Внутри моторчик крутился, генерировал беспокойство. Тр-тр-тр, тр-тр-тр…
Денис вдруг присвистнул.
— Что пишут-то… «Вчера, пятого июня, мэр городка Бегль Ноэль Мамэр противозаконно сочетал браком лиц одного пола». — Оглянулся: — Может, тебе с Марьон поджениться? В силу твоих наклонностей?
Марина прошла в коридор. Принялась искать в сумке проездной.
Денис встал, облокотился о косяк:
— Ты не пытаешься бороться.
Проскользнула мимо него в комнату, переворошила бумаги на столе.
— Делай что-то, узнавай. Помогать хочется тем, кто выплыть пытается.
— Чтобы работодатель за меня пороги обивал, я должна быть не-за-ме-ни-мой!
— Стань незаменимой.
Он так спокойно это сказал.
Не было сил оставаться в этих стенах. Выскочила — бог с ним, с проездным.
115
Бродила по городу; стемнело, когда дошла до Монпарнаса. Свет от вывесок заливал улицу. Толпа на роликах — сто, двести человек? — перегородила путь: темные футболки, наколенники, перчатки; ноги переминаются — что там за пробка? Стояла, не осмеливаясь сквозь них просочиться — как ринутся… Потом подумала — а зачем? Обратно пошла.
Беспокойство осело на дно, заглох моторчик.
Ничего внутри: пустая, как в том сне, когда искала мобильный, чтобы маме позвонить, и не находила.
Всплыла фраза: «От тебя света прибавляется в парижской серости». Ерунда это.
Наверно, с Денисом — всё.
Если даже найти деньги на учебу, как оставаться с ним, зная, что он подхватить не пожелал?
И где бы сегодня переночевать?
У Альберто? Ага, выслушивать его «я давно говорил…» и Марьоново «Почему ты на мужика рассчитываешь?». Нет уж. Да и спать у них негде. Разве что на кухне, на столе, калачиком — стол круглый.
Половина одиннадцатого… Шла, держа в руке мобильный, не решаясь набрать номер.
Там есть, хоть и проходная, комната с диваном. Там, может, примут.
И ничего не надо будет объяснять.
Марина остановилась. Статуя наполеоновского маршала Нея, за ней — фонтан с лошадьми, один из ее любимых. Здесь сливаются бульвары Монпарнас и Пор-Руаяль, здесь утопает в зелени «Клозери де Лила», знаменитое кафе, где Хемингуэй писал «Фиесту», Аполлинер ссорился с Мари Лоренсен и куда она, Марина, так и не осмелилась зайти.
Нажала кнопку набора.
Трубка тянула длинные гудки.
— Алло?
Марина вдохнула воздуха — он был теплый, городской, с примесью жженой резины.
— Привет… Поль. Можно у тебя переночевать?
II
Ignis
1
Она влюбилась в ее голос два года назад. Даже не в голос — в интонации. В покой, который жил в них. Она тогда сдала в школе финальный проект и уволилась из книжника. В поисках летней стажировки разослала по дизайнерским фирмам три десятка резюме, не получила ни одного обнадеживающего ответа и впала в смятение. Дело кончилось увеселительной поездкой по Франции на машине с остановками в кемпингах. В августе она вернулась в Париж и угодила в лапы к Бернару.
Окна у Бернара выходят на парк Монсо, и в квартиру долетают детские крики: мальчишки играют в футбол.
Бернар что-то ищет, передвигаясь мелкими перебежками.
Марина поглядывает в окно на островок зелени. Преподаватель русского из нее никакой, но безвыходная была ситуация, как не согласиться. Теперь с Бернаром приходится штудировать падежи и обзванивать жаждущих брачеваться мамзелей.
Клюешь носом — когда работаешь, как этой ночью, день потом насмарку. И в брюхе пусто, но раньше десяти отсюда не вырваться.
— Нашел!
Хлопнул на стол папку — в ней анкеты мамзелей.
— Лист не переворачивайте, Марина. Там все — телефон, мэйл. Еще перезвоните и наговорите обо мне невесть что.
Сама впряглась!
— Сперва звоним в Екатеринбург, затем урок. А то там уже одиннадцать вечера. Я с девицами из больших городов в переписку не вступаю, но в этой Ксении что-то есть.
— А чем они вам не угодили?
— Претензий много.
Задача усложняется: до тридцати, без ребенка, из провинциального городка. И не дай бог ей ляпнуть, что согласна в Париж переехать, — шансы заполучить славного парня с седыми космами начнут стремиться к нулю.
— Я себя использовать в личных целях не позволю!
Ксения звонку не удивилась, на вопросы отвечала спокойно. В какой-то момент, улыбаясь, спросила: «Много еще?» Марина вернула улыбку: «Я скажу, что вы спешите, и мы как-нибудь перезвоним».
Этот голос что-то задел в ней.
Бернар Ксенией остался доволен:
— Ишь, говорит, ей все равно, где жить. Лишь бы с любимым человеком.
«С тобой, лохматый, с тобой», — раздраженно подумала Марина.
2
У нее прямо мания началась: предупредить девушку из Екатеринбурга — во что она влипнуть может. Пойди предупреди — недаром у Лохматого все под контролем.
