Поверьте, ваша жена сразу бы поняла — это не подделка.
— То есть вы хотите, чтобы Лорен стала Хранителем, так? А сколько пробыли Хранителем вы сами? И сколько еще было раньше? Как вышло, что выбрали именно вас?
Она устало улыбнулась:
— Довольно вопросов. Вы все узнаете в свое время. Я поклялась хранить тайну отца Орландо, и мне нет покоя, пока книга не окажется у переводчика манускрипта, то есть у вашей жены. Пророчество исполнилось, и Лорен суждено стать новым Хранителем, но прежде чудесная сила сада должна исцелить ее — только тогда Лорен сможет принять у меня ношу, завещанную отцом Орландо. Вы что, не понимаете, Росс? У нас нет выбора. Надо вернуться в сад. — Она наклонилась над столом и накрыла его руку своей. — Росс, у нас с вами одна цель. Вы хотите разбудить свою жену, а я не в силах уснуть, пока она спит.
ГЛАВА 18
Росс сидел в кабинете Лорен, уставившись на пакет, который он забрал у спящей монахини, и вспоминая, как она спрятала его, когда в кухне появился Торино — посланник Рима. Как бы там ни думал сам Росс, эти двое, очевидно, верят, что манускрипт — нечто большее, чем просто сказка.
Он открыл пакет и еще раз просмотрел старинную книгу. Вся она за исключением пары страниц была в превосходном состоянии. Росс взял с полки испано-английский словарь и стал вчитываться в аккуратные строки. Какое-то время он, заинтересовавшись туманными намеками на «el origen», изучал последние, добавленные страницы. Торино тоже упоминал о нем, только называл латинским словом «radix».
Затем Росс переключился на основную часть книги. Там были приведены всевозможные указания: направления по компасу и карты звездного неба, где было указано, по каким звездам следует ориентироваться в разное время года. Множество страниц было заполнено подробными инструкциями, как найти сад, однако обычной карты Росс не обнаружил, а нарисовать ее, отталкиваясь от текста, было невозможно — единственной точкой отсчета являлось название города, из которого отправилась экспедиция. Все последующие указания давались по компасу, звездам и ориентирам на местности относительно этой точки.
Возникало ощущение, что для отца Орландо дорога в джунглях представлялась как путешествие по таинственному зеленому океану — во всяком случае, описывал маршрут он именно так. Нужно было добраться до исходной точки, а дальше следовать инструкциям и смотреть, куда они приведут. Инструкции эти были подробны, однако немногочисленные ориентиры на местности носили туманные поэтические названия, в том числе и конечная точка маршрута — ее Фалькон называл «El Jardin Del Dios» — «Сад Господень». Даже если указания правдивы и сад существует, шансы найти его чрезвычайно малы.
Росс вернулся к переводу манускрипта, который сделала Лорен, и сравнил самое начало, где рассказывалось о поисках сада, с записями Фалькона. Общая последовательность событий совпадала с более подробными описаниями в книге отца Орландо.
Росс покопался в Интернете. Сестра Шанталь права: в шестнадцатом веке папами становились три Великих инквизитора, и вторым из них действительно был Пий V. Тогда он ввел в строку поиска «Орландо Фалькон» — ничего. Впрочем, проглядев материалы о завоеваниях Писарро в Новом Свете, Росс убедился, что они происходили в то же время, когда Фалькон, по словам сестры Шанталь, отправился в свою экспедицию.
И все же Росс, как бы ему того ни хотелось, не мог поверить в сад Орландо Фалькона. Он ученый, геолог. Такого места попросту не могло быть! Слишком уж все это фантастично.
У Росса разболелась голова. Он не мог судить беспристрастно. Нужен взгляд со стороны. Нужен кто- то, кому можно доверять и кто хоть чуть-чуть разбирается во всем этом. Как там сказала сестра Шанталь? «Пусть книга послужит доказательством. Ваша жена не сомневалась бы». Лорен прочесть не могла, а вот кое-кто еще вполне мог.
Росс снял трубку и набрал номер.
ГЛАВА 19
Многие не понимали Элизабет Куинн. У нее никогда не бывало романов, поэтому некоторые совершенно напрасно считали ее лесбиянкой. По правде говоря, хотя Зеб и утверждала, что любит человечество, люди по отдельности ей были не слишком интересны. Она либо оценивала весь мир целиком, либо разглядывала его под микроскопом — и никаких промежуточных вариантов. Элизабет не давали покоя судьба планеты и другие глобальные проблемы, она обожала пронзительную чистоту математических задач, а вот всякие пустяки вроде обычной, повседневной жизни ее волновали мало, что несколько странно для объездившей весь мир дочери дипломата, да еще и прекрасного знатока лингвистики.
Стройная и величественная, Элизабет напоминала древнюю воительницу. Образ дополняли очки с толстыми стеклами, потертые джинсы, грубая полотняная куртка и футболки с надписями, выражающими взгляды Зеб на спасение планеты. При этом в голове, покрытой ярко-красными кудряшками, скрывался острейший аналитический ум, а в груди, прямо за надписью «Спасите Землю!», билось горячее сердце. На свете был всего один человек, которого Зеб уважала, можно даже сказать, превозносила — блестящая, уверенная в себе, эффектная и вместе с тем чуткая Лорен Келли. Зеб даже простила ей мужа- нефтяника.
— Потрясающе. Она определенно настоящая, — заявила Элизабет, перевернув пару страниц книги Орландо Фалькона.
Зеб приехала сразу после звонка Росса и с интересом выслушала его рассказ о Торино и сестре Шанталь.
— Откуда ты знаешь?
— Я хоть и помогала Лорен с математическим аппаратом и всякими компьютерными штучками, но вообще-то специализируюсь в лингвистике и текстологическом анализе, да и манускрипт Войнича изучила вдоль и поперек. Одна рука — абсолютно точно. Посмотри на i и на хвостик у g. Мы с Лорен часто гадали, существует ли этот сад.
Росс, меривший шагами комнату, замер.
— Но ведь этого не может быть!
— Почему? Думаешь, вы, геологи, весь мир перекопали? Помнишь, пару лет назад в Конго новый вид гориллы открыли и еще пигмеев в Индонезии? Я уж не говорю о растениях всяких и животных — в джунглях что ни день, то что-нибудь новенькое. Почему бы и саду этому где-нибудь не найтись?
— Сад, полный чудес? Ты что же, веришь, что на него до сих пор никто не наткнулся?
Зеб похлопала по обложке книги.
— С добрым утром. Наткнулся, конечно. Четыре с половиной века назад. Орландо Фалькон.
— Слушай, я ученый!
— Я тоже. Ученые — это те, кто разгадывает загадки, а не отмахиваются от них. Вот тебе задача: допустим, сад существует. Ты, геолог, можешь предложить гипотезу, которая это объясняет?
— Ну, отдельные аспекты — безусловно.
— Вот и отлично. Вперед.
Она взяла мышь и стала листать перевод манускрипта, а Росс присел рядом, и они оба стали читать с экрана.
