа, пространственный символизм креста представляет интеграцию внутреннего осуществления в «Универсальном Человеке», который одновременно является Христом, пророком исламской традиции, Адамом Кадмоном еврейской каббалы и «Царём» дальневосточной традиции[47]. В силу традиционной аналогии между макрокосмом и микрокосмом, это совершенно не противоречит метафизическому символизму креста, но напротив, завершает интерпретацию в соответствии с девизом монашеского Ордена картезианцев. Действительно, полное расширение «Универсального Человека» в двух направлениях пространства является человеческим микрокосмом, Axis mundi мирового макрокосма. Полная реализация человека состоит из точнейшего открытия духовной оси, центрального ядра личности, которое станет управлять движением индивидуальности, не принимая в ней духовного участия, чтобы оставаться «неподвижным двигателем» души и тела.

Для того, что завершить настоящее рассуждение, нам остаётся лишь воскресить в памяти один известный случай использования универсального символизма креста в сравнительно недавнее время. Речь идёт о Свастике, древнем и извечном символе, следы которого находят даже у аборигенов Америки, что, вне всяких сомнений, имеют связь с изначальной Традицией; национал–социализм, полностью игнорируя универсальное значение этого символа, превратил его в эмблему так называемого превосходства «арийской расы»; подобная опасность сегодня угрожает символу «кельтского креста», который был регенерирован новым европейским национализмом. Как символ европейского единства, кельтский крест, безусловно, был так же законно унаследован как языческими, так и политическими воззрениями. Кельты действительно распространились по всей Европе от Испании до Чехии. Кельтская ветвь видна даже на Ближнем Востоке. Профессор Jacques Bauge–Prevost избегает называть того же Иисуса «Кельтом из Галелеи», тем самым подтверждая кельтское происхождение европейских народов? «Кельтский крест» является легитимным символом национализма, открытого на христианском Западе, новой идеологии и высокого интереса, что противопоставляет либерализму и марксизму идеал Европы, задуманный как единство цивилизации, нежели как конгломерат наций в узком смысле, всегда готовых применять меры друг против друга. Однако следует быть осторожным, чтобы не принять национальный партикуляризм за партикуляризм европейский, даже на основе общей культуры, а не чистой биологии, расы, что является точным эквивалентом того, что в сфере индивидуальной реализации называют «расширением».

Европейский национализм также должен быть воспринят вертикально, в универсальном смысле, добавляя к нему необходимое восприятие биологических, расовых и культурных различий, чёткое и обязательное создание духовной Иерархии. Лишь духовные различия имеют абсолютное и универсальное значение, и в силу этого факта служат основой для создания иерархии. В качестве примера мы скажем, что с традиционной точки зрения в цивилизации средневекового христианского Запада дух коллективизма, который связывает европейского рыцаря с его японским эквивалентом, Самураем, важно не только расовое различие, что их разделяет, но, прежде всего, то этническое и культурное сообщество, которое связывает того же рыцаря с европейским буржуа и рабом. Одновременно с этим открытием иерархии (в возрастающем порядке значимости: биологическое сообщество, культурное сообщество и сообщество духа, — согласно традиционной троичной классификации человека), новый европейский национализм вновь должен обрести универсальное значение его символа, «кельтского креста», две перпендикулярные перекладины которого представляют двойное горизонтальное и вертикальное осуществление европейского сообщества, и круг, что отражает всю полноту бытия как результат этого двойного осуществления.

ХРИСТОС: ЦАРЬ, СВЯЩЕННИК И ПРОРОК

Одно из самых значительных символических событий христианской традиции, несомненно, история трёх «Волхвов» пришедших с Востока», чтобы почтить Иисуса и поднести ему «золото, ладан и мирру». Нужно прежде всего отметить, что один из этих царей носил имя Мельхиор (букв. на иврите «Царь Света»), корень которого тот же, что у Мельхиседека [48]. Рене Генон замечает в связи с этим: «это имя того персонажа, который выполняет функцию «Царя Мира» в иудео–христианской традиции». У этого имени есть положительная связь с высшим духовным центром, Агартхой. Кроме того, Генон добавляет: «Иудео– христианская традиция различает два вида священства — «по чину Аарона»[49] и «по чину Мелхиседека», причем второе настолько же выше первого, насколько Мелхиседек выше Авраама, рождённого из колена Левия и, таким образом, из рода Аарона».

Превосходство «по чину Мельхиседека» над Аароном заключается в том, что Мельхиседек есть «Господин Мира и Справедливости», наделённый царской и священнической властью, одновременно являясь царём и священником. Мир и Справедливость соответствуют идеалам духовной и светской власти. Христианское священничество отождествляется со священничеством самого Мельхиседека, следуя сказанному Христом в одном из псалмов: «Ты священник вовек по чину Мельхиседека»; нужно связывать с этим тот факт, что Христос был рождён в царском колене Иуды, а не в священническом колене Левия.

Из этого следует, что Христос есть Царь и Священник, но также Пророк, так как Пророком является тот, кто наделён полномочиями светской или царской власти (соответствующей горизонтальной реализации, что была упомянута нами в анализе символизма креста) и духовной или священнической власти (соответствующей вертикальному расширению). Таким образом, достоинство Христа — это достоинство «Универсального Человека», которого мусульмане называют просто «Пророком». Этим превосходством Христос наделён от рождения посланниками Агартхи, что являются «Волхвами», следовательно, Христос представляет «Царя Мира», а христианство является совершенным ортодоксальным проявлением Изначальной Традиции. О «Волхвах» Генон пишет: «Маханга преподносит Христу золото и называет его «Царем»; Махатма одаривает его благовониями и приветствует как «Священника», наконец, Брахатма подносит ему смирну (бальзам бессмертия), величая «Пророком» или «Духовным учителем». Знаки почтения, оказываемые младенцу–Христу во всех трех мирах тремя полномочными представителями изначальной Традиции, в то же время являются, как несложно заметить, залогом совершенного