— Абсолютно.
— Тогда, пожалуйста, представьтесь.
Жора вынул из кармана свою визитку и сунул её собеседнику. Тот внимательно прочитал всё, что в ней было написано.
— Начальник караула сейчас занят, — сказал охранник потом. — Вы можете подождать?
— Наверное, да, — ответил Катюшин. — Но не больше получаса.
Охранник еле заметно пожал плечами.
— Дело ваше. Можете пока посидеть.
Жора присел. Охранник вернулся обратно к рисепшену. По дороге он сказал что-то в портативную рацию и услышал ответ. Уходить из холла он не стал, а облокотился на стойку и застыл. На Катюшина охранник не смотрел.
«Время, время, времечко, времечко проходит. Макаревич стал не в моде, макароны — в моде».
Эта строка, услышанная Жорой когда-то в далёком детстве, вдруг пришла ему на ум и упорно не желала его, ум, то есть, покинуть.
«Время, время, времечко, времечко проходит». Катюшин снова и снова поглядывал на пару часов, висевших на стене, над стойкой рисепшена. Одни часы были обычные, с тремя стрелками, вторые — с электронным числовым табло. Текущее время они показывали одинаково, вплоть до секунд.
«Какая-то глупость. Зачем здесь двое часов? На случай, если одни сломаются? «Время, время, времечко». Вот прилипло, а?».
Жоре захотелось встать и пробежать кружок-второй по просторному пустому холлу. Но делать этого было нельзя. Скажем точнее, не нельзя, а не правильно. Не верно. Настоящие инсайдеры так себя не ведут.
«Время, время».
В какой-то миг Жора вдруг понял, что это был один ансамбль, что это были одни часы. Оба циферблата, и стрелочный, и числовой были помещены в единую рамку. Более того, внизу, над рамкой, внутри ограниченной ею площади, была нанесена некая надпись. Возможно, наименование производителя.
Но, вглядевшись пристальнее, Катюшин понял, что это не торговая марка, а девиз. Сначала, слева, жирным шрифтом шло единственное слово. «Memento!». Затем, правее, чуть ниже и чуть тоньше следовало указание источника цитаты. Это был неизвестный Георгию «
«Memento!
Желание встать и пробежаться усилилось.
С начала его общения с представителями «ПромРоссича» прошло всего семь минут.
Нет. Пробежка пока не вписывалась в сценарий.
«Бля-я… — до Жоры внезапно дошло. — Это же «мементо мори!». Помни о…».
Желание побежать стало почти нестерпимым.
«Время, время, времечко, времечко проходит».
И тут из глубины здания возник человек. Высокий, осанистый, загорелый брюнет с бородкой и усами в латинском стиле и властным взглядом. Одет он был в искрящийся тёмно-серый костюм и светлый летний плащ. Пройдя турникет, он окинул холл глазами и двинулся дальше, к наружным дверям.
На начальника караула он не тянул. Точнее, начальник караула не тянул на него. Эта птица была полётом гораздо выше.
Через стеклянную стену Жора видел, что на улице брюнет остановился и огляделся по сторонам. Очевидно, заметив кого-то, мужчина остался стоять обращённым в одну из сторон. Более того, он заулыбался и раскрыл объятия.
Через мгновение в этих объятиях оказалась женщина.
Георгий узнал её сразу. Это была шефиня.
Шефиня и брюнет обнялись не как любовники, отметил Катюшин. Так встречаются люди на каких- нибудь профессиональных конференциях, как давно не видавшие друг друга сокурсники: сердечно, но без фанатизма.
Приобняв Веронику Андреевну за плечи брюнет повёл её куда-то вправо и через несколько секунд они исчезли из поля зрения.
Жора понял, что это шанс. Шанс для того, чтобы потом оправдать своё бегство. Он вскочил, жестом указал встрепенувшемуся у стойки охраннику, что он уходит, и уже не глядя на его ответную реакцию, устремился к раздвижным стеклянным дверям.
На улице ему сразу полегчало. Был ли тому виной чуть усилившийся, разом освеживший лицо дождик, или что-то другое Катюшин анализировать не стал. Полегчало, и слава Богу.
Возвращаться в «ПромРоссич» он не будет. Это была ошибка. Конечно, у них осталась его визитка, но из этого ничего не последует. Мало ли, как она к ним попала? Главное, всё отрицать и всё. Если, вообще, придётся что-то отрицать. А вот неожиданное появление на сцене примы — Вероники — это новое развитие сюжета, подумал Жора. Как знать, к чему оно ведёт.
Но куда же они подевались? Ушли на парковку? Но парковка находится прямо перед зданием и она совершенно пуста. Пошли прогуляться? Возможно. Хотя сомнительно. Ага!
Взгляд Жоры остановился на вывеске, висевшей над соседним с «ПромРоссичем» входом в то же здание. «Ресторан Mon Bijou» — гласила она.
Так и не поставив перед собой никакой конкретной цели, Жора через минуту раздумья двинулся к ресторанному подъезду.
Обеденный зал заведения «Мон Бижу» напоминал зал зрительный какого-то небольшого старинного театра. Бар и входы — наружу и кухонные — находились там, где в театре находится сцена. Перед ними размещалась овальная площадка с несколькими столами. Овал был окружён линией посадочных мест, имитировавших зрительные ложи. Прямо над ними шёл второй этаж столиков.
В зале царил полумрак. Когда Жора к нему привык он смог, однако, довольно быстро различить светлый костюмчик шефини в одной из лож первого этажа.
— Вы заказывали? — с улыбкой вопросила возникшая из полумрака администраторша.
— Нет. Но вы просто обязаны меня выручить! Сегодня же день защиты детей, верно? — быстро заговорил Катюшин. — У меня племянник, ну, то есть, сын сестры, вы понимаете. У него сегодня день рождения. Плюс ко всему. А сестра в отъезде. Так вот,
— Ну, хорошо, — уступила администратор, не дослушав Жорину импровизацию до конца, — думаю, я смогу вам помочь. Вон то место, на галёрке, вас устроит? — и она указала на столик прямо над ложей, где сидели Вероника и брюнет.
— Даже не знаю. Наверное, да. Жора попытался изобразить на лице неполное удовлетворение. Своего рода, возникшее сомнение и тут же найденный компромисс средствами мимической мускулатуры.
У него получилось.
Заняв место за столиком, Жора немного успокоился. Просмотрел богатое меню и заказал радужную форель под соусом из белого вина. И роскошный торт-мороженое. («Для племянника, — пояснил Катюшин. Как появится мальчишка лет десяти — прошу проводить ко мне»).
Никакого плана дальнейших действий у Жоры всё еще не было. Хотя цель становилась всё более понятной. Постараться узнать, о чём говорят собеседники в нижней ложе.
В принципе, он даже слышал отзвуки их голосов. Но о чём конкретно идёт речь понять так, невооружённым ухом, было невозможно. Жора взглянул на часы в своём мобильном и тут ему в голову пришла новая мысль.
«Здесь же есть диктофон! Вот только как его использовать?».
Он посмотрел за ограждение вниз. Но так даже заглянуть в нижнюю ложу было нельзя. Над входом в неё висел козырёк. Стало быть, этот путь не годился.
Жора повернулся к стене позади себя. Она была задрапирована тяжёлой бордовой портьерой. Между портьерой и полом Катюшин заметил узкую щель. Телефон мог вполне в неё поместиться. Но опускать его
