Марина достала из мороженого вафельную лепешку, хрустнула ею.
— Нет. Есть другое — будешь подшучивать, не скажу.
— Хентай?!
— Не надейся. Это…
У Ноэля зазвонил мобильный.
57
Мобильный пиликал, замолкал и снова звонил спустя пару минут.
— Пожалуй, я его отключу.
Перешли через темную реку, сели в машину, поехали.
— Подружка беспокоится?
Ноэль вернул улыбку:
— Меня сейчас ни для кого нет.
В темноте на панели навигатора светились часы.
— Ноэль! Уже полпервого? — Марина завозилась. — А где моя сумка?
— Ты в багажник ее кинула, с рисунками.
— Там телефон…
— Значит, и тебя ни для кого нет? Кстати, а ты никому не подражаешь?
Разве он не знает, что так нельзя? Правда, Корто беспокоиться не склонен — звонит, только если она последним поездом не приезжает. То ли это деликатность, похожая на безразличие, то ли безразличие, похожее само на себя.
— Нет. Но когда-то рисовала в стиле Айко Аоки. Она стала знаменита мангой в жанре юри.
— Лесби? Понятно, тебе это близко…
— Ошибаешься. Просто у Айко потрясающие образы. В одной манге, например, такая идея, что есть мы — какими нас видят, и мы — какие на самом деле. Там две главные героини, но рисует она четырех. И каждая живет своей жизнью…
— Считаешь, это правильно?
— Правильно или нет, но часто сердцем ты не там, где находишься.
Ноэль припарковал машину.
— А надо быть там, где хочешь. Пойдем.
58
Глухо, мобильный отключен. Поехала Буратине картинки демонстрировать, и с концами. Могло, конечно, случиться нечто из ряда вон, но есть и такой вариант: вырубила телефон и развлекается с итальянцем — дежавю времен Марго. А может, мстит мелко: рявкнул тут на нее, когда из отеля позвонила в два ночи, поныть. Пошел спать, в замок ключ вставил — пусть ломится.
59
— Советую ризотто с грибами и курицей.
Заявил: «Есть хочется, умираю…» — и повел в паб, а она-то подумала, что путь в ночной магазинчик к арабу, дело двух минут.
Прошли сквозь толпу курящих и тянущих пиво, поднялись на второй этаж. Машина за два квартала осталась, с сумкой и мобильным. Ноэль телефон не взял — никак от подружки шифруется. И вот они разглядывают меню в красном зале с приглушенным светом. В час ночи.
На днях тоскливо было в отеле — позвонила Корто, слово теплое услышать. Облаял — он уже улегся, но еще не спал, а то, наверно, голову откусил бы. Может, и ничего, что не предупредила. Пусть знает, как бывает, когда до тебя нет дела. Поесть за полчаса, и за столько же доехать.
— Ризотто так ризотто.
Официант ушел. Ноэль развалился в кресле:
— Этот паб в мае шестьдесят восьмого был очень популярен. Ну, знаешь — студенческие волнения, баррикады в Латинском квартале. Сюда как раз и приходили забастовщики — пива глотнуть.
— А твои родители тоже булыжниками кидались в полицию?
— Да что ты. Мама хозяйством занималась, а отцу было за тридцать, он заводиком руководил, какие булыжники… Лидера тех студентов Кон-Бендита отец бандитом называет. Но лозунги у этих ребят попадались примечательные, их писали краской по всему городу. Как тебе такой: «Реальность — это мои желания»? Или: «Сновидения — реальны»…
Марина улыбнулась:
— Здорово, когда желания и сны явью становятся. Только при чем тут социальные требования?
— Да многим просто хотелось побузить.
Два парнишки поднялись по лестнице, окинули взглядом зал и ушли.
— Кстати, насчет побузить. Я еду в Лондон к клиенту на три дня. В качестве компенсации за Сицилию могу предложить английские пабы.
— Ноэль! Что я дома скажу? И… и мне нужна виза.
— Какая виза?
— А такая, — Марина махнула рукой и резко бросила: — Европа с русских визы требует! Боитесь нас…
Ноэль помотал головой.
— Нет. Я тебя не боюсь.
— В смысле?..
— Удивительное дело — у меня нет к тебе сексуального влечения. Ну никакого! — Ноэль засмеялся. — Я даже обеспокоен!
— Прекрасно…
Это чувство взаимно — интерес только к сердцу.
— К тому же я знаю, зачем мы встретились.
60
— Нормальная женщина оскорбилась бы, а ты — «Прекра-а-асно!»
Ксеня посмеивалась. Устроились на террасе кафе на площади Бастилии: до отеля пешком. Утром Бенжамен позвонил, весь в катастрофе: «Можешь подменить?» Сутки дома провела, паинькой, еле с Корто мосты навела из-за позднего возвращения. Не стоило пока никуда высовываться, но Бен принялся канючить (Корто слышал), она вздохнула и как бы нехотя согласилась. С Ксеней по телефону-то не поговоришь, Корто дома залип.
— Ты пойми, мне просто тепло. Наконец.
— Денис делает все для себя, а Ноэль — для тебя, так?
Марина кивнула.
— У Ноэля принцип — жить для других. Сказал, что встречается тем, кому нужна его помощь.
— Тебе нужна?
