далеко. Может, поучите?» — «Как-нибудь в другой раз». — «Ловлю на слове». Она еще раз кокетливо улыбнулась и легко, грациозно поплыла дальше, потом оглянулась — плыву ли следом. А я нырнул, поплыл назад. Словом, бассейн и сауна — это отлично, потому и спал как суслик. А если бы еще похлестался березовым веником! Об этом можно только мечтать. От, когда-нибудь свою баню закончу. И все это будет! Наперекор гримасам рыночного социализма или еще какому-то там «изму» будем сеять, белорусы! И плавать — тоже.
Поход в бассейн был очень кстати, поскольку дома кавардак и холодина: начали класть паркет. В зале и детской комнате закончили, еще надо второй раз потянуть лаком. Мастер-паркетчик Семен Иванович — колоритный мужик. Работал в Совмине. Клал паркет многим министрам, известным писателям, знаменитой певице Ларисе Александровской. Тепло вспоминал про нее, говорил, прищурив, будто кот, глаза, — чуть не влюбился. Семен Иванович — невысокий, покатые, обвислые плечи, малость кривоногий, как футболист, поскольку пашет день-деньской, стоя на коленях на полу. Руки уже слегка дрожат: чарку любит, хозяева угощают. Любит поговорить, конечно же, о том, у кого работал, какая там квартира, чем хозяйка угощала. Звуки «ш» и «ч» произносит мягко, с шепелявинкой, даже с присвистом. Одним словом, мужик интересный.
Большое беспокойство — паркет. Зло берет: почему другие получают квартиры с паркетом, а тут такие хлопоты: раздобыть дубовые дощечки, перетащить мебель, взорвать линолеум. Потом дышать пылью и вонючим лаком. А сначала его надо купить, столько денег влупить! Мастер берет двадцать рублей за квадратный метр, значит, придется отвалить около двух тысяч. Хорошо, что приобрели паркет довольно дешево, спасибо другу Андрею за заботу. Так вот, в доме некуда приткнуться, поэтому читаю на кухне. Попалась в руки книга Николая Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма». И вот что он пишет о товарище Ленине: «Ленин проповедовал жестокую политику, но лично он не был жестоким человеком… Но первым толчком, который определил революционное отношение Ленина к миру и жизни, была казнь его брата…» Мы не раз спорили с Андреем Сахутой. Я говорил: если бы не повесили брата, Володя Ульянов никогда бы не стал Лениным. Андрей же твердил свое: тысячи людей шли в революцию, в чьих семьях никого даже не арестовывали. Есть в этом резон. Но посвятить всю жизнь борьбе с царизмом мог только человек, давший клятву… И пролил товарищ Ленин реки крови. Зло породило зло. А может, если бы не он, так нашелся бы другой? Неужели нельзя было без революции?
Дальше Бердяев пишет: «Ленин требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности… И он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Добро было для него все, что служит революции, зло — все, что ей мешает».
И вот еще интересное суждение: «Уже война выработала новый душевный тип, тип, склонный переносить военные методы на устроение жизни, готовый практиковать методическое насилие, властолюбивый и поклоняющийся силе. Это — мировое явление. Одинаково обнаруживающееся в шовинизме и фашизме. В России появился новый антропологический тип, новое выражение лиц. У людей этого типа иная поступь, иные жесты, чем в типе старых интеллигентов».
Ай да молодчина, Бердяев! Светлая голова. Именно эти новые «типы» были безжалостными в гражданскую войну, расстреливали невинных людей во время репрессий, немецкие сверхчеловеки жестоко, безжалостно истребляли все живое на оккупированной территории Беларуси. Они, эти новые «типы», у которых «иная поступь», шагают сейчас по всей планете Земля.
