Я думаю, что мы могли бы и не ползти, а смело топать во весь рост — немцам было явно не до нас…
Уже приблизившись ближе, указываю ребятам цель — одного из немцев с нашивками фельдфебеля.
— Этот — что-то может знать! Прочих — кончаем, нам они без надобности.
Подбираемся ещё ближе… солдаты копошатся около машины, что-то там подкапывая у колес. Самый тот момент!
Вытаскиваю штык и дважды стучу им о ствольную коробку винтовки — сигнал!
По нему, словно из-под земли, вырастают четыре темные фигуры и рывком преодолевают расстояние до автомашины.
Одного из фрицев огрели прикладом и уже обмякшего, деловито дорезали после на земле. Второму не повезло с самого начала — ему в висок прилетело.
А фельдфебеля сбили с ног и быстро скрутили ему руки.
Оглядываюсь.
Кругом тихо… нас никто ещё не засек.
Лады, теперь фрица потрошим!
— Подсаживаюсь ближе и выдергиваю у него изо рта скомканную пилотку. Его же собственную.
Немец разражается хриплым кашлем.
Ладно, пусть продышится… Посылаю одного из бойцов проверить машину, а сам оборачиваюсь к пленному.
— Имя, фамилия, должность?
Он, похоже, раздумывает, время тянет? Напрасно…
Берусь за рукоятку штыка, надо ногти почистить…
— Петер Краус, взводный фельдфебель второго взвода третьей роты! Саперный батальон 121 пехотной дивизии.
Ага, вот и голосок прорезался…
— Что в машине?
— Противопехотные и противотанковые мины, герр…
— Сержант.
— Мины, герр сержант! — фельдфебель отвечает быстро, но видно, что он несколько озадачен моим языком, а главное — произношением.
— Куда вы направлялись?
— В расположение восьмого отдельного штурмового батальона, герр сержант! Нам приказано доставить мины для усиления обороны участков, которые будут нами захвачены у русских…
Опа, прокололся!
— Когда они будут захвачены?
— Могу я спросить у вас, который час?
Во, загнул! Ну да ладно, у меня часы есть, с покойного обер-лейтенанта снял — ему уже без нужды…
— Четыре сорок пять.
— Через час пятнадцать минут! — в голосе немца проскальзывают торжествующие нотки. — В шесть часов начнётся наступление на этом участке и на соседних — тоже! Вам уже не вернуться к своим! Поздно! Наилучший выход для вас…
Знаю, сдаться в плен… старая песня.
— Какими силами будет осуществлено наступление?
— Не знаю, я простой фельдфебель… Но должны были подойти танки…
Так, толку от него немного. Здесь и сейчас он больше ничего полезного нам не расскажет.
Танки!
Вот это хреново!
На передовой их пока нет, мы бы слышали. Да и не только мы, наблюдатели в окопах шума танковых моторов тоже не зевнут. Значит, они подойдут с тыла.
Откуда?
Смотрю на карту. Местность здесь болотистая, для прохода бронетехники не самый сок… где же они пойдут?
Да вот где!
Дорога и мост — самое то! За мостом местность уже более сухая, как раз для развертывания танков и сгодится. Вот оно! Кстати, странно знакомое место, где-то я уже эту карту видел…
— Никонов!
— Здесь я.
— Фрица — прикладом по башке — и в канаву! С ним быстро и тихо не пройти, а вам сейчас спешить надо. Сам берешь с собою бойца, ноги в руки — и к нашим! Передашь — в шесть часов наступление! Здесь и у соседей!
— А вы?
— Немцы пустят танки. Смотри, — протягиваю ефрейтору карту. — Дорога тут для них одна — к мосту. Не знаешь, артиллерия там у нас есть?
— Вряд ли… её вообще мало.
— Смотри, — объясняю ему свой план. — Грузовик этот мы вытолкаем, немцы уже почти всё для этого сделали, да и больше нас. Махнем на нём к мосту. Машина немецкая, так что и вопросов не возникнет.
— Так мост-то — у нас.
— И фиг с ним! То есть, конечно же, хорошо, что у нас! Я к нему не поеду, всё равно фрицы не дадут. Но вот дорогу, что к нему ведёт — заминирую. В грузовике мин навалом. В немецком тылу мин и понапихаем, они там этого точно не ждут. Пока суд да дело, танки и задержим. А пехоту ихнюю легче отбивать, когда они без поддержки.
— Рискуешь, сержант…
— Есть предложения?
— Ну… — ефрейтор чешет в затылке. — Да нет, пожалуй… только ведь это, не сносить вам головы!
— Шесть наших, или неведомо сколько тех, что под танками полягут — размен справедливый?
— Да так-то оно так… — вздыхает Никонов. — Впрочем, прав ты!
— А раз так — выполняй!
Они уволакивают фрица в темноту, а мы все дружно налегаем на борт автомобиля.
И-раз!
И-и-два!
И-и-и… вылез!
— Форму с немцев снять! Каски и карабины! Автомат фельдфебеля не забудьте! Крапивин — в кузов, к кабине ближе. Стрелять — по моей команде. Антонюк, со мной поедешь, китель и каску надень. Ты у нас на немца смахиваешь. Всем прочим — под брезент!
Суматоха и суета, все вокруг носятся, как взмыленные.
Но вот, похоже, собрались.
Рыча мотором, грузовик разворачивается на дороге.
Скорее!
Китель с чужого плеча узковат, жмёт. Расстегиваю ворот. Черт, с фельдфебеля снять надо было, он покрупнее был…
Около километра мы промахнули быстро, пора и притормаживать, здесь где-то развилка…
Рокот моторов — танки!
Слава Богу — не на дороге, в лесу. Проворачивают движки, значит, скоро пойдут…
Вот и развилка, около неё топчется регулировщик. А как же — орднунг! Должен кто-то танкам дорогу указать.
Притормаживаю и высунувшись в окно, ору: «Солдат! Ко мне, бегом марш!»
