похожа на ту рыжую Вальку с очаковского базара. Только если той Вальки нет в природе, то на кого она похожа? На воображаемую Вальку с воображаемого очаковского базара 1957 года?
«Чудно! — продолжал думать Игорь. — Надо проверить… А уже потом решать: лечиться или не лечиться!»
Зашел во двор, аккуратно прикрыв за собой калитку. Остановился, оглянулся на забор, которым сегодня вдруг занялся Степан. Присмотрелся — действительно, три новеньких столбика, вкопанные на месте старых. Зашел за дом, глянул на сарай. Из-за закрытой двери полоски света, и из окошечка маленького справа от двери — тоже свет.
«Чего он не спит, — задумался Игорь. — А ну-ка посмотрим!»
Парень осторожно вскарабкался на лавку справа от двери. Выпрямился, стал на цыпочки и прильнул левой щекой к окошку.
Степан сидел на табурете прямо под свисавшей с потолка лампой и внимательно читал большую книгу. Присмотревшись, Игорь узнал эту книгу — ее они вытащили из первого чемодана.
— Тю! — Игорь спустился с лавки и сплюнул, вернулся к порогу дома. Осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и вошел.
На кухне достал из шкафчика початую бутылку коньяка, рюмку.
— Ну, с богом, — прошептал перед тем, как осушить ее и снова наполнить.
На языке коньячное тепло осталось. Прошел по темному коридору в гостиную, потом в спальню. Переоделся в милицейскую форму, фуражку надел, сапоги натянул. Тяжеленькие золотые часы в карман галифе опустил. Подошел к окну, за которым было темно, как в погребе.
— Ну что? Пора на задание?! — прошептал сам себе.
Глава 13
«Темная часть дороги» из Ирпеня до Очакова казалась в этот раз бесконечной. Может, оттого, что шел Игорь медленно, снова ощущая тяжесть выпитого накануне вечером. Время сместилось в голове Игоря, понятие часов и минут исчезло, осталось только «темное время суток», не ограниченное ничем, кроме темноты.
Приступ внезапного не полностью осознанного беспокойства остановил Игоря на минутку. Он ощупал карманы гимнастерки, опустил ладони к галифе, наткнулся правой рукой на кобуру с пистолетом, и только после этого легли пальцы на две пачки советских рублей, что сразу успокоило ночного странника во времени, и он продолжил путь.
Как только появились впереди и знакомое легкое световое зарево за забором винзавода, и фонарная лампа, освещавшая площадку перед воротами, в левом кармане галифе затикали-зашевелились золотые часы, словно была в них запрограммирована функция вибрации, как в мобильных телефонах.
Игорь чуть ускорил шаг, прикипев глазами к воротам.
— Сейчас выедет машина, — подумал он. — Потом выйдет Ваня с ворованным вином…
Ворота, до которых оставалось еще метров триста, приоткрылись, и на площадку перед ними вышел, крадучись, Ваня Самохин. Остановился, оглянулся по сторонам, поправил мех с вином на правом плече. Оглянулся, махнул рукой сторожу и пошел в сторону города, прочь от Игоря.
Игорю показалось, что темнота вот-вот поглотит Ваню, сделает его невидимым и защищенным, и тогда не найти ему, Игорю, ночной Очаков. Он перешел на почти спортивную ходьбу, удерживая себя от попытки бежать только по одной причине: Игорь не был уверен в том, что при беге сможет удержать равновесие и не упадет на землю. Участившие свой ритм удары жестких подошв сапог о дорогу подгоняли Игоря. Он уже и думал яснее и легче, чем раньше. Он уже вспомнил и комнату в доме Вани, в которой несколько раз засыпал и только один раз просыпался. Глаза едва различали спину Вани, Игорь нервничал и в конце концов побежал.
— Иван! — крикнул он на бегу.
Ваня Самохин остановился, сделал шаг в сторону и оттуда оглянулся назад. Заметив бегущего к нему человека, он отбросил мех с вином под деревья, росшие рядом, и зачем-то поднял руки.
— Ты чего? — посмотрел на его перепуганное лицо Игорь, остановившись.
— Ой! — парень стер ладонью пот со лба. — Вы меня напугали, товарищ лейтенант!..
Он полез под дерево, достал мех с вином, привычно закинул на правое плечо.
— Что-то вас долго не было? — сказал он.
— Как долго?
— Дня два, должно быть…
Игорь не ответил.
— Тебе не надоело вино воровать? — спросил вместо этого.
— Береженого бог бережет, а остальных — милиция, — выдохнул Ваня. — Ко мне пойдем?
— А куда ж еще? — хмыкнул Игорь.
— Я там вам нащелкал, только проявлять и печатать не умею… Надо в фотографический салон идти…
— Хорошо, сходишь! — Игорь поравнялся с Ваней и шел рядом с ним, уже успокоенный и ровно дышащий.
— Я не пойду, — проговорил негромко Ваня. — Фотограф — еврей, он потом Фиме скажет, что я его и его друзей тайком снимал…
— А чего он скажет? Они что, близкие знакомые?
— Нет, потому что еврей.
— А ты что, евреям не доверяешь?! — удивился Игорь.
— А им никто не доверяет! Вон у нас главный технолог был Ефим Нафтулович, так ведь арестовали как вредителя и посадили!
— Чушь говоришь, — Игорь на ходу эмоционально мотнул головой. — Может, ты еще и негров не любишь, потому что они черные?
— А за что мне их не любить? — ответил Ваня. — У нас в Очакове негров нет, а значит, не любить их не за что!
— Логика железная, — усмехнулся Игорь. — А ты много людей нафотографировал?
— Человек семь… и отдельно еще Вальку.
Разговор иссяк. Минут десять они шли молча, пока не открыл Ваня калитку в свой двор, а потом и дверь в дом.
Присев на нераскладывающийся диван с высокой спинкой, Игорь стянул сапоги. Тем временем в комнату зашел Ваня со стаканом вина.
Игорь выпил стакан в два глотка, кивнул вместо «спасибо».
— А правда, что милиционерам будут форму менять? — спросил вдруг шепотом Ваня.
Игорь насторожился.
— Откуда ты знаешь?
— По радио говорили.
— Говорили, значит, будут, — немного напряженно ответил Игорь. — Если к девяти не проснусь — разбудишь! Фотосалон когда открывается?
— А у нас все, кроме базара, открывается в восемь, а базар в шесть, — проговорил Ваня. — Только вы эту пленку лучше в другом городе проявите, в Киеве. А то старик всё равно скажет Фиме, да и всем остальным, что их милиция фотографирует. Вот, возьмите! — Ваня протянул Игорю фотопленку, вложил ее в протянутую навстречу ладонь и вышел. Игорь покрутил в руке маленький черный тубус, внутри которого пряталась от света непроявленная пленка, покрутил да и сунул в карман галифе.
Удивительно звонкое утро разбудило Игоря около шести. С улицы слышались торопливые шаги прохожих, да и в доме хлопали двери и скрипели деревянные половицы. Когда Игорь обул сапоги и немного потопал в них, чтобы ногам стало комфортнее, в комнату заглянул уже одетый Ваня.
— А вы что так рано? — удивился он. — Я думал, схожу на базар, потом вернусь и тогда уже мы…
