Забытое грядущее

Владеющий магией не ограничен в совершенствовании своих способностей, и он станет величиной вселенской — рано или поздно. А если он вдруг пожелает разрушить целый Мир — или не один? Мироздание защищается — магия не даётся просто так. Да, среди Внешних есть адепты Абсолютного Зла, но не о них сейчас речь. Вы наверняка помните таких ростков-малышей, которым нравится обрывать крылья прозрачникам или мучить янтарок? Эрудиты и умудрённые ведуньи особо опекают таких — лечат. У этих малышей не получаются даже простейшие заклятья — не складываются. Их души нужно чистить— вот и вся причина!

— Пустышки… — пробормотал Хок.

— Да, пустышки. Их мало, но они попадаются. Их не презирают — в конце концов, они сами ни в чём не виноваты, — но более-менее значимого положения в племени они не займут никогда. Магическое сообщество возродило естественныйотбор среди Разумных, тот отбор, который царит во всей Вселенной. Магия позволяет разглядеть реальнуюценность любого, а не ту, которая создаётся потоком пустых слов, скрывающих мысли. И поэтому, — закончила Мать- Ведунья, — мы можем говорить о том, что мы, орты — носители Добра.

— А Хозяева выстроили искусственнуюпирамиду, основанную на принуждении. Они заставляют — разными способами — одних работать для других. Подожди, — перебил сам себя Отец-Воевода, видя, что Муэт хочет возразить, — я уже знаю, что ты хочешь сказать!

После слов Матери-Ведуньи ты подумала: строители и нянька будут работать на нас с Хоком, ведь так? Но вы и сами в состоянии позаботиться о себе, не нуждаясь ни в чьей помощи! Просто все ваши способности нужны сейчас для одного-единственного и очень важного дела, и вам неразумно тратиться на пустяки. Разве кому-нибудь пришло бы в голову дать тебе прислугу в нашей обычной жизни? И разве у тебя самой появилась бы мысль завести себе слуг — зачем они вам? А Мать-Ведунья и не подумает кого-то заставлять — к вам придут такие, которым нравится заниматься именно этим делом и получать удовольствие от того, как у них здорово всё выходит!

Мы самодостаточны, а элы — нет. Всё ценное и нужное для жизни у них производят одни — даже если им совсем не хочется этого делать, — а распределяют другие, причём так, как только они считают правильным. Ортам такое не требуется: любой из нас обеспечит сам себя всем действительно необходимыми выживет в одиночку и в Мёртвой Пустыне, — причём без всяких летающих и ползающих железных ящиков, — была бы там Сила! Конечно, и мы далеко не совершенны, — ведь орты делают лишь первые шаги по бесконечной лестнице Восхождения, — и не гарантированы от потрясений и смут…

— …от них не гарантированы даже Внешние, — вставила Верховная Магиня.

— …но Хозяева нас так ненавидят потому, что мы, Уцелевшие — живой пример того, как можно и нужно жить лучше и справедливее, чем живут в Гнезде Зла.

— Лучше? — вкрадчиво спросила Муэт, глядя прямо в бездонные глаза Отца-Воеводы. — Ты сказал — лучше?

— А вот это и есть сладкий ядГорода — и заодно ответ на твой вопрос, цветок, о том, почему мы кое-что скрываем от большинства наших сородичей. Остынь, Вермей, — изящная ладонь Верховной Магини легонько коснулась сильной руки Вождя, уже собравшегося было ответить молодой ведунье, — в этих тонких материях я разбираюсь куда лучше тебя.

К некоторому удивлению Хока, Отец-Воевода не стал спорить, а только молча кивнул.

— Ты, Муэт, невольно сравнила наше скромное пиршество с той роскошью, которой пытался ослепить тебя Хан. И не спорь, я же видела! Мы можем сделать то же самое — это совсем нетрудно. Просто мы с Вермеем считали, что в этом нет нужды. Вы вернулись, вам надо немного подкрепиться, рассказать нам обо всём, и поскорее остаться наедине, послав куда подальше этих докучливых Старших — на твоём месте я рассуждала бы именно так! А все эти игрушки… — Мать-Ведунья досадливо поморщилась.