7 ноября 1991 года. Неужели последний Великий Октябрь? В городе не видно ни единого красного флага, ни единого плаката, не было парада и демонстрации. А сколько я походил с красным флагом! Правда, и сегодня на площади Ленина состоялся митинг приверженцев социализма. Собралась горстка пенсионеров. По моему мнению, нельзя так резко бросаться из стороны в сторону, нельзя так оплевывать то, на что вчера молились, что казалось святым. Кто мог подумать, что такое время настанет?! Тридцать лет назад на весь мир было объявлено хрипловатым голосом бывшего шахтера, «дорогого Никиты Сергеевича»: «нонешнее поколение будет жить при коммунизме». Обещал коммунистический рай через двадцать лет. А через тридцать — коммунистическая партия распущена и объявлена преступной организацией. Может, с Хрущева и начался развал? А если б его не прогнали досрочно, что было бы? Неужели построили бы коммунизм? В одной, «отдельно взятой» стране? Однако же миллиардное племя китайцев идет к коммунизму. А если бы шли вместе? Вопросы, вопросы… Кто может дать на них ответ? Наверное, уже никто. Разве что «новый, а мудрый историк», — о котором писал некогда Купала. Жаль, что жить «в эту пору прекрасную» уж не придется мне…
Настроение плохое, но не только от этих мучительных раздумий. Все намного проще и прозаичней: болею, нос не дышит, в доме — разруха, негде приткнуться. А тут еще насморк. Пакостная болезнь, неудивительно, что Наполеон из-за нее проиграл Бородинскую битву. А я не пошел на митинг бывших коммунистов, а хотелось там побыть. Своими глазами все увидеть, своими ушами услышать. В одной газете вычитал, что великая революция — это августовские события в Москве (разгром ГКЧП). А Октябрьская революция — и не великая, и не социалистическая, и не октябрьская, поскольку состоялась в ноябре. И не революция вовсе, а государственный переворот. Во как! Начинается период «разброда и шатаний». И похоже, очень надолго.
Переставляю с Евой мебель, сортирую книги. Боже, столько всего натаскали в квартиру! Вот почему в магазинах нет ничего. Некоторые квартиры напоминают мебельные склады — не пройти между гарнитурами, столами и креслами. Давно царят в обществе ажиотаж и паника: хватай, а то завтра не будет. А если будет, то намного дороже. Видимо, так оно и будет.
Вот такие грустные раздумья на 74-ю годовщину Великого Октября. Рука по привычке написала — Великого.
18 ноября. Понедельник. Больше десяти дней не записывал ничего в свой блокнот. Дома негде было приткнуться, да и времени нехватка. На работе начитаешься за день разной глупости, аж глаза на лоб лезут, а голова пухнет. Тут не до заметок о житье- бытье лесном и еще о том, о сем…
Наконец-то позавчера, в субботу, закончилась паркетная эпопея. Последний раз (второй) сами покрыли пол лаком. Ночевали у соседей, поскольку дома было не продохнуть. Намучились. Натаскались с мебелью, и волокита эта еще не кончилась. И денег ввалил! Как в моих Хатыничах говорят: целую тижбу. Мастеру — 1600 рублей. Да плюс сто рублей на эмульсию, полторы тысячи за паркет. Короче, три с половиной тысячи стоит радость, называющаяся паркетный пол. Зато это уже навсегда — и детям, и внукам.
Если бы я был литератором, то написал бы рассказик «Мистер Паркет и мадам Эмульсия». Почему такое название? Ежедневно мастер напоминал мне: «Эмульсии мало. Ищите мадам Эмульсию. Клею надо много… Иначе мистер Паркет не будет держаться… Горбиться, вздуваться может. Будете меня поносить. А я этого не хочу. Я марку держу всегда». Расписать самого мастера, его воспоминания, где у кого работал, курьезные случаи, можно додумать легкий флирт с народной артисткой Ларисой Александровской… Мог бы получиться колоритный, веселый, остроумный, полный жизненных реалий рассказ. Может, когда-нибудь, как выйду на пенсию, и возьмусь. Но, наверное, поздно будет. Впрочем, в дневник я же пишу давно. Правда, не сохну в поисках слова, не мудрствую… Может, в этом и есть цимус? Мало литературного мудрствования, зато много жизни. Может, это Божий промысел, что я попал в издательство? Нет, я хорошо помню высказывание Льва Толстого: если можешь не писать, не пиши… Во, для себя что-то записать, когда есть зуд, это другое дело. Я не претендую ни на чье внимание, не требую государственных денег на издание книги. А может, и стоит? Может, зря молчу, терплю? Ну что ж, будем «терпеть» и дальше. Просто писать ради разрядки или для внуков?
Это я целый день ломал голову над тематическим планом, вызывал заведующих редакциями, советовался с директором. Шефа, пана Климчука, я удивил и обрадовал. По своей инициативе установил контакты со всеми заместителями министра сельского хозяйства. И каждый подкинул столько тем, нужных, злободневных, подсказал, кто из ученых занимается этой проблемой и когда может положить рукопись на стол. Понимаю, что работы там будет по плешку. Так у нас же хватает редакторов. Некоторые годами сидят на советах дачникам, грибникам. Да, эти книги хорошо раскупаются, дают прибыль. А кто