Чаши и миски разъехались в стороны, на столе возник столбик жёлто-голубых искорок. Светящееся облачко закрутилось, взвихрилось маленьким смерчем, и на его месте появился пузатый хрустальный сосуд, наполненный золотистой жидкостью. Пробка отлетела с лёгким хлопком, сосуд приподнялся, и шипучая струя наполнила поймавшую её чашу.

— Попробуй, наше сотворённоевино ничем не уступит напитку Повелителей!

— Неужели это безобидное веселящее питьё можно назвать «сладким ядом» Города? — недоумённо спросил Хок.

— Нет, конечно, — ответила ему Верховная. — Сладкий яд — это ощущение избранности, принадлежности к высшей касте, имеющей право повелевать. Сознайся, Муэт, а ведь это приятно — слышать от окружающих «госпожа» и принимать как должное внешние знаки почитания? Сладкий яд быстро кружит голову и меняет сознание…

Хозяева уверены в том, что их образ жизни — единственно возможный и единственно правильный. Кто-то правит — кто-то подчиняется. Только так — и никогда иначе! Счастье для всех невозможно в принципе — так считают лорды, — но оно возможно для немногих. И очень соблазнительно стать одной из таких почитаемых, одной из правящих — и неважно, заслуживаешь ли ты этого на самом деле или нет…

— Большинство орт, попавших в Город, не выдержали этого испытания… — с горечью произнёс Отец-Воевода. — Они действительно приняли правду Гнезда Зла и стали истинными Хозяйками. Кое-кто погиб, когда Правящие разгадали их попытки сохранить себя, и только единицы вроде Орниты сделались Тайными.

— Женское начало вообще, — какими бы умелыми бойцами ни были его носительницы, — склонно к покою, уюту и упорядоченности, — объяснила Мать-Ведунья. — Инь — такова суть этого начала — дарит жизнь, а не отнимает её; рождает, а не уничтожает. И элам это известно — именно поэтому Хан и предложил Муэт выбор: долгая и счастливая жизнь в роскоши и без забот или никчёмная смерть.

— Значит, вы убеждали всех, что элам не нужны женщины, только для того, чтобы скрыть то, что предлагает дочерям племени гор Город? — догадалась Муэт. — Вы прятали от нас опасный соблазн!

— Это война! — отрезал Вождь. — И в этой войне применимо любой оружие! Сладкий яд Гнезда Зла — это тоже оружие, и оружие страшное. Есть и ещё одна причина, по которой мы не раскрывали перед всеми истинной судьбы, уготованной пленницам. В сознания всех девочек-бутонов — всех без исключения! — вплетались тончайшие заклятья. Эти заклинания дремали до той поры, пока цветок не оказывался перед выбором «или-или». Иногда эти чары помогали устоять, и тогда пленница понимала, что ей предстоит в будущем, и что надо делать.

Но если она всё-таки сдавалась, заклинание стирало из памяти орты, становящейся элой, все сведения о нашем Плане разрушения Города изнутри. Об этом Плане знает узкий круг эрудитов и умудрённых ведуний, а подавляющее большинство простых магов-бойцов уверены в том, что пленницы просто уничтожаются Хозяевами неким изощрённым способом — кстати, это не так далеко от истины. Память любого при определённых обстоятельствах можно вскрыть, а лучший способ не проболтаться — это ничего не знать. Есть такое понятие — военная необходимость.

— Вы умышленно подставляли цветы под удары штампов… — прошептала Муэт, — …в надежде на то, что кто-то из них будет захвачен в плен, попадёт в Город и станет Тайной!

— Да, — подтвердил Отец-Воевода с ледяным спокойствием. — Если хоть одна из десяти сорванных цветов оборачивалась воткнутой в тело Города отравленной иглой, это уже много. Это война, — повторил он, — и мы жертвовали самым ценным достоянием нашего народа ради победы в этой войне. Мира с Хозяевами быть не может, а для достижения победы хороши любые средства!

— Возможно, — негромко, но веско сказала Мать-Ведунья, — когда вы с Хоком станете Старшими, вам удастся найти менее болезненный и более эффективный способ покончить с Гнездом Зла.

— Что!? — воскликнули Избранные в один голос.

— Что слышали. Неужели вы всё-таки уверены, что мы с Вермеем будем держаться за власть до последнего вздоха? Вам теперь известны наши имена, а это значит, что вы вошли в круг претендентов. Назначать себе преемников мы не имеем права — и не будем этого делать! — но вы можете добиваться верховного лидерства, — пояснила Старшая.